Нора Робертс - Королевский роман
– Новое начало. – Он подумал о своей ферме и своем желании начать новую жизнь. Разница между ними в том, что он знал, на чем остановился перед этим.
– Я не говорю, что не хочу вспомнить прошлое.
Она наблюдала, как он стащил через голову рубашку и отбросил ее в сторону. Он выглядел таким естественным на яхте, как, впрочем, и всегда. Его узкие плавки не смущали ее. Она уже не раз испытала близость его тела в тесном объятии. И помнила его – литое, с упругими мускулами, поджарое, без лишних накачанных мышц. Сильный, гибкий и… опасный. Но разве ей рано или поздно не придется столкнуться с опасностью лицом к лицу?
Она помнила его поцелуи и хотела вновь прижаться к нему. Разве обязательно испытывать стыд от этого желания? Оно естественно, и ее тянет к нему. Но осторожность не помешает.
– Я знаю так мало о тебе, – пробормотала она очень интимно, как будто про себя.
Он вынул из кармашка рубашки, лежавшей на скамье рядом, сигареты и, держа зажигалку в ладонях, прикрываясь от ветра, закурил. Выдохнув дым, посмотрел на нее:
– Что ты хотела бы знать?
Она некоторое мгновение изучала его, прежде чем ответить. Перед ней мужчина, который не только может постоять за себя, но и за других тоже. И он устанавливает свои правила игры. Но если ее не подводит интуиция, он жил тоже по правилам, установленным другими, и поэтому захотел сменить эту жизнь.
– Мой отец тебе доверяет.
Он кивнул и натянул веревку, поправляя парус.
– У него нет причин не доверять мне.
– Но он знает хорошо твоего отца, а не тебя.
Рив усмехнулся. Снова на его лице появилось самонадеянное высокомерное выражение, обычно прикрытое хорошим воспитанием. Но, к сожалению, именно это ее привлекало в нем больше всего.
– Ты не доверяешь мне, Габриела? – Он бросал вызов, и она знала, что он делает это нарочно.
– Всей своей жизнью, – просто сказала она. И снова повернула руль, чтобы ускорить бег яхты.
Ее ответ был для него таким неожиданным, что усмешка слетела с его лица, и он на некоторое время потерял дар речи. В ее словах не было ни иронии, ни вызова. Она имела в виду именно то, что сказала. Ему должно было польстить такое доверие. И оно должно было упростить его задачу. Но почему он растерян и испытывает чувство неловкости? Даже некоторую враждебность. К кому? К ней, к себе?
Конечно, Габриела не могла знать, что в этот миг Рив вспомнил, как увидел ее впервые в госпитале, как сразу понял, что между ними не может быть легких отношений. Оба находились в сходной ситуации, когда резко поменялась их жизнь. По разным причинам. Он как раз только что дал обещание сделать свою жизнь простой и понятной и уже приступил к его исполнению, но тут раздался звонок из Кордины, после чего все снова запуталось и усложнилось.
Но он не мог тогда сказать нет. И не хотел. Почему? Может быть, потому, что Бри, когда он увидел ее в шестнадцать лет, с тех пор оставалась в его душе.
Рив приехал в Кордину и совсем запутался в своих чувствах к принцессе. Особенно после фиктивного обручения с ней. Его угнетала шумиха, поднятая вокруг них, ведь королевская свадьба всегда событие мирового масштаба. Уже три известных американских журнала просили его об интервью. Папарацци, как стая голодных терьеров, вцеплялась в них, стоило выйти из дворца.
Он мог отказать князю Арманду, обручение не входило в его договор. Но он не мог противиться ходу вещей. Почему? Потому что Бри уже стала важной частью в жизни, настолько, что он уже боялся задумываться над этим. Боялся, что это навсегда.
Быть рядом с ней, но не касаться ее было все равно, что ходить по раскаленным углям. Желать невозможного.
– Вон там маленькая бухточка, – Габриела указала рукой в сторону берега, – кажется, оттуда красивый вид.
Они направили яхту к скале.
– Отсюда Кордина выглядит такой красивой. Розово-белой и сказочной, кажется, там никогда не может случиться ничего плохого.
– Но и в традиционных сказках всегда присутствует насилие.
– Пожалуй. – Она с улыбкой смотрела на дворец. Как он элегантен и как горделив. – Но Кордина, несмотря на то, что выглядит сказочно, не является сказкой. Практичная американская демократия, наверное, находит смешными наши замки, этикет и формальности, балы и протоколы.
Рив тоже улыбнулся. Она не помнит своих предков, но ощущает инстинктивно, что ее корни здесь.
– Кординой правят разумно. Лебарр – один из лучших портов мира, хотя и сравнительно небольшой. Экономика, культура – все на высоком уровне.
– Да, я тоже делала уроки и изучала историю. И все же…
Бри облизнула верхнюю губу и обхватила колени руками. Теперь можно было просто сидеть и смотреть на воду, яхта уже не требовала управления.
– А ты знаешь, что женщины в Кордине не имели избирательного права вплоть до окончания Второй мировой? – сказала она. – И потом оно было дано как дар, а не как восстановление справедливости… А семейная жизнь устроена по средиземноморскому варианту – жена подчиняется, а муж верховодит.
– В теории или практически? – поинтересовался Рив.
– Насколько могу судить, именно практически. И власть может передаваться только наследнику по мужской линии.
Он слушал, глядя на море.
– Тебя это расстраивает?
Она странно на него посмотрела:
– Конечно. Хотя я не имею желания править страной, но мои права ущемлены, и закон несправедлив. Мой дед ввел обучение для женщин, отец пошел еще дальше, но все равно изменения происходят медленно.
– Но они неизбежны.
– Это ты практичен и терпелив по своей природе, но я – нет. – Она пожала плечами. – Я не вижу причин откладывать, если преобразований требует современность.
– Но надо еще принимать во внимание человеческий фактор.
– Люди часто привержены традициям и не хотят прогресса.
– Например, Любэ.
Бри одобрительно кивнула.
– Понимаю, почему мой отец так любит твое общество, Рив.
– Что тебе известно о Любэ?
– Я умею читать, – ответила она просто, – умею слушать. И у меня сложилось о нем представление – он очень консервативен. Пуританин. – Она встала и потянулась всем своим гибким телом. – Он прекрасный министр, но уж очень осторожен. Я прочитала в своем дневнике о том, что он пытался меня отговорить от тура по Африке в прошлом году. Считает, что это неправильно, когда женщина должна заниматься такими делами. А еще он не приветствует мои встречи с Национальным советом по поводу бюджета. – Она не могла скрыть разочарования. – Если такие, как Любэ, у власти, женщины всегда будут ограничены кухней и детьми.
– А я всегда думал, что эти обязанности надо нести поровну, добиваться благополучия совместными усилиями.
