Жестоко и прекрасно - Терри Э. Лейн

Не в силах что-либо еще сделать с протянутой мне рукой, словно в знак перемирия, я беру ее со слабой улыбкой.

— Привет, Энди.

Он держит мою руку очень долго, гораздо дольше, чем любой незнакомец. Когда мы, наконец, разрываем рукопожатие, на его лице появилась кривая улыбка, которую следовало бы назвать сексуальной ухмылкой.

— Приятно познакомиться, Кейт. — Он игриво шевелит бровями. — Можно Ваш номер?

Фраза должна быть банальной, но от того, как он это говорит, у любой женщины намокнут трусики.

Я отвожу взгляд, не желая, чтобы он увидел, насколько я взволнована. Более того, таким образом он дает мне понять, что знает, что я сменила свой номер. Это значит, что он пытался дозвониться до меня, несмотря ни на что. Тот факт, что он не говорит мне об этом дерьме, добавляет значимости его заявлению о новом начале.

Он использует свою руку в черной кожаной перчатке, чтобы коснуться моей щеки и вывести меня из суматохи, творящей у меня в голове. Я вынуждена посмотреть ему в лицо и отвечать за свои действия.

— Я знаю, как работает твоя хорошенькая головка. Мы здесь, в округе Колумбия, вдали от всего. Никто не узнает, — говорит он, прежде чем отпустить меня.

Мысль о том, что наша семья или друзья могут уловить малейший намек на то, что мы собираемся встречаться, приводит меня в замешательство. После всего, я до сих пор не простила себя. Я отбрасываю эту мысль. Через мгновенье, я достаю телефон из кармана. Одному Богу известно, правильно ли я поступаю, но я устала бежать. Позвольте уточнить. Я устала бежать от него.

— Твой?

Его улыбка заставляет таять меня от макушки до кончиков пальцев. Он не отвечает. Подушечки его больших пальцев в перчатке скользят по моим щекам.

— Ты так же прекрасна, как в первый день, когда я увидел тебя.

Он прожигает меня взглядом так, что мое сердце заходится стуком. Как и тогда, я смущена своей реакцией на него. Мысль о его прикосновении заставляет мой центр сжаться от ожидания.

Я смотрю, как шевелятся его губы, когда он повторяет свой номер. Удивительно, как мне удается его расслышать, когда я завороженно думаю обо всем, что он может сделать своим чутким ртом. Текст, который отправляю, прост. Три слова, порядок которых подсказывает моя внутренняя мегера.

Обед, ужин или завтрак.

Желая быть сексуальной впервые за многие годы, после быстрого прощания, я начинаю уходить, усиленно покачивая бедрами только для того, чтобы снова поскользнуться.

Когда он ловит меня во второй раз, он шепчет:

— Если ты будешь продолжать падать, я подумаю, что ты хочешь, чтобы мои руки были на тебе. И это будет означать, что наша первая совместная трапеза будет завтраком.

Его страстные слова касаются моей щеки, и их жар заставляет меня дрожать. Поскольку он у меня за спиной, я не могу видеть выражение его лица. Но я достаточно хорошо знаю, что на его лице дерзкая ухмылка. Только когда я поворачиваюсь, чтобы что-то сказать, он уже уходит в противоположную сторону. Я засасываю нижнюю губу и осторожно прикусываю. Я стараюсь не волноваться из-за обеда с Дрю… нет. Энди. Я заставляю себя выбросить из головы мысли о прошлом. Я все еще не готова простить себя. После всего, что мы потеряли, и после того, как я ушла, я никак не могла ожидать, что он когда-нибудь захочет меня увидеть или простит.

Но каким-то образом за последние десять минут моя жизнь сделала решительный поворот. Хуже того, я не могу выбросить его из головы. За все время, прошедшее с тех пор, как я видела его в последний раз, я много работала над тем, чтобы забыть и попытаться двигаться дальше. Я осторожно шагаю вперед в нервном предвкушении. Меня пугает тот факт, что после него я ни с кем серьезно не встречалась. Меня пугает то, что я позволяю себе рисковать своим сердцем. Но возможность позавтракать с ним пробуждает во мне голод, который еда никогда не удовлетворит.

Когда я получаю ответное сообщение: «Ужин с возможным завтраком» с подмигивающим смайликом, я задаюсь вопросом, имею ли я право на улыбку, расплывающуюся на моем лице.

Глава 2

Прошлое

МОЯ СОСЕДКА, ДЖЕННА, ПРИСЛОНЯЕТСЯ К дверному косяку. Уголком глаза я улавливаю ее движения. Она знает мое правило — не отвлекать меня, пока я пишу. Я утыкаюсь носом в экран компьютера, а пальцы бегают по клавиатуре. Чувствую, что причиной появления такого правила является тысяча с лишним работ, которые я должна сдать в первый месяц этого семестра. Дженна не говорит; она просто смотрит. К сожалению, она сильно отвлекает, я теряю ход мыслей и начинаю печатать бессмысленную чушь.

— Хорошо. Я сдаюсь. Что ты хочешь? — Вопрос задан наполовину от разочарования, наполовину в шутку.

Она скрещивает руки на груди, решив что-то мне сказать.

— У меня есть новости. — На ее лице, как сорняк, растет неприличная ухмылка.

— Новости? — Я хмурюсь.

— Помнишь друга моего брата, который был на вечеринке в прошлые выходные?

— Наверное. — По правде говоря, я понятия не имею, о ком она говорит, но мне необходимо вернуться к статье, которую нужно сдать завтра. Кроме того, у Бена была куча людей на той вечеринке. Я почти отвожу взгляд, но она быстро отвечает, чтобы удержать мое внимание.

— Ты должна помнить. Он восхитителен. Высокий, белокурый блондин, голубые глаза. Его зовут Дрю?

Ее лицо сияет так, будто она репортер, который ведет срочный выпуск новостей.

— И? — Потому что, честно говоря, как бы мне ни хотелось поболтать, вся работа, которую мне нужно сделать, важнее общения с парнями.

— Он хочет тебя. Развратно.

Я на секунду замираю, услышав, как она добавила последнюю часть. Потом вздрагиваю.

— Это то, ради чего ты прервала ход моих мыслей, сумасшедшая? — Улыбаясь, я швыряю в нее карандаш, засунутый мне за ухо.

— Хей! — Она смеется, потому что думает, что я сдамся. — Дрю сексуальный. Горячая штучка. Как грешный крекер Грэм (прим. это крекер со сладким вкусом, приготовленный из муки грэм, который появился в Соединенных Штатах в середине 19 века, а коммерческое развитие началось примерно с 1880 года).

— Хорошо, во-первых, у меня нет времени на Горячую Штучку Дрю. Во-вторых, какой, черт возьми, грешный крекер?

— Тем более. Он это что-то. И даже лучше. И ты знаешь, как сильно я люблю зефир с крекерами.

Я качаю головой, потому что Дженна всегда была сумасшедшей. К счастью для нее, ей всегда удавалось знакомиться с правильными парнями.

— Как бы привлекательно он не выглядел, я