Отец для двоих (СИ) - Черно Адалин

Оля появляется спустя минут десять ожидания. За руку с мальчиком, улыбается, идет, что-то ему рассказывает. Я наблюдаю со стороны и чувствую, как сжимается все внутри. Хочу подойти к ним, хочу поздороваться с сыном, но понимаю, что не имею права вот так врываться в их жизнь. Сейчас я могу только наблюдать со стороны. И жалеть, что ничего ей не сказал.

Они подходят к машине, у которой их ждет высокий мужчина. Лица не вижу, но он ее обнимает. Кладет руку на талию, прижимает к себе. Помогает ребенку залезть в машину, открывает переднюю дверцу для Оли, обходит машину и садится рядом.

— Поедем следом? — спрашивает Леша.

— Нет. В клинику давай. Потом за Ирой.

Мне нужно подумать, что делать дальше. И думать нужно быстро, потому что вчерашнее интервью должно выйти на днях. Оля может его увидеть. И сын тоже. Он мальчик взрослый, все поймет. Не хочу, чтобы ему было больно и он узнавал о существовании родного отца вот так — через репортеров.

Глава 4

Оля

— Я не хочу к зубному, — канючит Тимофей, пока я застегиваю ему куртку. — Там будет больно.

— Не будет, — обещаю ему.

Прежде чем записывать сына я трижды переспросила, смогут ли они обеспечить максимальную безболезненность и не напугать ребенка. Меня заверили, что да. У них есть телевизор с мультиками и кабинет раскрашен специально для детей. В крайнем случае, как мне сказали, можно сделать седацию. Один укол и Тимофей уснет, а доктор сможет спокойно полечить зубик. 

Буду надеяться, что до седации не дойдет.

— Будет, — нервничает.

Вижу, как в уголках его глаз скапливаются слезки.

— Не будет, — приседаю, чтобы не смотреть на него сверху вниз, чтобы быть словно на равных. — Я говорила с доктором, он пообещал, что тебе ни капельки больно не будет. Если будет, мы уйдем из этой клиники, хорошо?

Немного подумав, сын кивает.

Я бросаю взгляд на наручные часы и отмечаю, что Динар ждет нас внизу уже минут десять. Я обещала, что спустимся за пару минут, но в последний момент опрокинула на себя чай и пришлось переодеваться.

С Динаром мы познакомились после моего возвращения. Он оказался моим соседом по лестничной клетке с золотыми руками. Тревожить брата, который живет со мной в одном городе не хотелось, поэтому когда Динар предложил помочь со сборкой кроватки для Тимофея, я согласилась. Пыталась, правда, ему заплатить, но он напрочь отказался брать деньги.

Как-то незаметно мы начали общаться. Он забегал ко мне за солью, я неловко обращалась к нему, когда нужна была крепкая мужская сила. Вчера он пригласил меня на свидание и предложил отвезти нас с сыном к зубному, и я не стала отказывать.

На улице я почему-то оглядываюсь. Ощущение, что за мной кто-то наблюдает, но я отгоняю эту мысль. Некому. Мы в полной безопасности. Я вернулась на родину, потому что больше не смогла писать книги, которыми зарабатывала на жизнь все это время. Жить в другой стране недешево, просить денег у брата я была не намерена и решила вернуться. Здесь моих сбережений хватит на безбедную жизнь на двадцать лет, а все это время я не собираюсь сидеть, сложа руки.

Освою новую профессию, устроюсь на работу и буду зарабатывать на еще двадцать лет, да и часть гонораров из уже напечатанных книг мне по-прежнему будут перечислять. 

Писать я перестала резко. Полгода назад я с трудом дописывала книгу, а еще встреча с Макаром меня немного подкосила и, как итог, я закончила роман не так, как хотели издатели и мой агент. Переписывать концовку, как они требовали, я напрочь отказалась и разорвала договора, решив закончить с писательством. Вышла в последний эфир к читателям, извинилась, сказала, что обязательно сообщу, если вдруг решусь писать, но… чувствовала, что этого не случится. Моя последняя книга так и не увидит свет. 

— Оля, — Динар, все это время ожидающий нас у автомобиля, делает несколько шагов и обнимает меня за талию. 

Я неловко кладу руку чуть ниже изгиба локтя и моментально забываю о том, что еще минуту назад чувствовала на себе чей-то взгляд. До сегодняшнего дня мы с Динаром общались и флиртовали, но он никогда не позволял себе в отношении меня чего-то больше. А сейчас обнимает. И, если не ошибаюсь, касается губами моих волос.

— Привет, — тихо шепчу, отстраняясь. — Мы немного опоздали.

— Ничего. Я успел прогреть салон.

Динар отпускает меня и помогает Тимофею залезть в автокресло. Я почему-то в этот момент снова осматриваюсь, а затем отвлекаюсь, потому что Динар ведет меня к переднему сиденью и открывает дверцу, помогая забраться внутрь.

По пути сижу немного ошарашенная таким поворотом и не без облегчения отмечаю, что его прикосновения не вызывают во мне отвращения. Я бы даже сказала, мне приятны его объятия и внимание. 

Динар видный мужчина, высокий, широкоплечий, статный. На такого не стыдно засмотреться на улице. Из общения узнала, что он владеет своей компанией, небольшой, но достаточно прибыльной. У него личный автомобиль, большая трехкомнатная квартира в самом центре и долгий брак за спиной. Есть ребенок, но ему уже пятнадцать, трудный подросток, поэтому отношения у них складываются плохо. 

Мою историю он тоже знает. Не всю, конечно. Я опустила тот момент, где приезжала сюда полгода назад и снова переспала с бывшим. Правда, об операции сказать пришлось. Он заметил шрамы и удивленно спросил: “Неужели рядом не было мужчины, чтобы подставить свой нос?”.

— Выглядишь расстроенной, — замечает.

— Переживаю перед приемом. Тимофей боится стоматологов, — добавляю шепотом, чтобы сын, увлеченный мультиками на планшете, не услышал.

— Понимаю. Мой сын до сих пор их боится. Ни в какую не могу уговорить пойти.

— Его, наверное, сложнее, — замечаю с улыбкой. — Тимофея можно уговорить мультиками и шоколадками.

— Да, с Ринатом это не работает. Ему подавай технику самую дорогую или деньги. Недавно машину запросил, — Динар смеется. — В пятнадцать, представляешь?

— Маленькие детки, маленькие бедки.

— Точно. Главное, не упустить пацана. Мне не удалось. И Тине тоже. Мы были заняты каждый своим, а Ринат рос будто отдельно. Теперь не признает за авторитет ни мать, ни отца.

— Уверена, он подрастет и вы наладите отношения.

— Да, куда уж он денется. Конечно, найдем. Кстати, наш ужин сегодня в силе?

— Да.

— Мальца есть с кем оставить? — он кивает на Тимофея.

Я задумываюсь. Вообще-то, я планировала взять его с собой, чтобы не просить брата с ним посидеть. Со Стасом у нас натянутые отношения. Он не мог понять моего стремительного решения переехать и мы поссорились. Я не хотела брать у него денег, он не понимал, с чего вдруг я возвращаюсь. Пока только шли разговоры о переезде, Стас еще молчал, но как только я переехала, почти совсем перестал со мной разговаривать.

Глава 5

— Тебе не нужно на работу? — спрашиваю у Динара, когда меня просят выйти из кабинета.

Тимофею все-таки сделали седацию. Он разнервничался, разволновался, начал хныкать, а затем устроил истерику. Успокоился, только когда ему сказали, что ему сделают укол. Необъяснимо, но факт — мой сын не боится уколов, но с ужасом смотрит на стоматологическое кресло. 

— На работу? — удивленно спрашивает Динар.

— Ну да. Мы и так тебя задержали. 

— Не беспокойся. Все нормально. Я поеду позже. В этом преимущество работы руководителем, — смеется Динар. — Можно приезжать в любое удобное время. 

Я улыбаюсь в ответ. Бросаю украдкой взгляд на кабинет. Волнуюсь за сына. Вдруг проснется. Маловероятно, конечно, но все равно нервно.

— Во сколько мы выезжаем? — спрашиваю, чтобы отвлечь себя от навязчивых мыслей.

— В семь, думаю. Нормально?

— А вернемся?

Мне нужно знать, чтобы понимать, что говорить Насте. Брату, я уже решила, что звонить не стану. Захочет — наберет сам. Не я с ним в обидки детские играю, это он недоволен приездом сестры на родину, а не наоборот.