Разжигать - Мелани Харлоу
На кухне я засунул капсулу в кофемашину и закончил собирать кухонные принадлежности в коробку, пока варилось кофе. Аренда этой квартиры была оплачена ещё до конца недели, поэтому я мог оставить здесь какие-то вещи, но мне хотелось перевезти как можно больше вещей сегодня. Муж моей сестры, Джастин, который также работал пожарным в одну смену со мной, помогал сегодня утром перевозить крупные вещи — не то, чтобы их было много. План такой: отвезти девочек к ним, а потом заняться переездом. Бри, моя младшая сестра, привезёт их позже.
Пока девочки спали в моей комнате, я снял постельное бельё с их кроватей и закинул его в пакет для мусора. Потом я оттащил матрасы, взял отвёртку и принялся разбирать изголовья кроватей. Шкаф для одежды в комнате девочек уже был пуст, потому они собрали свои вещи в чемоданчики и были готовы ехать. А их одежда на сегодня уже лежала на комоде.
Я дважды проверил, что шкаф пуст, когда они, шаркая, вошли в комнату.
— Нам уже пора вставать? — с надеждой спросила Луна, почёсывая животик.
— Да, — сказал я. — Одевайтесь и мы заедем за пончиками по пути к тёте Бри.
— Но мама не разрешает нам кушать пончики, — сказала она.
— Мамы здесь, блять, нет, — ответила Хэлли.
— Эй, — я пристально посмотрел на свою старшую дочь. — Без ругани.
— Но ты же постоянно ругаешься.
— Это потому, что я ворчливый старик, и заслужил право ругаться.
Хэлли с возмущением упёрлась руками в свои худенькие бёдра.
— Тогда почему мама говорит, что она всё ещё молодая, а ты говоришь, что ты уже старик, если вам обоим тридцать четыре?
— Мама говорит, что она молодая? — удивлённо спросила Луна, когда стягивала с себя пижаму.
— Да, — ответила Хэлли, обратив своё внимание на матрасы, которые стоят около стены. Она разбежалась и со всей скорости врезалась в матрас и так же отскочила от него.
— На прошлой неделе, когда она сказала, что выходит замуж за Брайса, я сказала, что не знала, что невестам может быть столько же лет, сколько ей, а она сказала, что невесты могут быть любого возраста, если они верят в «долго и счастливо».
При упоминании о парне Наоми, богатом парне, с которым мы вместе ходили в школу и который мне никогда особо не нравился, я фыркнул. Мысль о том, что этот придурок преуспел там, где я потерпел неудачу, пробуждала во мне желание бить всё вокруг.
А что касается «долго и счастливо», то удачи, чёрт возьми.
— А как насчёт тебя, папочка? — спросила Хэлли снова врезаясь в матрас.
— Что насчёт меня?
— Ты веришь в «долго и счастливо»?
— Нет. — Я протянул Луне её носки и заметил, что в её волосах застряла жвачка. Хмурясь, я осмотрел остатки арбузной «Хубба Бубба», которую девочки выпросили у меня вчера в магазине.
— Почему нет?
Раздражённый, я повернулся к ней лицом. — Потому что большинство взрослых перерастают сказки, как только перестают думать, как дети. И я один из них.
Хэлли нахмурилась. — Это глупо. Нельзя быть слишком старым для счастья.
— Неважно. — Я бросил в Хэлли её шорты и футболку. — Одевайся, пока я найду ножницы. Если я не смогу достать жвачку из волос Луны, то придётся её вырезать.
Луна ахнула и прикрыла свои спутанные светлые кудряшки руками. — Нет! В прошлый раз ты сделал это неровно, и мама кричала на меня, потому что мне нельзя жевать жвачку, и ты знаешь это.
— Прости. — Я поднял руки. — В этот раз я справлюсь лучше.
— Ты обещаешь? — Она пристально посмотрела на меня не желая отпускать руки с головы.
— Да.
— Поклянись на мизинчиках, — сказала Хэлли, натягивая шорты.
Я протянул свой мизинец, и Луна зацепила свой маленький пальчик за мой.
— Клянусь, что в этот раз справлюсь лучше, — сказал я ей. — А теперь поклянись больше не жевать жвачку и есть свои волосы одновременно.
Она рассмеялась.
— Клянусь.
* * *
После восьми, немного нарушая расписание, мне удалось выманить девочек из квартиры. Как бы им ни не терпелось переехать на новое место, они могли бездельничать так, словно это был олимпийский вид спорта.
Я не меньше двадцати минут выпутывал жвачку из волос Луны, пока не сдался и не вырезал её, а потом Хэлли не могла найти свой счастливый пенни.
Перевернув квартиру вверх дном и вытирая её «но ты же дал мне этот счастливый пенни в первый день в школе в прошлом году, и он нужен мне и в этом году, иначе я не справлюсь!» слёзы — я пообещал ей, что вернусь и поищу его позже, а сейчас нам нужно было ехать, чтобы вовремя забрать грузовик. Она всё ещё всхлипывала, пока я торопил их к парковочному месту, где Луна споткнулась на асфальте и ободрала коленку.
Теперь обе девочки плакали.
Я понёс, завывающую от боли, Луну обратно в квартиру, Хэлли следовала за нами моментально забыв о потерянном пенни при виде окровавленной коленки.
Посадив Луну на стол, я очистил коленку и начал рыться в коробке с надписью: «ВАННАЯ» пока не нашёл пластырь.
— Он обычный, — Луна слёзно фыркнула на мой бежевый пластырь, — у мамы есть розовый с Хеллоу Китти.
Я сжал зубы. — Хочешь съездить к маме за ним?
— А у нас ещё останется время на пончики?
— Вероятно, нет.
Девочки обменялись взглядами. — Тогда давай обычный, — сказала Луна. — Но сначала поцелуй.
Я поцеловал пластырь, и она захихикала. — Не пластырь, папочка, а коленку.
Я наклонился, поцеловал красную ссадину на её колене и покрыл её скучным пластырем. — Я куплю в магазине пластырь получше, хорошо?
— Хорошо. Спроси у мамы, где она берет пластыри с Хеллоу Китти, — сказала она, когда я опускал её на пол.
— Я подумаю об этом.
Двадцать минут спустя мы ехали в дом моей сестры, поедая глазированные пончики и качая головами под какую-то хард-рок музыку, которую девочки называли «папиной музыкой». Я посмотрел на девочек в зеркало заднего вида и, как всегда, почувствовал потрясение, видя их сидящими на задних сиденьях — я действительно отец? — и я был поражён тем, как сильно я их обожаю. Иногда я думаю, что у
