Джессика Хокинс - Опустошение

желала, чтобы все в жизни было таким же совершенным. В антракте, когда упал занавес, я

восторженно хлопала вместе с другими зрителями.

Мы вернулись в фойе, возбужденно обсуждая увиденное и старательно маневрируя в толпе.

Билл и Эндрю отправились за напитками, а я, Люси и Гретхен немного отстали от остальных, но

при этом старались не упускать их из виду. Комната была переполнена людьми и я очень надеялась,

что Билл не простоит в очереди весь антракт.

– Я не могу поверить, что, когда мне было семь лет, моя мама позволила мне бросить балет, –

посетовала Люси, когда мы вышли на менее оживленное место. – Я могла бы стать звездой.

– Не думаю, что это так просто, – предположила я.

Она покачала головой.

– Лив, я могла бы стать профессиональной балериной.

Гретхен и я засмеялись над ее искренней наивностью.

– Прекрасно, можете мне не верить, – сказала она разочарованно. – Я иду в дамскую комнату.

– Я с тобой, – подхватила Гретхен. – Лив?

– Я не пойду, – ответила я. – Лучше я здесь подожду наших парней.

Вытянув шею, я посмотрела сквозь толпу в сторону бара, ожидая увидеть силуэт Билла,

довлеющего над остальными. Мой взгляд останавливался на незнакомых мне людях, отмечая, как их

скованные, нарочитые движения противоположны утонченной элегантности танцоров на сцене.

Для меня они не просто казались незнакомцами, а словно пришельцами из другого мира. Или может

быть я была той, кто не принадлежал этому миру.

Ещѐ будучи подростком, внезапный развод моих родителей заставил почувствовать себя

неуместной. Из этого сложились мои представления о доме и отношениях. И все же, с тех пор, я так

и не смогла для себя определить, где именно мое место в этой жизни. Большое скопление людей

всегда пугало меня и заставляло чувствовать уязвимость. У меня была прискорбная способность

ощущать себя невероятно одинокой в толпе, даже в окружении семьи и друзей.

Внезапно я почувствовала, что за мной следят, а через мгновение встретилась глазами с

незнакомцем, наблюдавшим за мной с противоположной стороны комнаты. Его взгляд был темным

и напряженным, он прищурился, как бы пытаясь прочитать меня. Всѐ вокруг будто замедлилось,

тогда как мое сердце наоборот затрепетало и забилось быстрее.

Наши взгляды удерживали друг друга дольше, чем следовало. Я не чувствовала

собственного тела, лишь слышала бешеный стук сердца в ушах. Не его высокий рост, великолепное

тело или мрачная красота так поразили меня, а то, что притяжение было настолько сильным, что

оно не исчезло, даже когда я попыталась отвернуться.

Вскинув руку к груди, я осознала, что все эти бесконечные секунды сдерживала дыхание и

сейчас оно вырывалось из меня рваными вздохами. Я немного отошла в сторону и заметила Билла,

пробиравшегося ко мне сквозь массу людей. Когда я вновь оглянулась, у меня перехватило

дыхание.

Он был ближе, чем это было необходимо. Его поза со стороны казалось легкой и

непринужденной, однако пространство между нами физически накалилось, разжигая огонь под мой

кожей. Мне пришлось напомнить себе о необходимости дышать. Мои щеки пылали и я беспомощно

закусила губу, разглядывая его, не в силах отвести глаз; волосы глубокого черного цвета, короткие и

непослушные, но достаточной длины, чтобы пропустить их сквозь пальцы. Его лицо покрывал

естественный загар, говоривший о том, что этот мужчина много времени проводит на открытом

воздухе. Жесткие, словно вырезанные из мрамора, черты лица смягчались длинными ресницами.

Невольно я резко вздохнула, пораженная его мужественной красотой.

Громкий женский голос вторгся в мое сознание и он отвернулся, предоставив мне

возможность вернуть контроль над собой. Испытывая облегчение, одним быстрым движением я

нырнула в толпу. Я приблизилась к Эндрю и Биллу, пытаясь с их помощью оградить себя от

внимания незнакомца, и дрожащей рукой взяла бокал вина, который протягивал мне муж.

– Где девушки?

– Тебе нравиться “Пино”, правильно?

– Что ты думаешь о вечере?

Я громко отвечала им, пытаясь перекричать гул голосов, наполнивших фойе.

– Я возьму это, – внезапно прозвучал голос Гретхен.

– Очередь в дамскую комнату не такая уж большая, если все же надумаешь туда пойти, –

сказала Люси. Я вздрогнула, когда она попыталась дотронуться до моего плеча. – Лив, ты...

– Думаю, я все же пойду, – ответила я, поспешно отступая. Я лишь успела заметить

озадаченное выражение ее лица, когда бросилась сквозь толпу достаточно плотную, чтобы можно

было задохнуться. Или так я себя чувствовала в тот момент.

~

Я не могла вспомнить, как он выглядел. Наш обмен взглядами длился лишь миг, но я

понимала: что–то во мне изменилось. Только разорвав наш зрительный контакт, я смогла

восстановить свои чувства и уйти.

Позже, сидя на вельветовых красных стульях, я практически не замечала, что происходит на

сцене. Оголенные участки моей кожи покалывало, что заставляло меня дергаться и вертеться. И

каждый раз, когда я пыталась расслабиться, его жар вновь окутывал меня. Как бы я не старалась, я

не могла вспомнить, как он выглядел. Но зато я отчетливо могла воскресить в памяти чувства, что

испытывала в тот момент.

Я заставила себя сосредоточиться на второй части спектакля. Обворожительная Одетт

увлекла зрителей своей печальной историей. Но почему у меня было такое чувство, что она

постоянно наблюдала за мной во время своего выступления?

Вернувшись в фойе, я украдкой осмотрела собравшихся в поисках незнакомца. К моему

облегчению и, как ни странно, разочарованию, я не увидела его снова и попыталась выкинуть эту

историю из головы, когда мы всей компанией отправились на ужин.

~

Тяжелая дверь нашей квартиры на Линкольн Парк едва с грохотом не захлопнулась, но в

последнею секунду я поймала ручку и осторожно ее прикрыла. Зевнув, я повесила пальто и

выскользнула из туфель. Билл включил телевизор в соседней комнате, а я решила разобрать почту,

выбросив примерно половину из нее в корзину. Я нашла мужа на коричневом диване из полиэстера,