Бывший. Цена твоей любви (СИ) - Макова Марта
Яхт-клуб и прогулки по реке на белоснежном быстроходном катере. Борис за штурвалом. Красивый, счастливый. И я счастливая, с поющем сердцем и парящей в бескрайней небесной высоте, душой.
Шикарный Порше и ночные поездки по спящему городу. Поцелуи. Касания. Осторожные, бережные, нежные.
Первый секс. Любовь и доверие. Нереальное притяжение. Невозможность дышать без него. Медленная смерть, когда он уезжает в свои долгие командировки.
Вот Борис привёл меня в квартиру, в которой мы будем жить вместе. Просторную, светлую. Я хожу по комнатам, прикасаюсь кончиками пальцев к вещам, к мебели, и не верю своему счастью.
Потом утренняя тошнота и положительный тест. Две яркие малиновые полоски. Я беременна. Я безмерно счастлива. И Борис счастлив. Всегда рядом. Заботливый и нежный.
Дорогая клиника, лучшие врачи. Всё хорошо. Ребёнок развивается и растёт согласно срокам.
До родов ещё два месяца. Звонок в дверь. Диана.
Жена! Борис женат! Я не поверила ей, а она...
Она ударила меня. Прямо как сейчас. Больно. Обжигающе.
“Я не мог тебе сказать. Не хотел терять тебя.” Виноватый взгляд. Попытки обнять, успокоить. Слова о любви. И боль.
Боль! Боль! Боль! Скручивающая тело и душу. Разрывающая сердце. Душащая. Выворачивающая наизнанку. Борис женат. Он всё это время обманывал меня, а я, глупая и влюблённая, ничего не подозревала.
Клиника. Белые стены. Яркий свет. Звон металлических инструментов в операционной. Общий наркоз и темнота.
" Ваш ребёнок умер. Мне жаль." Неискреннее сожаление в холодных, равнодушных глазах врача.” Ваш муж забрал тело младенца, чтобы похоронить."
Могилы нет. Ячейка в колумбарии. Без имени. Просто “Младенец”. И снова боль. Постоянная, не отпускающая ни на минуту боль разодранного в клочья сердца.
Вместе с цветком розового пиона я оставила на полочке ячейки крошечные тёплые носочки. Я связала их сама, готовясь к встрече с моим малышом.
Борис под окнами моей съёмной квартиры. Ежеутренние курьеры от него с цветами, пакетами продуктов и готовой едой из ресторана. Отключённый телефон. Ничего не хочу. Не могу.
Воспоминания , одно за другим, вспыхивали в голове, и каждое сопровождалось взрывом боли. Словно острые, раскалённые до красна иглы впивались в мозг, грозясь изжарить его до состояния обугленного куска плоти.
Меня качало и мутило от боли. Я со всей силы сдавливала ладонями виски. Мир вокруг меня плыл, картинки менялись со скоростью взбесившейся, вышедшей из-под контроля карусели.
Последний кадр – пылающие ненавистью глаза Дианы, сидящей за рулём несущегося на меня автомобиля. Картинка плавилась, вспучивалась, расползалась на куски, как горящая киноплёнка.
Где-то на заднем плане я слышала беспокойный голос Леона. Он звал меня. Называл Вики. Тревожился. Пытался прорваться через марево огня и боли.
Лира! Меня зовут Лира! Я всё вспомнила!
Почувствовала, как мое слабеющее тело подхватили сильные, надёжные руки, и, наконец, провалилась в спасительную темноту.
Глава 3
– Как она?
Тихий голос Бориса – первое, что я услышала, очнувшись. И затаилась. Не стала открывать глаза, только попыталась дышать ровнее, чтобы не выдать себя.
– Пока не очнулась. – ладонь нежно сжали длинные, сильные пальцы. Погладили тонкую кожу запястья, прощупывая пульс. Леон! Мой родной, солнечный, улыбчивый виноградарь. Нежный и сильный Леон.
Горечь разливалась по языку, заполняла горло, но я не смела даже проглотить её.
Почему из четырёх с половиной миллиардов мужчин, живущих на планете, я встретила и полюбила именно брата Бориса? Почему судьба так жестока? Зачем снова свела меня с этой семьёй?
– Я вызвал врача, будет с минуты на минуту. – голос Бориса звучал немного издалека, наверное, он стоял в дверях. Хорошо. Потому что чувствовать его присутствие рядом было невыносимо.
– Брат, что это было? – тихо, чтобы не побеспокоить меня, задал самый пугающий вопрос любимый. Я задержала дыхание, страшась услышать неприглядную правду от Бориса.
– Не здесь, Леон, и не сейчас.
От звуков этого голоса в животе всё сжималось, сердце пропускало удар за ударом, я с трудом сдерживала дрожь отчаяния и обиды. Помни я Бориса все эти годы, наверное, уже давно переболела бы, пережила боль его обмана. Я и сейчас не чувствовала её так остро, как четыре года назад, просто глухую неприязнь и злость. Как умело врал, заморочил мне, наивной, голову! Влюбил, соблазнил, наобещал золотые горы. Клялся в любви, а сам был уже женат…
– Они были знакомы раньше? Почему Диана так отреагировала на Вику?
– Леон... – Борис замешкался, замолчал на несколько секунд, которые я не жила, не дышала. – Потом. Всё выясним позже. Сейчас нужно дождаться врача и помочь твоей... невесте.
Я услышала, как тихонько закрылась дверь. Борис ушёл, а я крепко зажмурилась, пытаясь удержать слёзы. Что мне теперь делать? Как смотреть в глаза Леону?
– Вики, очнулась? Как ты? – тёплое дыхание коснулось лба. Осторожный, медленный поцелуй оставил ожог на коже.
Я больше не имела права на его нежность. Я не должна находиться здесь, в этом доме. Я была любовницей его женатого брата. И даже то, что Борис тогда обманул меня, не притупляло чувство стыда. Не давало мне права любить Леона, вообще появляться в его жизни.
Притворяться больше не имело смысла, и я медленно и осторожно открыла глаза. И сразу натолкнулась на внимательный, обеспокоенный взгляд.
– Как ты, малышка? Что чувствуешь? – Леон склонился ко мне, и его лицо было так близко, что я видела на загорелой коже каждую веснушку, подаренную ему жарким солнцем летней Бургундии.
– Всё хорошо. – прошептала непослушными губами, шаря взглядом по любимому лицу в поисках признаков презрения и ненависти. – Мне лучше.
– Ты дико напугала меня. – тёплые, мягкие губы коснулись моих пересохших. Согрели их, обласкали лёгким, нежным поцелуем. Мне захотелось завыть от несправедливости судьбы. Ну почему? Теперь я не могу быть рядом с Леоном!
– Прости. Не знаю, что случилось с Дианой, почему она набросилась на тебя. – в его взгляде было столько вины, что у меня перехватило дыхание.
Боже, что же будет, когда он узнает правду? Как же стыдно! Я зажмурилась, пытаясь удержать слёзы.
– Вики, родная, не бойся. – шершавые подушечки пальцев осторожно стёрли с висков дорожки жгучей влаги. – Диана, конечно, с приветом, но больше она не приблизится к тебе. Обещаю. Я не ожидал, что с ней всё так запущено. Она и раньше была несдержанной и слишком импульсивной, но сегодня превзошла саму себя. Кажется, ей нужен хороший врач-психиатр.
Не знаю, как Диане, а мне психотерапевт понадобится точно. Потому что в голове у меня сейчас была каша, вместо ягод и мёда, приправленная горьким перцем. Уложить всё, что я вспомнила о себе по полочкам, разобраться в том, что заново узнала, переварить и обдумать весь поток информации, хлынувшей в мой закипающий мозг, было сложно и болезненно.
Медленно повернула тяжёлую голову, рассматривая комнату, в которой мы находились.
Светлые шторы на большом окне, массивная мебель молочного цвета с золотой патиной, придающей ей немного состаренный вид.
Огромная, едва не на полкомнаты кровать, на которой я лежала прямо поверх мягкого шёлкового покрывала. Всё дорого, богато, непривычно.
