Странник (СИ) - Ульяна Соболева
После поцелуя Чезаре…после его рук на моем теле, после того как он ТАК смотрел на меня.
Я знаю, что он здесь. Я чувствую его присутствие. Как тень, как призрак. Его глаза пожирают меня из темноты. Я знаю, он видит меня. Видит, как я страдаю. Видит, как моё сердце рвётся на части. Он чувствует это. Я уверена. Его боль — моя боль. Наш грех.
Рита появляется рядом с дьявольской улыбкой. Её голос — как яд, её слова — как иглы, вонзающиеся в моё сердце. Она поздравляет меня, но в её глазах — злоба, зависть.
— Теперь ты с Рафаэлем навсегда…Ты никогда не уйдешь от него…Вы венчаны. Все. Ты теперь его. И свободной никогда не будешь!
И она права…Я знаю, что она права. Только я ее за это сейчас ненавижу. Так ненавижу, что кажется от этой ненависти у меня трещат кости.
— Ты наконец-то получила своё, Анжелика, — шепчет она мне на ухо, её голос как сладкий яд. — Точно так, как хотела наша мать. Как она об этом мечтала. Ты ей угодила. Смотри какая она счастливая, принимает поздравления от гостей, улыбается.
Я сжимаю губы, чтобы не закричать. Чтобы не разрыдаться прямо здесь, на глазах у всех. Я не могу позволить ей видеть, как я ломаюсь. Но её слова, они как ножи, как ржавые лезвия. Режут глубоко, оставляют раны, которые никогда не заживут.
— Что тебе нужно, Рита? — шепчу я, стараясь не показать, как её слова меня задевают. — Почему ты здесь со своими фальшивыми поздравлениями?
— Мне? Ничего, — её улыбка становится ещё шире. — Просто хочу посмотреть, как ты пытаешься притворяться, что счастлива. Это так смешно. Ты как актриса, Анжелика. Но знаешь, что самое смешное? Ты даже очень паршивая актриса.
— Просто заткнись! — мой голос дрожит, я ненавижу и себя тоже, за то, что она видит мою слабость. — Почему тебе не уйти и не оставить меня в покое?
— Потому что ты это заслуживаешь, — её глаза вспыхивают от злорадства. — Ты заслуживаешь каждого мгновения этого ужаса. Каждый раз, когда ты смотришь на него, а думаешь о другом. Это твоё наказание, Анжелика. И я наслаждаюсь каждой его секундой. Я отворачиваюсь, не в силах больше смотреть на неё. Её слова звучат в моей голове, как удары молота. Я чувствую, как они пробиваются внутрь, оставляя за собой только боль. Только пустоту. Музыка меняется. Звук фортепиано и скрипок наполняет зал. Чертов похоронный марш. Первый танец. Наш первый танец с моим проклятым мужем. Рафаэль тянет меня на середину зала, его шаги тяжёлые, он уже довольно много выпил. Я слышу, как он шепчет мне что-то на ухо, но я не понимаю слов. Я не хочу понимать. Мои ноги движутся автоматически, как ноги марионетки на нитках…нитках, которые дергает этот трусливый ублюдок. Один шаг. Второй. Я не здесь. Моё тело танцует, но душа уже ушла. Душа улетела к нему.
Чезаре. Его глаза сверкают из темноты. Я чувствую его взгляд на своей коже, как ледяной дождь. Его взгляд прожигает меня насквозь. Я танцую с Рафаэлем, но каждый шаг — как будто лезвия вспарывают мои ступни. Каждое движение — как удар в сердце. Я вижу Чезаре. Я чувствую, как его боль смешивается с моей. Его ненависть становится моей. Он видит меня. Видит, как я умираю. Разве у меня был выбор? Это ерунда, когда говорят, что выбор есть всегда. Его нет! Иногда его настолько нет, что даже единственное решение — это не выбор, а приговор.
Музыка замедляется. Рафаэль прижимает меня к себе ближе, его руки обвиваются вокруг моей талии. Я чувствую, как его пальцы впиваются в мою кожу. Я пытаюсь отстраниться, но не могу. Я как в капкане. Как в ловушке. Все смотрят на нас. Все ждут, что я буду счастливой невестой. Но я не могу. Не могу больше притворяться.
Я вижу, как Чезаре сжимает кулаки. Его лицо искажено гневом, болью. Он не может смотреть, но и не может отвернуться. Я чувствую, как слёзы наворачиваются на глаза. Я не могу больше. Это слишком. Слишком больно. Слишком тяжело. Музыка останавливается. Гости аплодируют. Я слышу смех, поздравления, но всё это далеко, как в тумане. Мой муж пытается меня поцеловать, но я резко дергаюсь и его губы тыкаются в мой подбородок.
Рафаэль тянет меня к столу, но я не могу больше. Я не могу оставаться здесь. Я должна уйти. Я должна бежать. Я улыбаюсь ему, но это улыбка отчаяния. Он пьян, как и все остальные. Он не замечает ничего. Никто не замечает. Я отпускаю его руку и медленно отхожу. Делаю вид, что иду за бокалом шампанского. Но вместо этого поворачиваюсь к боковой двери. Сердце бьётся так сильно, что я слышу его в ушах. Я должна выйти. Должна выбраться отсюда. Я тихо скольжу между столами, стараясь не привлекать внимания. Никто и не замечает. Никто не видит. Все увлечены своими разговорами, своими тостами, сплетнями, поеданием шикарной еды. Они здесь не ради нас, они здесь, чтоб показать себя, вкусно поесть, развлечься. С таким же успехом это могли бы быть похороны. Рафаэль улыбается кому-то, даже не замечая моего ухода. Пафос, дешевые понты. Он хвастается. Он получил то, что хотел. Он породнился с Динаро, он теперь имеет право на состояние отца потому что у него нет сыновей.
Я выскальзываю из зала. Захлопываю за собой дверь. И только тогда начинаю дышать. Глубоко, жадно, как утопающий, наконец-то вырвавшийся на поверхность. В груди всё сжимается, ноги подкашиваются, но я не могу остановиться. Я должна бежать. Должна добраться до него. На улице темно. Дороги пусты, только редкие фонари освещают мокрый от срывающихся капель дождя. Я
