Шарлотта Лэм - Не лучше ли объясниться?
— Надеюсь, это то, что вы хотели, — сказал Барни, с надеждой заглядывая ему в глаза.
Джеймс заставил себя улыбнуться и кивнул.
— Чудно. Спасибо, Барни. Уверен, они ей понравятся. Не знаю, как долго я пробуду в больнице, так что ты можешь ехать домой, когда доставишь меня. Я возьму такси, когда освобожусь.
Движение на дорогах было оживленным, и до больницы добирались дольше, чем рассчитывал Джеймс. Часы показывали половину одиннадцатого, когда Барни подъехал ко входу в больницу, развернулся и открыл дверцу.
— Не могли бы вы передать наилучшие пожелания мадам? От меня и Инид. Мы надеемся, что она скоро поправится, и очень хотим побыстрее увидеть ее снова.
Джеймс кивнул.
— Да, я скажу ей. — Он понял: они ожидают, что Джеймс скоро перевезет мать домой. Впервые увидев ее в «Кедрах», Джеймс мог бы поклясться, что о такой возможности не может быть и речи. Как быстро все меняется, как быстро он привыкает к идеям, которые недавно считал совершенно неприемлемыми.
Нет, он все еще не знает, сможет ли простить ее, забыть прошлое настолько, чтобы перевезти ее домой и жить вместе. Еще нет. Он не примет опрометчивого решения. Слишком он пуганая ворона, чтобы садиться на первый попавшийся куст. И в любом случае он никогда больше с Пейшенс не встретится. Он вспыхнул при этой мысли. Неужели для него собственные желания важнее счастья матери?
Прежде он бы непременно вспомнил, что именно так и поступила с ним мать, значит, она сама это заслужила.
Сердечный приступ изменил все за один вечер. Сегодня он думал совершенно по-другому. Теперь он срочно должен решить, что делать с матерью. Конечно, она может сказать, что хочет остаться с Пейшенс. В конце концов, там живут ее друзья. Дом полон людей ее возраста, не говоря уже о детях и животных. Кто не предпочтет этот очаг его пустому, безмолвному дому? Но он должен предоставить выбор ей, пригласить ее.
Придя в палату к матери, он застал ее спящей. Руки лежали поверх белого полотняного покрывала, а трубки, которыми она была подсоединена к различным приборам, придавали ей вид инопланетянки.
Медсестра позволила ему постоять у кровати, забрала у него цветы, расставила их в несколько ваз и кивнула на дверь, приложив палец к губам. Джеймс послушно удалился на цыпочках, морщась от громкого скрипа своих кожаных подошв.
— Можете подождать в коридоре, если хотите. Возможно, она скоро проснется. Она лишь дремлет. Состояние удовлетворительное. Ей нужен только отдых. Я позову, если она проснется. Или приходите после обеда.
— Она поправится? — хрипловато спросил он. — Я имею в виду, насколько серьезен был приступ?
— Очевидно, достаточно серьезен для госпитализации, а это значит, что ей придется изменить образ жизни. Специалист даст ей подробные объяснения.
— Могу я с ним увидеться?
— Сейчас его нет. Вы можете увидеть его после пятичасового обхода.
— Пять часов? Хорошо, я вернусь к этому времени. Если я понадоблюсь, вот мои телефоны. — Он написал номера на листке бумаги и подал его сестре, но не ушел из больницы, а присел на стул в коридоре.
Его знобило. Наверное, он был в шоке, увидев мать на этой белой кровати — маленькую, бледную. Она выглядела такой старой и больной. Неужели она умрет, несмотря на то, что сказала сестра?
Джеймс был так расстроен, что о деловых встречах не приходилось и думать. Он позвонил в офис со своего сотового телефона и велел мисс Ропер отменить все послеобеденные встречи.
— Да, сэр. Я сделаю это немедленно, — сказала она и спросила: — Как ваша мать?
— Она спит. Сестра говорит, что все будет хорошо, но… — Он запнулся и сглотнул.
— Но что? — переспросила мисс Ропер.
— Но мне показалось, что она выглядит ужасно. Я все расскажу, когда увидимся, мисс Ропер.
Он отключил телефон, чувствуя себя очень странно. Голова кружилась, и мысли путались. Он боялся потерять сознание и опустил голову на колени, ожидая, когда пройдет недомогание.
— Джеймс? Что с вами? Она не… — В голосе Пейшенс звучала тревога.
Он выпрямился слишком быстро, и голова закружилась, будто сунутая в стиральную машину.
На девушку больно было смотреть. Огненные волосы обрамляли невероятно бледное лицо. Зрачки огромных потемневших зеленовато-карих глаз превратились в болезненные точки. Он прикрыл глаза. Сердце бешено колотилось.
— Джеймс, что случилось? Скажите мне, — настаивала она.
Он понял, какого ответа она боится, и быстро помотал головой.
— Нет, она жива. Спит. Я сижу здесь в надежде, что она проснется.
Девушка издала долгий вздох облегчения и порывисто села на стул рядом с ним.
— Слава Богу. Когда я увидела вас таким подавленным, я подумала… Но почему вы так расстроены?
Он поморщился.
— Неважно себя чувствовал. — Она вгляделась в его лицо, и Джеймс поторопился заверить: — Сейчас все в порядке.
Она походила на весну в своем лимонно-зеленом платье-тунике и в темно-зеленом пиджаке. Он почувствовал, как поднимается настроение при взгляде на нее.
— Сестра сказала «удовлетворительно», но ведь они всегда так говорят, правда? Успокоительная форма, которая ничего не значит.
— Они не стали бы лгать, Джеймс. Когда они говорят, что состояние удовлетворительное, я думаю, так оно и есть. Иначе у них были бы неприятности, если бы она умерла. Разве не так?
— Думаю, вы правы. — Он окинул взором ее стройную фигурку. Для кого она так оделась? Собирается на свидание после больницы?
— На что вы смотрите?
— Я ни на что не смотрю, — возразил он.
— Нет, смотрите. Вам не нравится мое платье? Или это туфли заставили вас поморщиться?
— Конечно, нет. Я не морщился. То есть я… не делал ничего подобного. — Он понимал, что оправдывается, бормочет как дурак. Вечно с ней так получается. А он-то всегда гордился своим самообладанием. Где оно теперь? Надо собраться.
Вышла сестра и посмотрела на них обоих.
— Я думала, вы ушли, — сказала она Джеймсу. — Ждать совершенно нет смысла. Лучше вернуться после обеда.
— Как она? — спросила Пейшенс женщину, которая дружески улыбнулась в ответ.
— А, здравствуйте еще раз. Это вы привезли ее, верно? Я вас помню. Сегодня гораздо лучше. Думаю, мы ее долго не продержим — всего несколько дней.
— Чудесно. Ну, так я приду проведать ее позже.
Они вышли из больницы вместе. Джеймс мрачно молчал. Он не знал, что сказать. На улице Пейшенс взглянула на него.
— Вас привез шофер? Он ждет?
— Нет, я собирался вернуться на такси.
— Я на машине. Могу подвезти вас.
— Не знал, что у вас есть машина.
— Я бы без нее не справилась. Особенно с покупками. Ради экономии я покупаю все оптом.
