Татьяна Алюшина - Далекий мой, единственный...
– Юля сейчас изучает Древнюю Грецию, – пояснила мама. – И всех и все сравнивает с оной. Давай, красавица, неси тряпку и вытри со стола последствия своего знакомства с богами.
Юлька быстро-быстро сбегала в кухню, схватила тряпку, вытерла стол, бросила тряпку куда-то в угол, уселась на место и восхищенно уставилась на гостя.
– Должен вас разочаровать, Юлечка: я не бог и даже не грек. Увы! – улыбнулся он ей невероятной красоты улыбкой, подогревая воображение девочки до предела.
– А почему тогда вы говорите мне «вы»? – спросила Юлька, отказываясь расставаться со своей убежденностью.
– Так проявляют уважение к малознакомым людям и старшим по возрасту или должности, – пояснил папа. – Илья человек воспитанный. И насколько я помню, мы с мамой старались и тебе привить хорошие манеры.
– А! – вспомнила Юлька о том, что ей пытались «привить» родители. – Мне надо спросить о погоде? – уточнила она. – Как погода в Греции?
Он рассмеялся.
– Юлечка, вот честное слово, я не грек и уж тем более не один из их богов! Я самый что ни на есть настоящий русский. Кстати, древние греки были блондинами в основном, я для них темноват, а вот вы подходите – рыжие там часто встречались, особенно среди богинь.
– Слава богу, она не изучает Средневековье! – заметила мама. – А то бы потребовала, чтоб ты надел латы и продемонстрировал меч. Дочка, ты, кажется, спешила?
– А? – отвлеклась от созерцания Ильи Юлька. – Ничего, я не тороплюсь!
– Да? – не поверила мама. – А мне показалось, что тебя ждут.
Юлька, вспомнив о своих важных делах с друзьями, подскочила и тут же плюхнулась назад. Она разрывалась между желанием бежать доигрывать и страхом, что, как только она уйдет, этот уже не бог, как выяснилось, исчезнет.
– Так! – распорядился папа. – Давай, ешь второе и можешь идти гулять.
– А вы не уедете? – спросила она у Ильи.
– Нет, – ответил за него папа. – Илья приехал отдохнуть, и нам надо с ним поработать.
– А вы кто? – допытывалась Юлька.
– Я ученик вашего папы, мы вместе работаем, он мой научный руководитель.
– А! – кивнула головой Юлька.
Доспехи бога стремительно тускнели, делая гостя ближе и реальней.
– Вы его аспирант?
– Не совсем, я его сотрудник.
Папа отвлек Илью от разговора с Юлькой, и они стали обсуждать какую-то только им понятную тему. А девочка, неотрывно глядя на гостя, быстро справилась со вторым блюдом.
– Юля! Да что с тобой? – спросила мама.
– Мам, он очень красивый, правда?
– Кто? Илья? – уточнила мама.
– Ну да!
– Похоже, Илья поразил твое воображение, – улыбнулась мама.
– Поела? – поинтересовался папа. – Все, иди, тебя друзья ждут!
Юлька подскочила, скороговоркой поблагодарила за обед и ринулась вниз по ступенькам с веранды, но остановилась уточнить тревожащие детали.
– Вы когда уезжаете?
– Илья останется с ночевкой, – ответил вместо него папа и обратился к гостю: – Баньку затопим, посидим, поговорим. Мне очень понравилась твоя идея, надо обсудить.
– Хорошо! – обрадовалась Юлька. – Ну и, если вы все-таки не бог, давайте на «ты»!
– Согласен! – рассмеялся Илья.
Юлька умотала, но каждый час забегала под разными предлогами: воды попить, переодеться, взять велик, оставить его, на самом же деле проверяя, не делся ли куда Илья. В выдвигаемую им теорию о своем якобы простецком русском происхождении слабо верилось – ну как может этот красавец оказаться кем-то простым!
После целого дня активных игр и занятий Юлька обычно спала как убитая, даже не ворочалась во сне, вырубаясь на лету, не успев донести голову до подушки. Но сегодня она никак не могла уснуть – ну вот никак! Ворочалась, вздыхала, ужасно беспокоясь, что подозреваемый на роль бога все же исчез. Да, сейчас! Будет она переживать бездейственно! Юлька достала фонарик из-под подушки, где хранились всякие «важные» мелочи: большой ржавый гвоздь, красивый камешек, записка от Вовки, который ей нравился до сегодняшней исторической встречи с божественным Ильей, следующего содержания: «Юлька выхади мы тебя ждем», сломанные наручные часы и много еще разного.
Включив фонарик, она отправилась в гостиную, где на диване устроили на ночь Илью. Решительно подойдя к спящему, Юлька посветила ему в лицо. Надо же убедиться, что гость на месте!
Он проснулся, заслонил рукой лицо от луча света и спросил:
– Юль, это ты? Что случилось?
– Ничего, я хотела проверить, не испарился ли ты! – ответила она.
Илья рассмеялся, сел и похлопал по дивану рукой, приглашая ее сесть рядом.
– Садись.
Юлька проворно забралась на диван.
– Мы ведь уже выяснили, что я не древнегреческий бог, а вполне живой и реальный русский.
– Я так, на всякий случай – объяснила Юлька.
Он погладил ее по волосам и спросил:
– Откуда у тебя такие красивые рыжие кудри?
– Говорят, от прабабушки, папиной бабушки. Я ее видела только на фотографии, но она не цветная, и какие у прабабушки там волосы, непонятно. А почему ты раньше не приходил? Папины аспиранты у нас часто бывают, а тебя я ни разу не видела.
– Так сложилось. Вы далеко живете, а я рядом с институтом, где мы работаем. Поэтому, если мы засиживаемся там допоздна, то идем ко мне домой.
– А ты один живешь?
– Нет, с родителями. Ну, Рыжик, давай спать. Обещаю, что утром все еще буду здесь.
Он помог ей слезть с дивана, чмокнул в макушку. Развернул к выходу и легонько подтолкнул.
– Иди. Спокойной ночи.
– Угу, – пробормотала Юлька и поплелась к себе в комнату.
Как только она удостоверилась в наличии объекта на месте, на нее навалилась непреодолимая сонливость.
Юлька была рыжей. Огненно-рыжая, непослушная, вся в кудряшках копна волос, с которой могла справиться только мама, заплетая ее в косички, ужасно раздражала Юльку и доставляла массу хлопот.
– Мамочка, – просила Юлька, терпя пытку косичками. – Давай пострижем эти волосы коротко-коротко!
– Тогда ты вся будешь в мелкую кудряшку. Ты этого хочешь?
– Не очень, – вздыхала Юлька. – Но и терпеть это мне надоело!
– Юлька, да за такие волосы большинство женщин душу бы продали, а тебе они достались даром!
– Зачем душу, я и так отдам с удовольствием!
– Вот вырастешь, станешь девушкой, тогда и оценишь, какое богатство имеешь! – успокаивала мама.
Юлька родилась с ярким, морковного цвета чубчиком. Папа таял от умиления и любви, когда ему вручили пищащий сверток первый раз.
– Марина! Надо назвать ее Лилией! – вздыхал от счастья папа, рассматривая дочь. – Она такая беленькая, нежная, и волосики рыжие, прямо рыжая лилия!
– Да какая лилия?! – смеялась мама. – У нее уже сейчас характер, как у «предводителя краснокожих», а ты – лилия!
