Барбара Картланд - Увлекательное приключение
— Я полагаю, — сказал лорд Линк, — что и в Мадриде ты не захочешь объявиться под своим настоящим именем? Ты же понимаешь, что теперь ты граф Кинбрейс. В истории Шотландии это имя занимает не последнее место. Разве не было бы разумно заявить о своих правах на наследство, пока не объявится какой-нибудь другой претендент?
— Нет, нет! — с тревогой воскликнула Вентура. — Я не могу, я не должен этого делать! Я открыл свою тайну только вам. Пожалуйста, милорд, обещайте мне, что вы никому не расскажете об этом!
В устремленных на него синих глазах читалась мольба, лицо побледнело от волнения.
Лорд Линк упрямо сжал губы. За всем этим крылось еще что-то. Его посвятили лишь в часть тайны. Что же от него утаили? Ни одна догадка не приходила ему на ум.
— Хорошо, — коротко сказал он. — Я обещаю хранить твой секрет. Ты приедешь в Мадрид, как и было условлено, под именем Иена Кэмерона, хотя я все же считаю, что ты совершаешь ошибку.
— Благодарю вас, милорд, — сказала Вентура.
— Я предпочел бы, чтобы ты доверял мне, а не просто испытывал благодарность, — загадочно проговорил лорд Линк.
Больше они не обсуждали эту тему и вскоре отправились спать.
Вентура долго лежала без сна на своей узкой кровати, чувствуя себя глубоко несчастной. То она пугалась, что сказала слишком много, то жалела, что не могла сказать больше. Она интуитивно чувствовала, насколько лорд Линк был разочарован тем, что она не была с ним до конца откровенной. Но не могла же она переложить на его плечи все свои проблемы? Он был так добр и великодушен, и в то же время она не смела довериться ему. С трудом подавив рыдания, девушка повернулась на бок и попыталась уснуть.
Наутро лорд Линк, казалось, пребывал в отличном расположении духа. Близился конец путешествия, и Симон постарался одеть своего господина с особой тщательностью, чтобы по прибытии ко двору он произвел самое выгодное впечатление.
Когда огромная карета, запряженная шестеркой отлично подобранных лошадей, в сопровождении верховых въехала в ворота дворца, построенного в семнадцатом веке в центре прекраснейшего парка Эль-Ретиро, даже конюхи и стража у дверей с нескрываемым восхищением уставились на эту внушительную процессию.
Ливрейные лакеи бросились открывать дверцу кареты и опускать лесенку. Королевский конюший[24], в золотых эполетах и со множеством медалей на груди, выступил вперед, поклонился лорду Линку и произнес краткую приветственную речь.
Вентура почти с благоговением разглядывала величественное здание. Прежний королевский дворец, основанный еще в одиннадцатом веке, сгорел три года назад в канун Рождества, и теперь, пока шло строительство нового дворца, двор Филиппа V временно размещался здесь.
Они поднялись по широкой мраморной лестнице, вдоль которой, так же как и вдоль всех коридоров дворца, стояли на посту офицеры лейб-гвардии.
Вентура была откровенно ошеломлена всем увиденным, но на лорда Линка, казалось, все это великолепие не произвело ни малейшего впечатления. Он непринужденно беседовал с конюшим, весело описывая ему свое путешествие, жалуясь на плохие дороги и скверные гостиницы, которые тем не менее не помешали ему преодолеть расстояние от Сан-Себастьяна до Мадрида в почти рекордный срок.
Их провели в приемную, где с украшенного золотой лепниной потолка свисали огромные люстры, а на стенах красовались довольно мрачные портреты предшествующих королей Испании.
— Если ваша светлость соблаговолит подождать, я сообщу его величеству о вашем прибытии. Как раз сегодня утром он интересовался у королевы, когда вас следует ожидать.
— Я очень признателен их величествам за такое внимание, — учтиво ответил лорд Линк.
Когда конюший вышел из комнаты, лорд Линк повернулся к Вентуре и подмигнул ей.
— Нам изо всех сил стремятся угодить, как я вижу, — с усмешкой сказал он. — По крайней мере, это доказывает, что мой дядя, герцог Ньюкасл, сдержал свое слово. Самое меньшее, чем я могу отплатить ему, — это постараться выполнить его просьбу.
— Какую просьбу? — спросила Вентура.
Лорд Линк задумчиво посмотрел на нее.
— Я расскажу тебе об этом позже, только не забудь напомнить мне, — коротко бросил он.
Он принялся медленно обходить комнату, разглядывая портреты на стенах. Остановившись перед изображением одной из испанских королев, он воскликнул:
— Если все здешние senoritas похожи на нее, то храни меня Господь от них!
— Я уверена, милорд, что донья Алькира очень хороша собой, — сказала Вентура.
Сама не зная почему, девушка надеялась, что слухи о необычайной красоте доньи Алькиры окажутся сильно преувеличенными. Скоро ей предстояло самой убедиться, так это или нет.
Спустя некоторое время конюший вернулся и повел их в Тронный зал. Они шли через длинную анфиладу комнат, в которых толпились придворные, с нескрываемым интересом разглядывавшие лорда Линка. На нем был элегантный костюм из синей с серебром парчи и расшитый красным камзол. Его кружевной галстук был заколот бриллиантовой булавкой, на пальце сверкал перстень с бриллиантом, и при всем этом, по сравнению с испанцами, он казался одетым подчеркнуто просто и Строго.
Но это вовсе не означало, что они затмевали его. Как с гордостью отметила Вентура, было в нем нечто такое, что выделяло его из толпы. И это была даже не столько его привлекательная внешность, сколько яркая индивидуальность и сила характера. Его просто нельзя было не заметить.
До Вентуры донеслось чье-то восклицание: "Тот самый англичанин!", а когда они уже входили в Тронный зал, она услышала кое-что другое. Она не видела говорившего, потому что к этому моменту уже успела пройти мимо и лишь огромным усилием воли заставила себя не оглянуться. Но его слова она расслышала совершенно Отчетливо: "Тот самый англичанин! — А дон Карлос уверял, что он не приедет!"
Дона Карлоса ждет сюрприз, подумала девушка, но тут же забыла обо всем, кроме того, что сейчас она будет представлена королю и королеве Испании.
Тронный зал, с его красными, расписанными золотом стенами, выглядел настолько внушительно, что казалось невозможным охватить его с первого взгляда. Тем удивительнее была обыденная, ничем не примечательная внешность сидевших на возвышении мужчины и женщины.
Вентура слышала немало разговоров о королеве и ее бесконечных любовных интригах, поэтому совсем не ожидала увидеть толстую, обрюзгшую женщину с довольно усталым лицом. Елизавета Фарнезе уже успела утратить былую красоту, но стоило лишь ей заговорить, как становилось понятно, почему она имела такое влияние на своего мужа.
