Тали Александр - Любовь в перемотке
Сегодня, когда Льюис держал меня за руку, я чувствовала, что могу пройти по красной ковровой дорожке на вручение премии Оскар и ничуть не испугаться. Выйти куда-то с Льюисом означало, что все будут пялиться на нас. Он положил руку мне на поясницу и повел меня к входу.
Я была одета в сексуальное черное длинное платье с завязками. Оно выглядело как черное покрывало, которое я завязала на шее. Моя спина была полностью обнажена. Никакого лифчика на мне. Глубокий вырез на спине был таким низким, что я даже не могла надеть белье. Я выбрала босоножки на высоком каблуке и с открытыми носами, чтобы скрыть позорную разницу в росте и потому, что Льюис любил смотреть на мои открытые ноги. Он сказал, что после того, как пальцы моих ног побывали у него во рту, только видеть их, было для него поводом завестись. Он заметил отсутствие у меня лифчика, но ему предстояло только открыть для себя то, что я была еще и без трусиков. Льюис постучал, и через несколько минут большой, здоровый парень с бритой головой и эспаньолкой открыл для нас массивную дверь.
- Твою мать, Льюис. Сколько лет, сколько зим. Где ты пропадал, ублюдок? Мы уже думали, что ты где-то умер.
Очевидно, громила хорошо знал Льюиса.
- Джо, очень рад до сих пор видеть тебя здесь. Я был очень занят, - сказал Льюис, сжимая мою руку. – Где Парни? – Спросил он у здоровяка, который заглянул за Льюиса и увидел маленькую испуганную меня.
- Очень мило, Льюис. Я вижу, ты привез игрушку, чтобы предложить парням сегодня развлечься. Боссу не понравится, что ты забрал его работу. Но она ему понравится, без сомнений, - сказал он, смеясь и пробежавшись взглядом по моему телу. Я почувствовала, как Льюис пошатнулся от его слов, а затем ощутимо напрягся.
- Джо! Сейчас же посмотри на меня. Следи за своим языком в присутствии моей девушки, - живо сказал он. Затем, сквозь стиснутые зубы добавил. – Никто не играет с ней, исключая меня, ублюдок. Тебе следует держать свои идиотские комментарии при себе, - с этими словами мы оставили взволнованного Джо позади.
Когда мы зашли в клуб и направлялись к бару, Льюис прошептал мне на ухо, извиняющимся тоном:
- Не обращай внимания на Джо. Никто не обращает. Он считает себя большим остряком, - он поднял наши сплетенные руки и поцеловал обратную сторону моей ладони. Я посмотрела на него с очень смелой улыбкой и в награду получила широкую ухмылку.
В клубе был только один из друзей Льюиса – Филипп – когда мы пришли туда. Он был очень привлекательным и создавал впечатление доминанта. Он был не таким высоким, как Льюис, но хорошо сложен. Короткие вьющиеся черные волосы обрамляли его лицо в форме сердца. Густые темные брови подчеркивали его глубоко посаженные голубые глаза. Когда он увидел, как мы с Льюисом приближаемся, он одарил нас улыбкой Чеширского кота. Мое сердце ускорило ритм. Я могла только представить, как Льюис и Парни разбивают сердца везде, куда бы они ни пошли. Я делала маленькие неглубокие вдохи, стараясь расслабиться. Я хотела выглядеть уверенной. Я не хотела, чтобы его друзья увидели напуганную маленькую девочку. Филипп обошел диван и сел на него, наблюдая за тем, как мы приближаемся.
- Лу, серьезно, по-твоему, так выглядит самая красивая женщина на планете? – Сказал Филипп, озадаченно глядя в его лицо.
Мое сердце, которое до этого быстро билось, остановилось и ухнуло в пол. Мое лицо, наверно, стало совсем белым. Я сделала глубокий тяжелый вдох, стараясь загнать свои слезы обратно. Льюис сжал мою руку так сильно, что мне казалось, он раздробил мои кости.
- Ты выдал еще один идиотский комментарий, который задел ее чувства сегодня, и мы закончили, Фил. Можешь сказать Парням то же самое, - сказал Льюис, кипя гневом. Где-то на задворках сознания, я понимала, что Филипп прав и хотела отправить Льюиса обратно, к его друзьям, к которым он принадлежал.
- Я понимаю, ее киска, должно быть, действительно узкая, мужик. Поэтому ты пропал без вести и предпочел ее своим братьям.
Все, что я видела после этого, было красным. Льюис отпустил мою руку и метнулся к дивану, на котором сидел Филипп. Филипп даже не вздрогнул. Я никогда не видела своего любимого мужчину настолько разозленным. Льюис поднял его с дивана и встряхнул его в воздухе, в то время как Филипп все продолжал смеяться.
- Лу, расслабься, поставь меня на место, - лопаясь со смеху, сказал Филипп моему разъяренному парню. – Если ты хочешь несовершеннолетнюю девушку, я найду троих, которые встанут на колени и будут сосать у тебя всю ночь напролет. Мы заплатим им, и они навсегда уйдут. А эта маленькая дразнилка для члена будет доить тебя, пока у тебя хоть что-то есть. Дай мне позвонить Джули, она тебе точно понравится. Она азиатская блондинка, и ей очень хочется ощутить твой член в своей попке, а мой в киске. Ха-ха-ха…отпусти меня, друг. Я оказываю тебе гребаную услугу. Поверь мне.
Злость была бы слишком мягким выражением, чтобы описать состояние Льюиса. Его лицо было красным, и вена на шее пульсировала. Он выглядел так, будто его голова готова взорваться. Я была напугана. Кажется, сейчас он был способен на убийство. Я чувствовала себя ослабевшей. Мне нужен воздух. Я должна идти… у меня было чувство, что я должна сражаться или бежать. Я развернулась, чтобы уйти или, возможно, я бежала, к двери.
Я слышала, как Льюис завопил ему ответ:
- Я убью тебя! Ты, ебаный хрен. Я говорил тебе, насколько мне небезразлична она. Я говорил тебе, что мне больше не нужно все это дерьмо, и вот как ты воспринял все это, ты, никчемный кусок дерьма. Ты был мне другом только чтобы делить девушек. Я люблю эту девушку. Если ты когда-то захочешь увидеть меня снова, ты извинишься перед Эмили. И даже тогда я не прощу тебя за то, что ты, блять, только что сказал.
Я услышала грохот. Я предположила, что Льюис либо отпустил Филиппа, либо отбросил его куда-то. Льюис побежал, стараясь догнать меня, прежде, чем я вышла за дверь. Джо сидел около выхода и выглядел взволнованным и смущенным. Льюис взял мою дрожащую руку и вывел нас из клуба, навсегда. Свежий прохладный воздух ударил мне в лицо, и я начала жадно его глотать. Мои слезы, которые я не могла больше сдерживать, свободно покатились по моим щекам. Льюис потянул меня за руку, заставляя остановиться. Он раскачивал меня из стороны в сторону в молчаливых объятиях. Мои тихие слезы превратились в громкие рыдания.
- Эмили, прости, детка, это было так омерзительно. Я не знаю, чем я думал. Я не должен был верить, что Филипп больше, чем животное, которым он является, - сказал он, кажется, сам на грани слез.
Я чувствовала себя маленькой и никчемной, но по большей части напуганной. Я была не в своей тарелке рядом с ним и его друзьями. Я подняла глаза и встретилась с его, полным вины, взглядом.
