Сандра Браун - Падение Адама
— Уверена, что смогу помочь ему и в этом, — вкрадчиво вставила Лукреция.
Лайла вопросительно посмотрела на Адама. Тот с видом знатока потягивал мартини. Ей хотелось выбить стакан из его рук и стереть дурацкую ухмылку с лица.
— Ладно. — Она направилась к двери. — Зайду к тебе перед сном, Адам.
— В этом также нет необходимости, — произнесла Лукреция голосом воспитанницы швейцарского пансиона, таким ненавистным для Лайлы.
— Я буду спать здесь с Адамом и всю ночь буду всецело в его распоряжении. Мы позовем вас, если потребуется. В противном случае увидитесь с Адамом завтра утром на терапевтическом сеансе. Доброй ночи, мисс Мэйсон.
Лайла обожгла гневным взглядом своего пациента и вышла, хлопнув дверью.
— Что это?
— А ты как думаешь?
— Напоминает комплект параллельных брусьев.
— Поздравляю, — сказала Лайла, — совершенно правильный ответ. А в качестве награды не хотите ли получить кольцо из циркония, комплект царапинонепроницаемой одежды или воскресный побег в Озаркс?
— Да ты прирожденная комедиантка.
— Именно благодаря чувству юмора я удостоилась высших баллов по всем пунктам, при получении гражданства.
Лайла собрала брусья в наиболее подходящем, по ее мнению, месте, отошла назад и посмотрела на дело своих рук.
— Ну вот.
— И зачем они?
— Уж, наверное, не для того, чтобы проделывать на них трюки, ублажая тебя.
— Для чего ж тогда?
— Для того чтобы ты ублажал меня, вытворяя эти самые трюки.
Адам ошеломленно уставился на Лайлу, даже не пытаясь скрыть свой испуг.
— А не преждевременно ли это? И почему именно сейчас?
— Потому что настало время попробовать ходить между ними.
— Видимо, я не ошибся, ты действительно прирожденная шутница.
— Я вовсе не шучу.
— Я тоже, — огрызнулся он, пристально разглядывая это хитроумное изобретение так, будто дело здесь не обошлось без участия дьявола. — Я не смогу.
— Давай попробуем.
— Ну не дурак же я, в самом деле.
Лайла тяжело вздохнула.
— Слушай, хватит, Кэйвано, ладно? Ты каждый раз повторяешь одно и то же, как только я ввожу какое-то новое упражнение. Блоки, кресло на колесиках, покрытый матом стол. Ты не можешь придумать ничего нового, и мне это порядком надоело. Ну, давай. Поднимай свою задницу с кровати и — в кресло.
— В кресло согласен. И даже на массажный столик. Но не надейся, чтобы я встал на свои собственные ноги. Я не смогу.
— Рискни.
— Что?
Она наклонилась так, что лицо ее оказалось вровень с лицом Адама.
— Ну же, бесхарактерный лентяй, хотя бы попробуй.
Она не отводила взгляда, наблюдая за тем, как расширялись его зрачки, стремительно поглощая радужную оболочку.
— Ладно, попробую, — нерешительно согласился он. — Но если у меня не выйдет…
— То попробуешь снова.
Он подъехал к брусьям, не зная, что же делать дальше. Лайла встала между брусьями, обхватила ремнем его талию и таким образом потащила из кресла. Тем временем Адам подтянулся на руках и занял вертикальное положение. Затем он повис между брусьями и удерживался так, некоторое время, пока Лайла, опустившись на корточки, накладывала шины ему на колени.
Поднявшись, она спросила:
— Насколько ты крепок?
— Пардон?
— Твой живот, я имею в виду твой живот, Кэйвано. Обвязать тебе брюхо?
В глазах его вспыхнули озорные огоньки.
— Дотронься и узнаешь все, что тебя интересует.
— Держу пари, ты говоришь это всем девушкам, — ответила она также с озорной улыбкой.
Приняв его безмолвный вызов, Лайла вывернула ладони и обхватила его живот. Теплый, заросший волосами пресс ответно вздрогнул. Обоих словно дернуло током. Она надавила на мышцы подушечками пальцев. Он подтянулся, демонстрируя упругий плотный пресс и как бы отвечая на ее вопросы. Как терапевта Лайлу все устраивало, но женщина в ней стремилась к большему. Она с сожалением отняла руки.
— Крепкий. Вполне, — хрипловато бросила она.
— Да. Меньше всего мне хотелось бы сейчас, чтобы меня заставили стать еще крепче.
В течение нескольких секунд они пристально смотрели друг на друга. Лайла с трудом отвела взгляд.
— Начнем.
— Покажи, что надо делать.
Она и угрожала, и уговаривала, и льстила ему. Он кричал на нее. Она кричала в ответ. Они осыпали друг друга проклятьями, но незадолго до завершения процедуры ему удалось проволочить ноги между брусьев, сделав что-то похожее на шаги.
— Великолепно, чемпион. Ты приобретаешь сноровку…
— О Боже мой!
Пронзительный крик Лукреции испугал Адама, он не удержался на руках и свалился бы на пол, если бы рядом не оказалось Лайлы, успевшей его подхватить. Приняв всю тяжесть его тела на себя, она подняла и медленно опустила Адама в кресло. Затем резко обернулась к Лукреции:
— Выйдите отсюда! Как вы смеете врываться во время занятий!
— Вы не вправе приказывать мне, мисс Мэйсон.
— Черт побери, очень даже вправе. Я отвечаю за мистера Кэйвано, и, пока мы занимаемся, его внимание должно быть полностью сосредоточено на мне и на наших упражнениях.
— То, что он в вашей власти, — дело поправимое, — ледяным тоном, который охладил бы и мартини, приготовляемый ею для Адама, произнесла Лукреция. — Именно это я и собираюсь обсудить с его лечащим врачом. Конечно, заменить врача не проблема. Мне кажется, то, что вы учиняете над Адамом по рекомендации доктора Арно скорее идет ему во вред, чем на пользу. Он явно страдает от боли.
Лайла обернулась и увидела выражение невыносимой боли на лице своего пациента.
— Адам?
Опустившись на колени перед креслом, она принялась массировать его икры. Его мускулы свело судорогой в круглые и тугие узлы, словно бейсбольный мяч.
Лукреция, встав рядом, сердобольно промокнула вспотевший лоб Адама носовым платком с монограммой.
— А теперь оставьте его в покое, мисс Мэйсон. Разве вы еще недостаточно натворили для одного утра?
— Я? Не я явилась туда, где вовсе не нужна и где меня совсем не ждали, и расстроила всю процедуру, рассеяв его внимание.
Адаму показалось, что прошла целая вечность, хотя на самом деле пролетело несколько минут, пока мышцы его не вернулись в нормальное состояние. Искаженные мукой черты лица разгладились. Однако Лайла заключила, что это падение вызвало у него не столько боль, сколько смущение. Это задело его гордость и ущемило собственное «я». Она бы с радостью придушила Лукрецию за то, что та в несколько секунд свела на нет результаты часовой работы Лайлы. Доверие Адама утрачено. В следующий раз, чтобы поработать на брусьях, ей придется начинать с самого начала: уговаривать, возрождать уверенность в собственных силах. Будь она проклята!
