Всё начинается со лжи (СИ) - Лабрус Елена

«Ну… он… тоже медик, неженат, моложе меня почти на пять лет», — блеяла я, под её пристальным взглядом.

Спустя год, к описанию наших отношений добавилось немного.

Просто друг? Чуть больше. Хороший секс? Чуть меньше. Да, мы встречаемся, но иногда даже не каждую неделю. Ходим в кино, кафе, выезжаем вместе на природу. О нём знают мои родители и дочь. Обо мне знает его мама и друзья. Но дальше как-то не ушло.

За этот год он закончил ординатуру по судебно-медицинской экспертизе. На лекциях по медицинскому освидетельствованию мы и познакомились. В частности, освидетельствования изнасилований. Вот знания с этих лекций мне и пришли на ум, когда вчера я осматривала невесту Верейского.

Синяки. Ссадины. Разрывы. Всё это правда говорило не столько об изнасиловании, сколько о жёстком сексе по согласию. Возможно, не с одним партнёром одновременно. И если учесть, что Верейский прилетел только утром, а повреждения, полученные его невестой, успели поджить, он к ним никакого отношения не имеет, и ко лжи про беременность добавилась ещё одна, куда более отвратительная.

— Привет! Тебя сегодня ждать? — уточнила я о планах на вечер, когда Костя ответил, а связь в метро ещё не пропала.

— Да, заеду за тобой после лекции. Сходим куда-нибудь?

— Если только куда-нибудь недалеко. Устала за неделю невыносимо. Плюс Машка. Сможешь забрать её из садика? Родители на дачу собрались, так что на выходные она скорее с нами, чем с ними. Но если нет, перезвоню отцу, поедут завтра.

— Заберу, заберу. И всё же заеду за тобой, а там посмотрим, — явно торопился он закончить разговор, и я не стала настаивать на продолжении, попрощалась.

По пятницам работа у меня была с утра, а лекции по кольпоскопии я читала студентам в конференц-зале нашего же Центра вечером.

 Но даже после целого дня работы, расставляя наглядные пособия для проведения Пап-теста и проверяя готовность презентации, всё думала о Верейском.

Почему? Зачем? Так ли важна ему эта «папина дочка», что явно ещё не нагулялась в свои неполные двадцать пять, но при этом плетёт какие-то глобальные интриги. Получив от меня направления в лабораторию, она обещала зайти утром в понедельник перед сдачей анализов на «разговор».

Понимает ли Верейский, что его втягивают в неизвестную мне, но далеко не безобидную игру? Я терялась в догадках. Возможно, на кону его деньги или акции. Может, что-то личное: месть, амбиции, разногласия с родителями, его или её. А может и то, что мне и на ум никогда не придёт.

Мне не стоило бы ломать над этим голову. Потому что я поступила с ним точно так же — использовала, обманула, оставила себе на память несколько больше, чем должна была. Чем сама ожидала. Да, я могла бы и не забеременеть. Но я решила: была не была. И теперь у меня есть дочь. Моя чудная пухленькая малышка, что так похожа на отца. Именно о ней, о том, что у нас наконец-то будет возможность переехать со съёмной квартиры в свою собственную, мне и следует думать, а не о проблемах Верейского. С премией, что обещал выдать Слав Славыч, если Пашутин останется доволен, я легко заплачу первый взнос за ипотеку. И, наконец, буду ходить на работу пешком. А по вечерам гулять с моей девочкой в парке. В месте, где я присматривала жильё, всё было рядом — детский сад, школа, магазины, парковая зона. Тихий, зелёный, чудный район.

— Здравствуйте, Эльвира Алексеевна! — занимали места пришедшие первыми студенты.

Написав на доске «Папаниколау-тест», я повернулась к аудитории и махнула рукой:

— Давайте, с дальних парт, пересаживайтесь поближе.

— Если позволите, я всё же послушаю отсюда, — бросив на соседний стул знакомое пальто, улыбнулся он. — А то у меня даже белого халата нет. Но я надеюсь, вы меня не выгоните?

— А порядок у нас один для всех, — сняла я с вешалки один из безразмерных халатов, что приносила на всякий случай для нерадивых студентов. И, пройдя через весь зал, вручила Верейскому.

— Мне идёт? — топтался он как Дед Мороз, застёгивая пуговицы. Довольный и ничуть не смущённый. Но, встретив мой ледяной взгляд, перестал улыбаться. — Простите, опоздал к часам приёма. — Понизил голос: — Эль, нужно поговорить.

— Боюсь, даже после лекции это будет сложно, — уверенно покачала я головой. — Но вы можете записаться и прийти вместе с…

— И всё же я подожду, — невозмутимо отодвинул он стул.

Не думала, что до этого дойдёт, но возвращаясь к доске, я думала только об одном: пожалуйста, пусть это будет разговор о нас. О том, что я забывала его куда тяжелее, чем думала, и ладно, чего уж, ведь так и не забыла. О том, что ждала его звонка так долго, что до сих пор не сменила номер телефона. О том, что следила за ним. Пусть издалека, по новостям и официальному Инстаграм «Север-Золото», но ведь следила. Даже то, что я была не права, когда так уверенно заявила, что мы из разных кругов, нам всё равно никогда не быть вместе, я готова была теперь обсудить. Только, пожалуйста, умоляю, не спрашивай меня про беременность своей жены!

Но, чёрт побери, отсидев всю лекцию с таким лицом, словно ничего интереснее чем результаты мазка шейки матки в жизни не слышал, он начал разговор именно с этого:

  — Она действительно беременна?

Глава 4. Павел

— Результаты анализов ещё не готовы, а я не гадалка, чтобы предсказывать на таких ранних сроках.

Прощаясь с уходящими студентами, она складывала в стопку листы с заданием, что они сдавали, и, может, мне казалось, но усиленно не смотрела мне в глаза.

— Я видел кровь, в ванне, на полотенце.

Оглянулся, чтобы убедиться, что мы остались одни.

— Да, после биопсии, а я отщипнула кусочек ткани при осмотре, может немного кровить.

— Я всё понял про биопсию шейки матки и цеври… цекри… в общем, из лекции.

— Цервикального канала, — подсказала она и улыбнулась.

— Его самого. Но кровь появилась там до осмотра.

— При беременности шейка матки получает повышенное кровоснабжение, могут появиться коричневые или красные выделения. Мы всё тщательно обследуем, не переживайте, так бывает.

— А этим палочкам с двумя полосочками можно верить?

Отдав ей халат, я невольно сделал шаг назад.

Чёрт побери! На ней всё те же духи. А, может, это запах её кожи. Но что бы это ни было, это сводило меня с ума.

Я плохо спал. Я передёрнул под душем, думая о ней. Нет, я бы с радостью трахнул Юльку, а не ладошку, чтобы избавиться от этого наваждения, но нам же теперь, оказывается, нельзя. Юлия Владимировна нацепила на себя глухую, как у монашки, пижаму с длинными брючинами и рукавами, хотя раньше спала в маечке на тонюсеньких лямочках и вызывающих шортиках, а то и без них. Чтобы ты не возбуждался! И сидела перед ноутом пока я, проворочавшись несколько часов, наконец, не заснул.

Стоять с Эльвирой рядом оказалось куда более невыносимо, чем я мог себе представить. Меня тянуло к ней как на аркане. И чем дальше я отходил, тем петля на шее затягивалась сильней.

— Можно, — ответила она. А я уже и забыл о чём спросил. Ах да, про аптечные тесты на беременность. — Но мы предпочитаем дождаться результатов из своей лаборатории.

— Но есть хоть шанс, что она не беременна?

Боже, зачем я это спросил? Выпалил. Эмоционально. Нервно. Отчаянно. Словно пытался вымолить этот единственный, сейчас такой нужный мне шанс.

Зачем? Как никогда, ответ на этот вопрос я знал. Потому что это будет ошибкой. Я не хочу ребёнка от Юльки. Нет, я его не брошу, упаси бог. Но, на Юлии Владимировне я не женюсь. Не женюсь. Я понял это окончательно и бесповоротно этой ночью. И когда я это озвучу, будет хуже, чем чихнуть в горах. Меня накроет такой лавиной, что мало не покажется. Потому что потянет за собой огромное количество всего. И я, конечно, сошёл с ума, раз готов это сделать. Но, глядя в синие глаза, в цвет её платья, что было на ней в тот вечер, глаза в цвет моря, что встречало нас две счастливейшие недели в окне каждое утро, я был готов.