Желание на любовь 2 - Галина Колоскова
– Поняла, будем молчать до вашего появления. – Паркер вздохнула и добавила: – Спасибо, мне это очень важно.
– Не говори глупости. Я...
Калама замолчал, услышав, как Кэт чертыхнулась. Она чуть не впечаталась в «зад» резко затормозившего «шевроле». Но ей и не нужно было слышать, чтобы знать, что он скажет.
– И да… я знаю, что всегда могу рассчитывать на твою помощь.
Лишь бросив трубку назад на панель, брюнетка взглянула на дочь.
– Бейн – мой близкий друг. Он пишет детективы, и у него много знакомых среди юристов.
Лилибет кивнула в ответ; она давно знала, что у мамы есть любовник.
Кэтлин, немного смутившись, добавила:
– Он привезёт хорошего адвоката.
Детектив ввёл в компьютер данные арестованного. Высветившаяся на экране надпись «Доступ к сведениям закрыт» вызвала у блюстителя закона усмешку. Если Вуд не врёт и действительно агент ФБР, его арест может стоить не одного зуба начальнику – и это не огорчало, а радовало. Когда-то власти Вернера должен прийти конец – слишком уж засиделся тот в своём кресле. И, может, однажды его займёт он – капитан Хаски; главное, правильно разыграть подаренный небом шанс.
Блондин рассмеялся:
– Ну что же, агент Мэттью Вуд, добро пожаловать в изолятор временного содержания департамента полиции Феникса! – Он взял в руки рацию и, прежде чем сделать вызов, добавил: – Штат Аризона готов взять на себя ваши расходы.
– Я имею право на один звонок.
Мэтт обвёл взглядом тесное помещение с длинной, покрытой тонкой блестящей сталью лавкой, установленной вдоль стены, и чёрной трубкой, висящей на синем телефоне, приколоченном к стене. От синего цвета его начинало понемногу тошнить. Синие стены, полосы на машинах, нашивки на рукавах полицейских с изображением пытающейся улететь от обжигающего поджатые лапы огня жёлтой курицы. Символ славной полиции Финикса – птичка феникс…
Память услужливо подала запах жженого пера. Агент подавил тошнотворный позыв, подумав при этом, что вряд ли сможет есть курицу в ближайшие полгода. Но для начала нужно выбраться из этой передряги с минимальными потерями. Нужна информация, и добывать её придётся из любых источников.
Так кого же он поймал в том «БМВ»? И кто стоит за обколотыми богатенькими нарками? Главное – не терять самообладания. В конце концов, он не под перекрёстным огнём ошалевших бандитов и не из такого дерьма выпутывался. Если бы, отключив эмоции, можно было заглушить физическую боль.
Мэттью сжал зубы. Нужно держаться, он будет терпеть. К тому же повреждения тела – отличная заглушка для рвущихся на волю душевных переживаний, а это намного больнее... Есть только он и враг, которого нужно перехитрить здесь и сейчас; и цена хладнокровия – любовь и свобода.
Вуд смахнул каплю пота, скатившуюся на подбородок.
– Душно тут у вас. Что, кондиционеры не работают? Или электроэнергию экономите?
Красномордый служитель закона расправил топорщащуюся на животе чёрную рубашку. Мокрые следы под мышками свидетельствовали, что тот от жары испытывал большие неудобства.
– А вот это не твоё дело. Ты много на что имеешь право. Переоденешься и позвонишь. Парень, – сморщил он лицо, мечтая не меньше арестованного оказаться вне душного помещения, –давай без проблем. Поверь мне, ты тут надолго. – Толстяк швырнул одежду на лавку. – Сказки про ФБР будешь в камере таким же отморозкам рассказывать. Нет жетона – нет агента!
Мэтт усмехнулся. Полицейский абсолютно прав. И как его угораздило оставить портмоне дома у Кэтлин? Он не мог вспомнить, когда и где его доставал в последний раз. Мэттью снял и аккуратно сложил пиджак, и повернулся к толстомордому.
– И как тебе лишний вес не мешает? Или ты благодаря нашивкам чувствуешь себя лебедем? – ухмылялся Вуд.
Жёлтые крылья эмблемы натянулись на могучих предплечьях полицейского; казалось, что птички кричали, пытаясь взлететь и надрываясь от неподъёмной тяжести, наложившей запрет на свободу.
Толстяк стёр со лба капли пота.
– Если бы поменьше таких козлов за день приходилось принимать, то ничего не мешало бы. – Офицер достал из кобуры электрошокер. – Ты поторопись, мне ещё отпечатки твои снять нужно, сфотографировать и медикам твою задницу показать, – он бегло взглянул на бровь арестованного, – и не только.
Мясистый палец нажал на курок, послышался звук электрического разряда. Полицейский рассмеялся:
– Ага, лебедь...
Мэттью усмехнулся: таких забывчивых «козлов», как он, не может быть много. А вот запугивать его – напрасное занятие. Он не доставит радости своим срывом. Первое правило агента – никаких эмоций.
– В ФБР лишний вес – причина для увольнения. Смотри не взлети… птичка.
– Ну, слава богу, я не в вашей конторе пашу!
Толстяк недовольно поморщился. Мэтт выводил его из себя. Эти подколы, шутки вперемешку с вопросами. Томас не любил тех, кому удавалось его разболтать.
– Какое ФБР?
– Разве у нас оно не одно? – Вуд сверлил взглядом приставленного к нему служаку. – А ведь ты веришь в то, что я говорю правду. И все мои пальчики и фотографии на память придётся уничтожить.
Полицейский отвёл взгляд.
– Моё дело маленькое, капитан приказал – я исполняю. И раз он тебе не верит, то почему это должен делать я?
– Капитан? – Мэттью удивился, левая бровь поползла вверх.
Было непонятно, почему на задержание простого преступника приехал капитан и, не назвав звания, представился детективом?
– А чего ты удивляешься? – бурчал полицейский. – Ваше начальство не приезжает на аресты?
– У нас каждый выполняет свою работу.
– Вот и он тоже, просто оказался рядом и решил помочь шефу. – Толстяк взглянул на камеру наблюдения и тихонько добавил: – Машина-то на его сына зарегистрирована.
Теперь пришла очередь потеть Мэтту, но он не подал вида. Офицер решил добить его своим предположением:
– Так вот я и говорю тебе: переодевайся и устраивайся поудобнее – ты тут надолго. Не надейся, что в течение двух часов выйдешь с повесткой в суд. Смотри, как бы тебе «петушком» не стать. – Он захрюкал, сотрясая волнами двойной подбородок. – Для тебя уже зарезервирована наверху камера с хорошей компанией. Не того избить решил, отморозок вашингтонский. В нашем городе будешь жить по нашим законам!
Агент ничего не ответил. Он поморщился, нечаянно задев рубец затянувшейся раны.
Полицейский рассматривал гематому от удара кастетом, огромным пятном расплывшуюся по рёбрам Мэттью. Вместе с кровоточащей бровью, требующей
