Поцелуй Однажды: Глава Мафии - Ольга Манилова
— Зачем еще? — бросает незнакомец, даже не глядя на девушку, и высматривает напарника за воротами.
— Я… на минуту.
Кира пятится, а когда тот поворачивается обратно, ускоряет ход и практически вбегает в здание.
Слышатся оклики, он явно следует за девушкой, но она уже врывается в центральное помещение завода: с двухэтажным потолком, массивными железными перекладинами, что делят полупустой цех на секции.
В одной из секций по левую сторону расположен широкий металлический стол. Сидящий перед ноутбуком парень распрямляется, поворачивается, и — это ее брат Петя, растеряно созерцающий приближение Киры.
— Нам нужно уходить, — разбрасывается она словами словно пулями, — Петя, мы уходим. Бросай все и пошли!
— Чччто… что случилось? — брат успевает захватить только мятый пакет со стола, когда она крепко сжимает мягкую и податливую ладонь в своей.
Незнакомец залетает в цех, и Кира разворачивается — отступает назад, заслоняет собой Петю, и сжимает в кармане кардигана нож.
Она вся взмокшая и взъерошенная, а грудину словно кольцом сдавило.
— Ты что творишь? Куда это вы собрались?! — ором возмущается мужчина, направляясь прямо к «беглецам».
— Мы с Петей уходим, — твердо произносит она. — Он не будет больше здесь работать.
— Ты кто такая вообще?!
Идиотка, если коротко, думает про себя девушка.
Он оказывается рядом со столом и Кира молниеносно вынимает складной нож и обнажает лезвие во вскинутой вперед руке.
Ладонь, изящная и бледная, лишена малейшего намека на дрожь.
— Воу, воу, воу, — выставляет перед собой руки парень, останавливаясь, но не отходя назад. Испуганным не выглядит, скорее, напряженным. — Спокойнее, мадам.
— Кккира, — пытается обойти сестру «спасенный», — не надо…
В цехе появляется другой мужчина, и вот новоприбывший на криминальный элемент похож. Цепкий взгляд светло-голубых, почти прозрачных глаз, спортивная одежда, а короткие волосы не скрывают наколку на черепе.
— Твою мать, Валик, сюда Главный едет, вот прямо сейчас. Что здесь, блядь, происходит?!
Все, у кого есть мнение по поводу происходящего, заговаривают одновременно:
— Да дура какая-то ворвалась и пристала к Петьке, собрались они куда-то. Подожди, ты сказал Главный?!
— Я забираю брата домой. Вы что не видите, что он не может ничем таким заниматься!
— Кккира — моя сестра…
Мужчина с наколкой поворачивается к окну, намереваясь что-то рассматривать за стеклом, и приказывает парню:
— Оставь их, пусть катятся куда хотят. Сейчас Главный будет тут. Минута, Валик! А у нас даже пакеты не рассортированы для Лешего. Проваливайте!
Последнее адресовано «беглецам», но как только Кира осторожно шагает вперед, Валик взрывается возмущением.
— С какой стати, блин! Я Петьке вчера только списки дал по новой партии, кто их закончит? Ну уж нет. Идите дальше, и посидите в техничной, — бросает он и рыкает на девушку. Та нож не опускает. — И каким макаром сюда может ехать Главный? Серый, ты ничего не напутал, а?
— Нихрена не видно, — бормочет Серый, и правая нога его, полусогнутая, нервно дергается.
Если на завод пожалует некий Главный, то для них с братом ставки только повышаются.
Может, он их отпустит, дабы не связываться с мелочевкой масштаба бактерий.
Может, он их убьет, дабы не мозолили глаза.
— Шуруйте туда, — указывает Валик им в противоположный конец цеха. — И сидите тихо как мышки.
—- Нигде мы сидеть не будем. Мы уходим!
— Да ты…
Валик кидается к ним, а в руке появляется пушка. Он не сколько направляет ее на «беглецов», сколько замахивается оружием.
Серый окрикивает их в то же мгновение, как в цех входят три бритоголовых головореза. Они расступаются и замирают в разных концах зала, и следом внутрь проходит Роман Карелин.
Он же Брус.
Он же — глава городской мафии, известный враждой с собственным отцом, — нынешним мэром, — и попавший во все СМИ национального уровня семь лет тому назад, когда подозревался в убийстве предыдущего мэра.
Убийстве, по слухам, произведенным брусом.
Кира всегда считала эту теорию абсурдной, просто факты никак не складывались, но большая часть населения считала Карелина виновным.
Нервы у нее начинают конкретно сдавать, потому что такого сюрприза врагу и не пожелаешь.
Худшего сценария развития событий и впрямь не придумаешь, потому что Главным оказался не только самый могущественный криминальный элемент в округе, но и неуравновешенный псих, жестокий достаточно для того, чтобы тратить большую часть своей жизни на уничтожение собственного отца публично.
Естественно, Кира никогда не видела Бруса вживую. Фотографии мужчин, оказывается, тоже бывают невероятно обманчивы.
Она сама среднего телосложения — стройная, но не худая, и рост средний для женщины — и всегда не долюбливала массивных мужчин, особенно если башней над ней возвышаются, да и не обращала на них внимание, но он… он бесстыдно широкий и высокий, и даже до конца не выпрямляется — словно пытается уменьшить собственное присутствие в пространстве — но его присутствия так много, так много и сразу, и Кира чувствует себя ошеломительно маленькой, незначительной и неуверенной.
— Что здесь происходит? — спрашивает он, и в тишине вкрадчивый голос разносится по цеху как гром среди ясного неба.
— Брус, мы уже заканчиваем. Валик, — обращается к товарищу Серый, намекая убрать пушку.
Кира нож не отпускает, хотя рука уже ноет от напряжения. Их взгляды с Карелином скрещиваются, и от потрясения она вскидывает голову вверх.
— Я спрашиваю, что здесь происходит? — он продолжает смотреть на нее, а вопрос адресует другим.
Валик опускает оружие, намереваясь спрятать, но Брус вмиг фокусирует внимание на нем:
— Это — на стол.
Тот покорно складывает пистолет на край столешницы и отходит в противоположную сторону.
— Недоразумение вышло, — подает голос Серый. — Девчонка с парнем уже уходят. Просто не разобрались сначала, что они наши.
— А они — наши?
Карелин снова смотрит на девушку, теперь неторопливо приближаясь к занятой «беглецами» секции. Он отслеживает каждое ее движение, когда Кира тянет брата за собой, перемещаясь поближе к столу.
— Петя на списках сейчас, а раньше курьером был. Его Славка привел, — гундосит Валик.
Некоторое время Брус рассматривает парня за спиной у девушки, слегка хмурится, и останавливается в нескольких шагах.
— Нож зачем? — спрашивает он у Киры будничным тоном.
— Заявление об увольнении, — говорит она несколько громким голосом, что, к сожалению, подрагивает.
Тахикардия в такт с каждым новым словом и каждым взмахом ресниц Карелина напротив. Зеленые, слегка
