Фэй Уэлдон - Судьбы человеческие
Свидание!
Вот как проходили ежемесячные свидания. Бабушка Нелл, Синтия, привозила ребенка в Ватерлоо поездом, где их ждали Энджи и няня (няни подбирались Энджи по своему вкусу и весьма часто менялись), а также шофер с «роллс-ройсом». Няне предназначалось нести ребенка: Энджи нервничала. И вся компания отправлялась в «Клэриджес», где в специально снятой комнате их ждала Хелен. Хелен тоже нервничала, поскольку эта обстановка не нравилась ей. Как жена Клиффорда она могла пойти куда угодно, не смущаясь. Когда она стала экс-женой, ей показалось, что все швейцары и официанты смотрят на нее с усмешкой. Энджи это хорошо понимала, вот почему она выбрала «Клэриджес». Кроме того, у нее были приятные воспоминания об этом месте.
Няня вручала Нелл Хелен, и Нелл ворковала и гулила, а иногда произносила несколько первых слов, и улыбалась, что, впрочем, она делала при виде любого приветливого лица.
Нелл разучилась отличать свою мать от остальных: только к бабушке она тянула ручки, когда была напугана или ей было больно. Хелен пришлось свыкнуться с этим.
— А ты похудела, Хелен, — сказала ей Энджи на четвертом свидании. (Синтия обычно была молчалива, выглядела таинственно и недоступно, и уходила за покупками — или так она говорила по крайней мере).
Энджи была рада видеть, что грудь Хелен, недавно еще столь упругая и полная, теперь резко уменьшилась. Она рассчитывала, что Клиффорд вряд ли заинтересуется столь печальным и робким существом, каким стала Хелен.
— Клиффорд всегда говорил, что я чересчур полна, — сказала Хелен. — Как он там?
— Очень хорошо, — ответила Энджи. — Сегодня вечером мы обедаем в «Мирабель» с Дюрренами.
Ах, Дюррены! Анн-Мари с Лораном вновь начали сближаться, когда-то они были лучшими друзьями Хелен и Клиффорда. Лоран был прощен, поскольку, если разобраться, Хелен значила в этом деле очень мало. Энджи любила вести опасную игру. Но на этот раз она зашла слишком далеко. Хелен пристально посмотрела на Энджи, и ее глаза стали очень светлыми от гнева, какого она никогда еще не ощущала.
— Моя бедная малышка, — сказала Хелен, обращаясь к Нелл. — Как глупа и слаба я была. Я предала тебя!
И она передала ребенка няне и пошла прямо к Энджи, и ударила ее по одной и той же щеке: и раз, и два, и три. Энджи закричала. Няня выбежала с ребенком из комнаты, а Нелл у нее на руках заливалась счастливым смехом от зрелища, которое ей поправилось.
— Ты не подруга мне — и никогда ею не была, — сказала ей Хелен. — И Бог накажет тебя за то, что ты сделала!
— Ты — ничто, — прошипела Энджи. — Ты дочь оформителя. И Клиффорд тоже так считает. Он скоро женится на мне.
Энджи поехала прямо к Клиффорду и сообщила ему, что Хелен сбесилась, и уговаривала его оспорить в суде материнское право на свидания. Энджи и раньше очень раздражало, что Клиффорд спрашивал ее после этих свиданий, как выглядит Хелен.
— Очень обычно, — отвечала Энджи, — и очень жалко! Такая замухрышка!
Она прибавляла еще что-нибудь для большего эффекта, а Клиффорд смотрел в ее сторону и ничего не говорил, кроме того, что слегка улыбался странной и неприятной улыбкой.
Все это не нравилось Энджи, однако сегодня она встретила со стороны Клиффорда серьезный отпор.
— Заткнись, Энджи, и оставь это, — вот что сказал он на ее уговоры.
Энджи успела сообщить ему, что у Хелен роман с ее поверенным, Эдвином Друзом (а это было опасно, так как Клиффорд мог отреагировать непредвиденным способом). Похоже, что это впечатлило Клиффорда. (В самом-то деле у Хелен никакого романа не было, но со стороны Друза были определенные притязания). Теперь для Клиффорда, который заметил крайнюю неэффективность деятельности Друза как защитника Хелен, все стало на свои места, однако одновременно весть о посягательстве на Хелен явилась шоком. Это объяснило многое. И он обратился в суд.
Судебная повестка пришла к семейству Лэлли через почтовый ящик.
— Я говорил вам, — сказал Джон Лэлли. — Я ожидал этого.
— Это и случилось, потому что ты ожидал, — отрезала Хелен. Она собрала все свое мужество, приняла предложенные ей матерью деньги в количестве двухсот фунтов (собственные деньги Эвелин, сбереженные с таким трудом за несколько лет) и положила их на депозит, на что сняла квартирку на пятом этаже без лифта в Эрл-Курт.
Капитал сделать из этого не удалось Что было делать? Нужно было искать работу. И нужно вернуть ребенка.
Хелен пришла в офис Эдвина Друза не в слезах, как прежде, а распаленная злостью. Он почуял, что может потерять ее. Он обнял ее; она оттолкнула его. Он настаивал. Конечно, это не было изнасилованием в прямом смысле, но могло быть так интерпретировано. Возможно, он был вегетарианцем только в целях усмирения своей буйной натуры, прячущейся за бородой и обликом хиппи. Сожалею за него, но у него ничего не вышло. Хелен вырвалась — и нашла себе другого поверенного.
Она пошла прямо к коллеге Ван Эрсона, Кутберту Вэю, которого они с Клиффордом однажды принимали дома, и потребовала помощи. Он станет ее представителем, сказала она, во имя справедливости — и причем, безвозмездно. Кутберт Вэй был потрясен неистовством и красотой ее гнева — он засмеялся.
Плачевная защита Друзом интересов своей подопечной стала уже предметом обсуждения в определенных кругах. Вэй был так же очарован ее сверкающими глазами и пылающими от гнева щеками, как прежде Друз — ее плачущим мазохизмом. Он сказал, что согласен на отсрочку гонорара, и — что будет счастлив защитить Хелен.
Таким образом, когда Клиффорд пришел в суд, он встретил защиту Хелен не в лице Друза, а в лице Вэя, непреклонного и злобного, который заявил судье, что у Хелен теперь есть собственный дом, чтобы взять ребенка к себе, и провозгласил, что Клиффорд был равнодушен к судьбе ребенка и использовал его как орудие мести. Кроме того, во всеуслышание было заявлено, что как Клиффорд, так и Энджи Уэлбрук — люди недостойные, лишенные моральных принципов (были приведены доказательства, что Клиффорд присутствовал на вечере, где принимались наркотики), и вообще выдвинул против Клиффорда уйму вздорных обвинений, и это сработало (Хелен была отомщена — Клиффорда чернили так же злобно, как и ее несколько месяцев назад). Так что Хелен покинула здание суда с дочерью на руках. (Судья пожелал увидеть дитя в отдельном кабинете в присутствии обоих родителей. Нелл, увидев мать, расцвела от счастья и прыгнула ей в объятия. Еще бы, ведь она едва ли знала Клиффорда в лицо. Если бы там была няня, вероятнее всего, она побежала бы к няне, но судьи обычно не задумываются о таких вещах).
— Опеку отдать отцу, воспитание и контроль — матери, — присудил судья.
