Лариса Кондрашова - Чужой муж
— Вот увидишь, все у нас будет хорошо!
Но в глубине души Валентин тоже ощущал всякие нехорошие предчувствия, которые всеми силами старался подавить.
Он и на поездку во Францию согласился для того, чтобы хоть на время отдалить от себя все ЭТО. Разборки, угрозы Тамары, ожидание неминуемого скандала, который произойдет, как ни пытайся его предотвратить. Ведь он обманет ожидания супруги и не сдастся, как прежде, на ее уговоры, и не остановится ни перед чем…
— Вот послушай, что я думаю, — сказал он, принимаясь за десерт. — Через два месяца состоится второе слушание суда. Это будет начало марта. На другой же день мы идем в загс и подаем заявление…
— Ты делаешь мне предложение? — уточнила Наташа.
Вообще-то ей хотелось, чтобы такое важное событие не происходило между прочим и не выглядело таким образом, будто Наташе нужно только одно: регистрация! А какие чувства на это их подвигнули, вовсе не важно.
Что же это получается, он сравнивает ее со своей Тамарой? Думает, она ради штампа в паспорте удавится?!
Валентин не понимал, отчего между ними возникла эта натянутость, и тщетно пытался поймать Наташин взгляд.
— Я сказал что-то не то?
— А почему мы с тобой непременно должны регистрироваться? — спросила она. — И вообще за два месяца столько воды утечет.
Говорят, обычно людей раздражают в других собственные недостатки. Валентин тоже готов идти проторенным путем, и он тоже не боец. Быстренько-быстренько в загс, вот вам и новая семья!
— А что ты предлагаешь? — растерянно спросил он.
— Можно пожить гражданским браком.
— Нет, Наташа, я так не хочу, — жалобно протянул он. — Я хочу, чтобы мы с тобой вместе поехали в отпуск. Чтобы могли остановиться в любой гостинице как супружеская пара, никому ничего не объясняя. Я хочу… чтобы у нас с тобой были дети… Или ты не хочешь детей?
Он споткнулся об эту последнюю фразу, и Наташа теперь знала почему. Валентин, наверное, всегда хотел детей, и, уж конечно, будучи сам сиротой, хотел их именно в браке. Он мечтал, чтобы у него была полноценная семья.
Ну чего она вредничает? Видно же, что Валентин ее любит. Она хочет, чтобы он кричал об этом? Бился в стенку лбом?
— Я люблю тебя, Наташа. И понимаю, как тебе должно быть неприятно все то, что нашему будущему браку предшествует, но, знаешь, я верю, что время — лучший доктор. У нас с тобой все будет хорошо, вот увидишь!
Он встал, обошел стол с другой стороны и опустился на колени подле табурета, на котором она сидела.
— Наташенька, скажи, ты хочешь быть моей женой?
Она посмотрела в его глаза, которые стекла очков делали беспомощными, и сказала:
— Я трусиха. Я страшно боюсь загадывать. Давай ничего не говорить о браке до того, пока вас с Тамарой официально не разведут.
— Но ведь это все равно случится, — горячо сказал он, — нет такого закона, чтобы человека держать в браке насильно.
— Тем более что подождать надо совсем немного. Меньше двух месяцев.
— Одного месяца и трех недель!
— Тем более. А за это время мы как раз проверим свои чувства, хорошо?
— Хорошо, — с некоторым разочарованием кивнул он.
Ему хотелось от нее заверений и тоже признаний в любви, но Наташа никак не могла заставить себя это ему сказать.
Глава одиннадцатая
Наташа проводила Валентина на вокзал — он уезжал вместе с Жюлем.
Накануне Любавин позвонил ей в лабораторию, предложил поехать вместе — все же был рабочий день, — и Наташа согласилась.
Не стесняясь окружающих, Валентин поцеловал ее и обратился к Любавину:
— Анатолий Васильевич, увозите Рудину поскорей. Неделя — это вовсе не вечность, а всего семь дней.
— Математик ты наш! — улыбнулся Любавин и предложил Наташе руку. — Если семь дней не вечность, то почему поскорей? Боишься расплакаться? Пойдемте отсюда, Наталья Петровна. Не будем махать платками вслед поезду, нас здесь не поняли.
В машине Любавин взглянул на часы:
— О, уже половина пятого. Идите-ка вы домой, Наталья Петровна. До конца работы осталось полчаса. Нет смысла возвращаться на фабрику.
Он довез Наташу до дома и высадил у подъезда. Войдя, Наташа машинально проверила почтовый ящик — никто ей не писал, а потом поднялась на второй этаж и у своей двери полезла в сумочку за ключами.
Случайно бросила рассеянный взгляд на дверь и замерла от неожиданности: дверь была не просто не заперта, она оказалась даже неплотно притворена. Разве они с Валентином не закрыли ее на ключ? Неужели настолько были заняты друг другом и предстоящим расставанием?
Такое вполне могло случиться. Тогда почему Наташа медлит, боясь прикоснуться к дверной ручке, словно неизвестный злоумышленник подвел к ней ток?
Но не стоять же столбом перед собственной дверью, не решаясь зайти. Может, позвонить соседям, попросить, чтобы зашли вместе с ней?.. И стать посмешищем всего города! В конце концов, что может с ней случиться? Чай не в Чикаго живет.
Конечно, лучше бы она кого-нибудь позвала, потому что в ее квартире царил такой разгром, какой прежде она не смогла бы себе представить.
Весь хрусталь, вся дорогая посуда, которую Наташа покупала еще с покойным мужем, — все было разбито вдребезги.
Одежда, сброшенная на пол с полок шифоньера, повсюду валялась на полу, и погромщики, похоже, не стеснялись на нее наступать.
Наташа без сил оперлась о косяк. Что делать? Вызывать милицию? Но, судя по беглому осмотру, ничего из вещей не пропало. Скорее всего органы правопорядка не станут даже заводить дело. У них с кражами хлопот невпроворот, а тут — обычное хулиганство.
Возможно, у нее спросят, не подозревает ли она кого-нибудь. Подозреваю, скажет Наташа, это сделала женщина, у которой я увела мужа. Они пригласят Тамару, и выяснится, что она как раз в это время сидела на каком-нибудь совещании.
Пальчевская из мести наняла хулиганов? Но во-первых, это очень трудно доказать, а во-вторых, что бы вы делали на ее месте?
Теперь ей страшно было оставаться в своей квартире. Если незваные посетители так спокойно вскрыли оба замка — Наташа осмотрела дверь и не заметила следов взлома, — то что помешает им сделать это еще раз?
— Почему у тебя дверь нараспашку?
Эта простая фраза заставила Наташу подскочить на месте от страха. Она оглянулась. В коридоре стояла Тамара Пальчевская.
— Что молчишь? Дверь, говорю, надо закрывать, тут тебе не Америка.
Наташа опять не закрыла дверь? Оставила открытой на всякий случай. Вдруг придется убегать из собственной квартиры?
Тамара стояла и ждала ответа, и Наташа кивнула на разгром, внимательно следя за выражением лица Пальчевской.
