Не ангел хранитель (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"
Она садится… Чувствую запах её духов. Голова кружится от неописуемой эйфории!
— Да, пришлось сменить номер. Мне стали присылать какие-то гадкие вещи…
— Нужно обязательно написать заявление в полицию.
— Запишешь новый?
Номер!!
Не раздумывая ни секунды, хватаюсь за свой телефон. Она диктует, а я набираю подрагивающими пальцами.
Зачем?.. Чтобы не удержаться и сказать ей хоть что-нибудь единственным доступным способом? И чтобы она опять сменила номер, восприняв это как преследование?
Но это же оно… Я преследую её. И даже иногда помышляю сделать что-нибудь неадекватное. Но не стану же?
— Я решила временно закрыть профиль в инсте. Мне кажется, фотографии могли спровоцировать того человека. Та фотосессия в купальнике…
— Для нашего небольшого города — это было смело. Это не Париж, детка.
Я помню ту фотосессию. Она права. Её фотки провоцируют. Но как я буду без них — не представляю. Копирую себе те, которых у меня ещё нет.
— Париж… Исключая центр, Париж мало чем отличается от нашего города. Про гетто вообще молчу.
Болтают с Федерико. Она смеётся… Я растворяюсь в бархате её голоса, вдыхая аромат духов. Если мы одновременно поднимем вверх руки, то коснёмся пальцами. Она почти что со мной…
А потом Федерико прощается и уходит. Я молча прошу её остаться ещё ненадолго… Словно услышав, заказывает ещё кофе. А я — нет. Потому что это привлечёт её внимание. А мне этого не нужно.
Дотягиваюсь до телефона. Ищу её по номеру в мессенджерах. Есть…
Привет, прекрасная девочка…
Слышу, как её ноготки стучат по экрану. Переписывается с кем-то. Телефон звонит…
— Да, Макс. Да… я хотела поговорить. Это не телефонный разговор. Я в «Кофе-терра». Приедешь? Мм… Ясно, — холодеет её голос. — Я бы хотела лично. Но нет — так нет. Я кое-что оставлю для тебя у баристы. Будет время — заедь, забери… — срывается на стальную нотку её мягкий голос.
Скидывает вызов. Нервно стучит коготками по столу.
Бросаю взгляд в стекло. На улице уже стемнело, и я вижу её отражение в нём. Она тоже может увидеть моё. Но не смотрит…
Снимает с безымянного колечко. Прячет его в конверт. Встаёт, тихо говорит с баристой. Отдаёт ему конверт.
И, блять, я люблю её в это мгновение. Не как женщину даже! А как человека, что ослабил ошейник, который мешает дышать.
Выходит. И я тоже. Через несколько секунд. Иду сразу в сторону парка.
Градские живут в центре города. В коттедже возле парка. На другой его стороне. И Ника всегда идёт отсюда домой через этот огромный парк. Где случилась та злополучная собака, что напугала её и отняла мой голос.
Иду следом за ней по освещённому фонарями парку. В какой-то момент она, видимо, начинает чувствовать мой взгляд в спину. И пару раз мельком оборачивается. Сворачиваю на боковую тропинку. Делаю петлю и нагоняю её уже ближе к выходу из парка.
— Девушка… — игриво пытается подхватить её под локоть какой-то пьяный чувак.
В это мгновение я теряю адекватность, превращаясь в оголённый нерв, разъярённого цербера.
Она уворачивается и ускоряет шаг.
— Эй! Стой, сказал! — развязно и пьяно.
Идёт следом за ней.
— Сука… Стой… Резвая какая… Бляди… — невнятно бормочет он.
Выхожу ему наперерез и толкаю плечом в плечо.
— Чо надо?.. — агрессивно.
Хватаю за грудки, размахиваюсь головой, с хрустом ломаю ему лбом нос и укладываю к своим ногам.
Вот так, блять. Нехуй трогать эту девочку.
Ника издали поворачивается. Между нами метров пятьдесят… Натягиваю капюшон глубже.
Убегает… Дальше идти не решаюсь. Она испугана и будет оборачиваться.
Возвращаюсь к машине. У меня договорённость с тату-мастером. Еду, на светофорах просматривая каталог с тату. Ничего не цепляет глаз.
Захожу в салон. Не был тут года полтора.
— Здорово, Беркут, — тянет он руку.
Молча пожимаю. Поворачиваю к нему экран своего телефона.
«Временно я немой».
Очень надеюсь, что временно.
Оттягиваю ворот водолазки, демонстрируя горло.
— Ебать… — передёргивает его. — Собака?
Киваю. Стягиваю водолазку, падаю на кресло. Пишу: «Сделай красивый широкий ошейник, чтобы шрамы не бросались в глаза».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Мастер берёт в руки перманентный маркер и задумчиво рассматривает мои шрамы. Ведёт линию, погружаясь в работу. Он отличный художник.
Через час подносит зеркало, показывая эскиз. Широкая полоса из языков пламени, шипов и два крыла, расходящихся в разные стороны. Шрамы филигранно вплетены в рисунок.
— Ты же у нас Беркут. Крылья — самое оно.
Показываю большой палец вверх. И губами проговариваю: «Бей».
Пока он готовит инструмент, меняю на аватарке фотку на птицу беркут. Стираю своё имя Александр, оставляя только фамилию Беркут.
Долго смотрю на её аватарку. Это непреодолимый соблазн. С первой секунды я знал, что сделаю это.
«Твои глаза как
Два океана — тебе ли не знать?
Меня кто-то швырнул в них
На самое дно и теперь не достать.
Смотрю твои сны, километры воды
Надо мною, мне нечем дышать.
Мой мир сходит с оси,
Когда ты делаешь шаг…»
PLC
Глава 3 — Папина дочь
Зависнув взглядом на стене, размешиваю ложечкой кофе.
Мужчина тот… в парке. Не тот, который пристал. Другой…
Меня уносит в тот день, когда на меня напала собака. Снова это ощущение взгляда, мужчина, идущий следом по парку… Опять опасная ситуация. Словно один в один. Мистика какая-то.
— Ника?..
— М? — поднимаю глаза на отца.
— Ты передумала?
Смотрит на мою руку, где так и не прижилось дорогое, но прохладное кольцо Макса.
— Пап, я вернула кольцо.
— Почему?
— Я всё пытаюсь представить нас вместе, запертых… ну на сутки, например. И мне странно. Мне кажется, это будет тяжело, вынужденно и неловко.
— До сих пор?
— Да. Мы словно не сближаемся. Может, это нормально? Может, я себе придумала, что должно быть как-то иначе?
— Это вопрос не ко мне. Единственная женщина, которая меня не напрягает на одной территории — это ты.
— Может, я в тебя?
— Хм…
— А если нам попробовать с ним просто пожить какое-то время?
— Исключено! — тут же меняется в лице отец. — Моя дочь не будет сожительницей. Любишь его — выходи замуж. Не любишь — держи на расстоянии.
— Ну, пап!..
— Я всё сказал. Я и так закрыл глаза на многие детали, — свирепо взирает из-под бровей.
Это он о сексе… Ещё год назад он готов был растерзать меня за мысль о сексе до брака. И плевать ему было на моё совершеннолетие. Но случай с собакой немного смягчил его по отношению к Максу, и он со скрипом принял факт наших отношений.
Увы, они так и остались на каком-то приятельском уровне, не развиваясь глубже. Вроде бы и чувства были, и очень много красивых слов… Макс настаивает на браке. Но дистанция не меняется. Не знаю уж, чья эта вина.
Я полностью папина дочь, до мозга костей. Когда они развелись с мамой, мне было двенадцать. У меня даже вопроса не стояло, с кем я остаюсь. Хотя маму люблю очень. И видимся мы каждое лето. Мама была очень молода, когда родила меня, и мы больше как подруги. А папа… Папа — это моё всё!
Быть может, именно поэтому я не могу подпустить ближе мужчину. А отец так и остался не женат, полностью сосредоточившись на мне и бизнесе.
Перспективы в личных отношениях, короче, у нас с ним так себе…
Допив кофе, обнимаю нахмурившегося отца, чтобы немного растопить, и убегаю к себе.
На тумбочке наша с Максом фотка на фоне его машины. Он гоняет ночами… Стрит-рейсинг. Я пыталась как-то повлиять на это. Но он врёт, что бросил это увлечение. А мне кажется, что даже когда он со мной, то не полностью. Постоянные переписки, тачки, апгрейды, движки, литьё, присадки, азот… Утром спит до двенадцати. Кроме машин его ничего не интересует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Удивительно, но я ищу в себе страх за него и не могу отыскать. Я забила, наверное, на то, к чему никак не могу дотянуться.