Хосе Антонио Бальтазар - Счастливые слезы Марианны
Глава 5
Небольшая квартира дона Кристобаля была маленьким музеем фотографических шедевров его деда Херардо Диаса.
Многие мексиканские музеи гордились тем, что в их экспозициях находились работы легендарного фотографа. Но выставлены там были лишь копии. А оригиналы находились здесь, в доме дона Кристобаля, на тихой улочке неподалеку от знаменитого дома-музея Льва Троцкого, в котором он погиб от руки подосланного Москвой убийцы.
Пластины негативов, аккуратно уложенные в специальных деревянных шкатулках, хранились в старинном инкрустированном шкафу, а на стенах в прихожей и в комнатах красовались застекленные копии, собственноручно проявленные и отпечатанные дедом, — черно-белые, зеленоватые или рыжие, под сепию. Фотографии больших размеров серебристо отсвечивали: химикаты той давней поры содержали настоящее серебро…
Гость — плечистый бородач в клетчатом костюме — выказал большой интерес к работам деда.
Он назвался Альфонсо Кесадой и вручил визитную карточку с названием одной из телестудий.
Сам интерес гостя не удивил дона Кристобаля: дом был местом пусть и не частого, но все же паломничества национальных и зарубежных исследовательских центров, газет и киностудий. Уважительное восхищение Альфонсо Кесады трепетным отношением дона Кристобаля к памяти деда расположило его к бородатому посетителю. Телевизионщик намеревается снимать документальный фильм о расстреле императора Максимилиана I Габсбурга в 1867 году, многие детали костюмов и реквизита той эпохи окажут ему неоценимую помощь, что же касается достойного вознаграждения за эту первую консультацию, то оно пришлось как нельзя кстати. Заработок хромого фотографа все больше и больше отставал от резвой инфляции, а продавать негативы деда дон Кристобаль пока что наотрез отказывался.
— Часто вам приходится снимать в храме? — поинтересовался гость.
— Раза три в неделю. Только не все снявшиеся приходят за фотографиями. Впрочем, вчера мне заплатили вперед кругленькую сумму! — похвастался дон Кристобаль, кивнув на большой групповой снимок, запечатлевший венчание Джоаны и Карлоса.
Вот уж удача так удача: этот снимок был единственной целью прихода Альфонсо Кесады.
— Замечательное настроение у вашей работы, и какой радостный свет! — польстил он дону Кристобалю. — Какие счастливые лица. Кроме одного, — он указал ногтем мизинца на строгое, сумрачное лицо Рамоны.
— Вам действительно нравится эта фотография? — заулыбался дон Кристобаль. — Хотите, я вам ее подарю?
— Что вы, что вы! — начал было отнекиваться Альфонсо Кесада. — Разве что с вашей дарственной надписью. И тогда уж обязательно припишите «Дом-музей великого фотографа Херардо Диаса и его сына»!..
Глава 6
В плетеном кресле на веранде своего дома старый дон Альберто Сальватьерра в задумчивости рассматривал фотографии в семейном альбоме. После смерти Елены он частенько заглядывал в него.
Вот Елена расписывает свои статуэтки, а рядом — маленький Луис Альберто с любимым спаниелем Тобиасом.
Несчастному псу пришлось ампутировать лапу, перебитую пьяницей, который бросил в него палку. Как рыдал тогда Луис Альберто!
Вот Луис Альберто в футбольной форме во время учебы в университете.
А на этом снимке — он с друзьями на раскопках после страшного землетрясения (никогда не забудет дон Альберто его слез, когда он рассказывал о женщине, потерявшей мужа и семерых детей).
Милая Елена!.. Сколько сил она отдала сыну, как сострадала впоследствии его неудачам, стойко снося его грубости, как пыталась защитить его от ярости отца. И как радовалась в последние годы, проведенные стариками в Европе, любви и миру в семействе.
Трудно прожил сын годы своей молодости. Материнское попустительство Елены, его, дона Альберто, излишняя отцовская строгость и гордый характер Луиса Альберто чуть ли не погубили семью. Но ведь нашел он в себе душевные силы, чтобы одолеть пороки и занять в обществе место, достойное рода Сальватьерра!
Прав падре Адриан: если в человеке остается хотя бы капля человечности — еще не все потеряно.
Впрочем, неизвестно, как бы повернулось дело, если бы Спаситель не послал им тогда Марианну Вильяреаль, милую его сноху!..
А вот надменная красавица Эстерсита, загубившая свою жизнь и жизнь своего в муках рожденного младенца. Рядом с ней Рамона, которая была вынуждена скрывать до последних дней Эстерситы, что она, простая женщина, — ее мать, которая, будучи служанкой, прижила ее от своего богатого хозяина — брата доньи Елены.
Сколько мрачных сил вилось возле заносчивой стяжательницы Эстерситы, которая стала женой его сына ценой обмана. Прямо или косвенно она была связана с убийством подруги Марианны — Патрисии, с покушением на Марианну, с шантажистами — владельцем бара «Две тысячи» Фернандо Брондуарди, псевдоврачом Гомесом, провинциальным мошенником Диего Авиллой и его любовницей Ирмой Рамос, мачехой Марианны, выгнавшей падчерицу из дома ее умершего отца, чтобы завладеть ее наследством…
— Марисабель! — позвал дон Альберто и, когда внучка (у старика язык не поворачивался называть ее приемной внучкой!) подбежала, ласково склонившись к нему, спросил, указывая на очередной снимок, где рядом с ней стоял высокий человек в отвратительной маске кровопийцы Дракулы: — С кем это ты?
— Угадай!
— Я и так уже многих в лицо не узнаю, а тут маска!
— Этот кровопийца — Бето, и маска эта ему очень идет! — фыркнула Марисабель. — Нас сфотографировал Умберто, кузен моей подруги Лили, у нее на дне рождения.
— Почему же это я кровопийца? — полюбопытствовал вышедший на веранду Бето.
— Потому что пялишь глаза на каждую смазливую рожицу!
— Включая твою.
— Мою можешь не включать! — игриво и капризно крикнула она, запустив в него диванной подушечкой.
— Ах так! Пеняй на себя! — воскликнул Бето, бросившись к Марисабель.
Она стала кружить вокруг кресла деда, а Бето — ловить ее, пока не поймал и не расцеловал в обе щеки.
— Что за шум? — спросил, поднимаясь из сада на веранду, Луис Альберто.
— Совсем как маленькие! — воскликнула появившаяся вслед за ним Марианна.
— Мама! Скажи Бето, чтобы отпустил меня! Я боюсь щекотки! — верещала Марисабель.
— Отец! Она швыряется подушками! — пробасил Бето.
Вошла Рамона — просят к телефону Бето.
— Мужчина? — спросила Марисабель.
— Твоя подруга Лили, — ответила Рамона.
Глава 7
С утра у Лили было дурное настроение, в последнее время это случалось часто. Она догадывалась почему.
