Витаминка - Татьяна Грачева
За тот месяц, что провела в «Стекляшке» на непонятной должности, Тая успела привыкнуть к странной обстановке, царящей в этом здании. Все работали, журнал и газета регулярно издавались, радио пользовалось популярностью в городе, но всё это происходило без привычной дисциплины.
Сначала Таю жутко изумляло такое отношение руководства. Тут даже перерыв на обед был ненормированный. Каждый отправлялся перекусить, когда ему это было удобно, рабочий день не у всех начинался в одно время, окончание тоже зависело от желания сотрудников. Казалось бы, в такой анархии любая работа погрязнет в хаосе, но всё здесь функционировало как часы. Тут хотелось задержаться и обзавестись друзьями.
Тая довольно быстро приспособилась к такому графику и даже, кажется, поняла, в чём секрет «Стекляшки». Многие новенькие наглели от такого вольного графика, но потом понимали, что если хотят остаться, то свою работу должны выполнять хорошо, и как-то сами выбирали для себя удобный график, при котором работа оказывалась выполненной в срок и безукоризненно.
Тая оставила велосипед у перил. Никто, кроме неё, не ездил на подобном транспорте. Специальной стоянкой для велосипедов начальство не озаботилось, парковку заполняли машины и парочка мотоциклов. Тая повесила простецкий замок с кодом, который не сменила после покупки, схватила с багажника рюкзак и поторопилась показаться на глаза Павлине Васильевне.
Главный бухгалтер слыла консервативной дамой и до сих пор поджимала губы, когда Тая сильно задерживалась, но сказать по этому поводу ничего не могла, потому что сама часто использовала возможности свободного графика.
Завидев в коридоре оранжевую кепку, женщина помахала стопкой писем, призывая Таю.
— Витаминка, для тебя поручение. Отнесешь эти письма в «Мир», одно тут для Лёлика-болтуна с утреннего шоу, закажи воды в кулер и выбери нормальный чай для наших девочек, а то в кафе не набегаешься.
Тая поздоровалась с «девочками», старшая из которых три года назад вышла на пенсию. Подошла к самой молоденькой. Катя старательно стучала по клавиатуре, изображая занятость. Она ещё была на испытательном сроке, в бухгалтерии работала всего третий день и пока не могла привыкнуть к вольностям и к тому, что занятость, когда её нет, имитировать не нужно.
— Давай на обед вместе сходим, когда я с письмами разберусь и соберу заказы по «Стекляшке». Я уже есть хочу, если честно.
Девушка бросила взгляд на рюкзак Таи.
— С тренировки?
Тая кивнула, вспоминая не тренажёры, а родившуюся в лязге металла и запахе пота любовь.
Катя устремила внимательный взгляд на монитор.
— Давай. И Юлю возьмем. Она опять в плохом настроении.
Тая наклонилась ниже и прошептала:
— Она с «козлом вонючим» не помирилась?
Катя прыснула смехом и быстро закрыла рот ладонью.
— Нет, и с «придурком», и с «тварью», и со «скотиной» тоже.
Девушки заговорщически улыбнулись, хотя на самом деле им было жаль коллегу. Ссору с мужем Юля переживала очень бурно, посвящая в его измену всех, кто готов был выслушать, говоря, какой её муж козёл и скотина. Юля не планировала к нему возвращаться, поэтому с лёгкостью поливала грязью некогда любимого мужчину, рассказывая на каждом углу о его недостатках.
Оставив кепку и рюкзак на кресле в бухгалтерии, Тая взяла письма и отправилась за настоящей работой. Обычно, когда она разносила конверты и заглядывала в кабинеты со стеклянными стенами, работа сама находила её. Тае раздавали задания и просьбы, часто не касающиеся её непонятной должности. Что-то принести, занести, купить или передать.
«Стекляшка» вытянулась на четыре этажа вверх, но площадь занимала небольшую, удачно расположившись на территории бывшего торгового центра. Кабинеты напоминали аквариумы, прозрачные перегородки не скрывали того, что творилось за ними. Почти весь первый этаж занимало кафе, где подкреплялись обитатели «Стекляшки». Широкая лестница вела на второй этаж, раздваиваясь, и охватывала его по кругу. Двери всех кабинетов выходили на эту площадку. Можно было махать друг другу руками, корчить рожи и всегда оставаться на виду. Вроде отдельный кабинет, но при этом никакого уединения. На этом этаже располагались радиостанция и местная газета, выживающая в основном за счёт рекламы.
Третий этаж принадлежал редакции журнала «Мир на ладони». Поначалу он задумывался как издание о путешествиях, но уже после того, как его перестал контролировать Барс-старший, сильно изменился.
Получив редакцию на день рождения в качестве подарка, Игнат устроил всё по-своему и разбавил издание статьями, никак не относящимися к поездкам по земному шару. В штате состояло около тридцати постоянных сотрудников, но хорошо, если половина из них регулярно являлась на работу, большинство журналистов присылали готовые статьи, чаще всего на адрес редакции. Но Игнат читал только распечатанные на бумаге. Поэтому каждое утро Тае приходилось заглядывать в кабинет главного редактора с новой порцией корреспонденции. Все статьи в обязательном порядке проходили через него.
На четвёртом этаже обитали частные предприниматели, мелкие фирмочки, работающие в основном через интернет. Они арендовали кабинеты и часто менялись. Чем конкретно занимались временные соседи, никто не запоминал, поэтому жители первых трёх этажей относились к ним свысока и называли квартирантами. Кроме Таи, никто не считал нужным запоминать имена часто меняющихся сотрудников.
Избавившись от половины писем и нахватавшись поручений, Тая достигла кабинета главного редактора. Игнат, как обычно, сидел на большом белом диване возле панорамного окна. Чаще всего именно там он просматривал корреспонденцию и статьи. Ноги он вальяжно вытянул на сиденье, словно находился не в кабинете, а у себя дома. Рукава рубашки, закатанные до локтей, открывали загорелые предплечья, очки повисли на краю его носа. Игнат полностью погрузился в то, что читал.
Тая не постучала и не попросила разрешения войти, тихо проникла в кабинет и принялась раскладывать конверты на столе в соответствии с пометками, срочно или не очень. В углу стола примостилась неустойчивая ваза со стеклянными шариками двух цветов: чёрными и белыми. Тая уже в который раз подумала, что, если эта штука рухнет, работы для Веры Тихоновны заметно добавится, кто только придумал эту
