Отец (не) моего ребенка - Ольга Висмут
– Анна Игоревна, вам напомнить, сколько я вкладываю в ваш центр? К тому же девушка согласна. Ведь так?
Оба смотрят на меня. Анна – в ужасе. Он – насмешливо.
– Да, – говорю севшим голосом. – Я согласна. Только с условием.
На меня смотрят как на пыль под ботинком.
– И какое же ты мне можешь поставить условие? – усмехается он.
– Деньги вперед, – твердо смотрю на него.
Ну давай же, откажись! Прояви человечность!
– А ты не так проста, как выглядишь.
– Я дам расчетный счет, куда их перевести.
Он хищно усмехается:
– По рукам. Но ты будешь молча исполнять мои желания, пока врач не подтвердит беременность.
Молча киваю. На душе становится гадко. На что я сейчас подписалась?
4
Мы подписываем договор. Мое имя стоит там полностью, а вот личность клиента скрывается за таинственным “господин В. Д. Барковский”.
Фамилия смутно знакомая. Вроде бы я ее где-то слышала мельком…Может, по телевизору? Хотя, откуда? Я последние годы на онлайн-кинотеатрах сидела, Сережа даже кабельное отключил, потому что нас в семье никто его не смотрел.
Ну вот, опять вспомнила. И опять в носу защипало от непрошенных слез.
Быстро беру себя в руки. Еще не хватало расплакаться перед этим…
Между тем, В. Д. Барковский подходит ко мне и небрежно роняет на стол визитку:
– Запомни мой номер. А лучше, запиши в телефон. Позвонишь в девять вечера, скажешь, где тебя забрать. Я пока позабочусь о месте.
Вот так просто?
Поднимаю ошарашенный взгляд:
– А вы не боитесь, что я обману?
Он жестко усмехается:
– Нет, девочка, не боюсь. Это же тебе нужны деньги. За тобой заедет мой человек. И приготовь счет. Когда деньги будут зачислены, ты отработаешь все, до последнего цента.
Мужчина уходит, а я продолжаю сидеть, глядя на серый прямоугольник картона так, будто это бомба, способная взорваться от малейшего прикосновения.
Едва дверь за ним закрывается, как на меня налетает Анна:
– Катька! Ты с ума сошла?! Ты хоть знаешь, кто это?!
– Да хоть сам президент! – поднимаю лицо, а по щекам текут слезы.
Больше не нужно их сдерживать.
– Если бы президент! Я бы тогда сказала, что тебе повезло. А этот… сотрет тебя в порошок!
– Всю не сотрет, – усмехаюсь.
– Катя, одумайся, – она меняет тон на умоляющий. – Позвони ему сейчас и скажи, что передумала или что пошутила. Ты даже представить не можешь, куда суешь свою голову!
– А разве не вы пригласили меня сюда, Анна Игоревна? – смотрю на нее.
– Так я помочь тебе хотела! Знаю ведь, что у тебя горе с Ильюшкой. А ты мне не чужая, мы с твоей матерью уже пятьдесят лет дружим!
– Вот и помогайте.
– Но не так же! Одно дело ЭКО, а другое – переспать с этим…
Я вздыхаю и останавливаю ее:
– Вы мне вот что скажите, у него деньги есть?
– Есть, – кивает она. – У него все есть.
– Вот и отлично.
Поднимаюсь, не забывая сжать в кулаке визитку. На ощупь это не картонка, а пластик размером с половину банковской карты.
– Спасибо за все, Анна Сергеевна, – улыбаюсь оторопевшей женщине. – Маме привет передам.
И пулей вылетаю из кабинета. Только бы не передумать, только бы не утратить решимость!
В приемной, где проходил отбор, мой взгляд прикипает к пустому столу.
Нет, не пустому.
На больнично-белой столешнице одиноко лежит темная маска.
Завороженно подхожу и касаюсь ее. Пальцы скользят по бархату. Тот еще хранит тепло кожи, которую он скрывал.
Господин Барковский так и не показал мне лица. Покажет ли сегодня ночью?
Опускаю взгляд на кулак, в котором сжимаю визитку. Раскрываю ладонь. На сером пластике нет ничего, кроме цифр мобильного номера. Ни фамилии, ни инициалов.
В сердце забирается холодок, но я упорно его гоню. Мне плевать, кто этот мужчина и что он может сделать со мной. Если его деньги спасут жизнь Илье, я сделаю все, что он скажет!
* * *
Дома меня ждет тяжелый разговор. Я попросила подругу посидеть с Настей, а теперь прошу ее остаться на ночь.
– Понимаешь, мне вечером надо будет уйти…
– Куда это? – Вика с подозрением смотрит на меня.
Из детской доносятся довольные крики: это Настя и Викин сын Тоха играют во что-то. Тоха на два года старше, но мою мелочь не обижает, относится к ней снисходительно.
– Надо, – сообщаю туманно и тут же добавляю: – Ничего криминального! Ну пожалуйста!
Складываю ладони перед собой.
Вика окидывает меня скептическим взглядом:
– Неужели наконец-то нашла мужика? Ну, ради такого ладно, останусь.
Я решаю не развеивать ее заблуждений. Меньше знает – крепче спит. Да и как объяснить подруге, что я собираюсь переспать с незнакомцем за деньги?
Чувствую себя…
Нет, не шлюхой, не проституткой, а… рабыней.
Вещью.
Вот, самое подходящее слово.
Ох, лучше не думать о таком! Хватит того, что этот Барковский меня пугает. Ладно, мне деньги нужны. А что его толкнуло на такой безумный поступок? Пообещать пятнадцать тысяч евро за возможность переспать с незнакомкой?
5
Позже мы с Викой готовим ужин. Точнее, она готовит, а я, примостившись с ноутбуком на краю стола, дописываю статью.
Хозяйка из меня никакая, мой талант в другом: умею собирать, анализировать и превращать в связный текст любую информацию. Раньше зарабатывала тем, что выставляла свободные статьи на бирже фриланса. А позже стала вести анонимный блог.
Смерть Сережи сильно меня подкосила. Я много дней провела в депрессии, но однажды открыла ноутбук, завела новую страницу в Инстаграме и просто высказала в никуда все, что на душе накопилось.
К моему удивлению, люди откликнулись. На следующий день не могла поверить своим глазам, столько было комментариев под постом! С тех пор я стала вести своеобразный “дневник”. Каждый вечер рассказывать о своих переживаниях и событиях дня.
Мои подписчики потихоньку растут, но это не радует. Да, эти люди сочувствуют мне, дают советы, хотят поддержать. Но ни один из них не в силах ни решить моих проблем, ни взять на себя часть моей боли…
Сегодня пишу о мужчине в маске.
Вика заглядывает через плечо:
– Ого, и такое бывает?
– Нет, – поспешно закрываю экран, – это мне просто приснилось.
– Ясно. Ну, ты так и
