Л. Бояджиева - Бегущая в зеркалах
– У тебя, Дани, вечно знаменитости в роду. Вот ведь везуха, не какие-то там типы из рубрики «Их разыскивает полиция» или скромные медработники, а все сплошь любимцы публики!
– А вот ты, по-моему, сильно смахиваешь на профессора Фрейда. – Дани весело разглядывал друга.
У Йохима появились очки, делавшие его солидным; застиранный вязаный пуловер и толстые теплые носки выглядели уютно. Темные, мягкие волосы, по-прежнему падавшие на лоб и довольно неухоженные, торчали за ушами и на тонкой худой шее.
– Мой отец увидел Корнелию в городе, и она сказала, что ты здесь. Представляешь, везение – ведь я заскочил всего на три дня… – И Дани без пауз выложил сразу все, что положено было знать близкому другу.
Йохим, потеряв надежду разобраться в деталях, ухватил основное. Мать и отец Дани давно расстались, и теперь у него есть мачеха, клевая девчонка, хотя и деревенщина. Маман, все еще хворающая, живет на Ривьере у бабушки Дани, то есть у своей матери. Дани уже получил приличный гонорар за съемки первого киноролика, подвернувшегося ему благодаря участию друга-покровителя Остина Брауна.
– Вообще, Остин – суперделовой, может все. Теперь его яхта на неделю в моем распоряжении, и я думаю вместе с Сильвией совершить маленькое свадебное путешествие. Нет, жениться пока не собираюсь, да и Сильвия замужем, но у нас закрутилась такая история после «Ромео и Джульетты»… Нет, Сильвия не актриса. Она – лучшая попка в «Раю». «Парадиз» – название шикарного варьете на Лазурном Берегу (для тех, кто не знает). Но она обещала все бросить и отчалить со мной на яхте. Нет, плавать мы будем, конечно, не в одиночестве – какая тусня без компании?… – Дани внезапно остановился и ухватил Йохима за руку: – Ты-то, старикан, как? Сидишь, отмалчиваешься, скромник. Наверное, уже профессор. Спасаешь психов? Старому другу – прием вне очереди: заметил, у меня совсем крыша поехала?
Йохиму пришлось разочаровать друга, объяснив, что психотерапевт из него так и не получился, зато он режет, и не менее удачно, чем легендарный Джек-потрошитель – редко кому удается спастись. А через десять дней он возвращается в Грац, чтобы сочетаться законным браком, так как уже больше года проживает с Вандой вполне семейно.
– Слушай, дружище, – на безупречном лбу Дани собрались задумчивые морщинки, – объясни мне, пожалуйста, как это ты понял, что надо сочетаться браком именно с этой, а не с другой? Чем она оказалась лучше?
– Других пока не было, – внес ясность смутившийся Йохим.
– Ага-а-а, – протянул Дани, – если в двадцать пять у тебя первая женщина, а в двадцать шесть – она же единственная, то надо непременно жениться. Более того, есть определенная уверенность, что ты не станешь многоженцем, а также что до второго брака с такими темпами ты просто не дотянешь… И знаешь что, Ехи… – Дани что-то смекал и подсчитывал, – у меня есть идея получше, чем каникулы у бабушки. Поскольку мне явно не придется удостоить тебя чести быть свидетелем на свадьбе, прихватив букет с лентами, а главное – гульнуть на традиционном мальчишнике, я забираю тебя с собой. Недельный мальчишник с юными француженками на теплой лазурной волне – мой подарок. И никаких возражений. Сейчас ты оторвешь свой костлявый зад от этого дивана, доползешь до калитки – и все решится самой собой.
Дани пропустил Йохима вперед, наблюдая за его реакцией.
В густых сумерках за кустами сирени перламутром мерцало нечто большое и белое. Новенький автомобиль спортивного типа был похож на крепкого мускулистого скакуна, готового сорваться с места. Казалось, ему не терпится покинуть эту тихую узкую дорожку, рвануть во весь опор на просторы скоростного автобана.
– Мой новый дружок, – ласково коснулся Дани усыпанного дождевой россыпью крыла. – Послезавтра со скоростью двухсот километров в час мы умчим тебя к лазурным берегам, старина Ехи. И никаких, никаких «но».
* * *Когда наступило обещанное «послезавтра», Йохим бросил в багажник свой легкий клетчатый чемодан, чмокнул в щеку перекрестившую его вслед Корнелию, и уже распахнул было дверцу автомобиля, но круто повернулся и направился к дому. Вытянувшись во весь рост у садовой ограды, он сорвал маленькое соцветие сирени с верхушки старого куста, где кисти были совсем еще свежими, и отпрянувшая ветка окатила его мелкими брызгами. Зажав крохотный цветок зубами, Йохим откинулся на сиденье и закрыл глаза. Чем объяснялся этот сентиментальный жест отбывающего? Наверное, легкой маетой в самом центре груди, где что-то жало и ныло без всякой на то причины: вот уж пустяк – недельный отдых во Франции, сущая ерунда – забавный эпизод. Но то, что ныло в груди Йохима, что заставило его прихватить с собой этот талисман – влажную сиреневую звездочку, знало наверняка – происходит нечто чрезвычайно важное – в игру вступила наконец сама Судьба.
Какой же это пустяк, если случайно протянутая рука вытаскивает из колоды джокера? Сам не подозревая того, Йохим покусывал и мял губами редкий пятилепестковый цветок…
2
– А что, если мы слегка обогатим твой гардероб, Ехи? Ну, скажем, несколько сместим его в южно-курортном направлении? – небрежно предложил Дани, притормаживая у одного из центральных магазинов.
Витрины, выглядевшие очень солидно, демонстрировали не только дорогой, небрежный стиль курортного оснащения – костюмы, сумки, шляпы и обувь, но и хорошего дизайнера: все это великолепие в светлых – соломенно-белых – тонах было разбросано среди снопов натуральной кукурузы, увязанных толстыми джутовыми веревками.
– Ты уверен, что меня нельзя показать в твоем обществе без этого прикида? – спросил Йохим, удивив друга проницательностью.
– Ладно, сдаюсь, Ехи. Если уж честно – ты натуральное чучело. И раз уж тебе настолько все равно, позволь мне заняться тем, что касается лично меня, то есть оформлением твоего «демонстрационного стенда». Обещаю, штанов из черной кожи с заклепками и пестрых шорт предлагать не буду. Я же понимаю, что во всей этой нелепости стариковских сандалей, мешковатых брюк есть свой колорит. Этакое обаяние беззащитности, безразличия к условностям. Именно так надо играть какого-нибудь фанатика ученого.
– Запомни, стилист хреновый, если пренебрежение к внешности и рассеянная чудаковатость означают стиль, то это стиль психа или гения.
– Не сомневаюсь. Только вот что, гений, торжественно предупреждаю: с этого момента – ни слова по-немецки – буду штрафовать. Напрягай свои извилины, вспоминай, ты разговариваешь с французом. – Ich verschtehe deutsch nicht.
В другом магазине, торгующем в основном для пожилых мужчин вещами уже слегка вышедшими из моды, Дани стал действовать с пониманием дела.
