Ромашка для Горыныча - Юлианна Клермон
Меня обдаёт жаркой волной, и я уже ничего не соображаю, неумело, но очень страстно отвечая на жгуче-горячий поцелуй.
Сожалеть, переживать и посыпать голову пеплом буду потом, потому что сейчас я чувствую, что не существую изо дня в день, год за годом, а живу, живу по-настоящему. Именно сейчас моё сердце бьётся, гонит кровь по венам со страшной силой не потому, что это мышца, а потому что оно — живое.
Почему я не могу позволить себе слабость, если она такая сладкая, горячая, жгучая? Если её огонь согревает меня так, как ничто другое? Если всё, чего я хочу сейчас, — отбросить сомнения и поддаться этому порыву?
Не знаю, когда Егор отпустил мои руки, просто ловлю себя на том, что глажу ладонями его лицо, шею и зарываюсь холодными пальцами в короткие волосы на затылке.
Наши губы встречаются снова и снова, и с каждым разом поцелуи становятся всё более страстными, жаркими, жадными. Я отвечаю на каждое прикосновение губ с такой же жаждой. Подаваясь навстречу, целую Егора, как будто хочу утонуть в нём, раствориться в его прикосновениях.
Мой мир сжимается и становится таким крохотным, что в нём есть место только нам двоим. Голова кружится от нахлынувших чувств, ноги подкашиваются, не в силах держать меня, и, если бы не крепкие руки, прижимающие меня к горячему твёрдому телу, я бы, наверное, упала.
Горин останавливается первым, разрывая поцелуй. Тяжело дышит, крепко, но бережно прижимая меня к себе, а я стою, уткнувшись лицом ему в грудь, и впитываю в себя упоительный запах парня, от близости которого я, кажется, окончательно сошла с ума…
— Ромашка моя… — тихо шепчет Егор, целуя мои пальцы и обдавая их горячим дыханием. — …Ты просто нереальная… Нежная, чувственная, красивая…
Его голос дрожит, будто он с трудом удерживается от чего-то большего.
Не знаю, что отвечать, теряюсь между ощущением такой желанной близости и страхом, что это всё неправильно, что этого не должно было случиться.
Мне жутко стыдно за то, что я вот такая — непоследовательная. Избегаю Егора, отталкиваю его от себя, но стоит ему меня коснуться, и все мои принципы летят в Тар-тарары.
Не знаю, что мне делать? Как разорвать этот порочный круг?
— О чём ты хотел поговорить? — спрашиваю, не поднимая головы, когда его сердце начинает биться спокойнее.
Горин тяжело вздыхает.
— Как только ты оказываешься рядом, все мысли вылетают из головы. Ни о чём не могу думать. Только о том, как хочу тебя. Хочу обнимать, целовать, дышать тобой. Заха́пать тебя целиком и полностью. Забрать себе, спрятать ото всех. Чтобы никто даже смотреть на тебя не смел.
Не знаю почему, но мне вдруг становится так сладко от его слов.
— Да ты настоящий Горыныч, только не трёхголовый, — шепчу, и вдруг слышу смешок.
Поднимаю голову — Егор улыбается.
— Вообще-то как раз трёхголовый, — отвечает на мой вопросительный взгляд. — Разреши представиться — Егор Егорович Горин.
Гор-гор-гор?! Смеюсь, и неожиданно напряжение отпускает. Становится так легко и хорошо, будто только что случилось что-то правильное, нужное, необходимое мне.
Егор прижимает меня к себе и долго, нежно и горячо целует. Чувствую, как его дыхание обжигает мою кожу, и сердце неистово бьётся, соревнуясь в скорости с сердцем Егора. Меня качает на волнах какой-то безмятежной неги, и я понимаю, что вот оно — настоящее счастье: тёплое, нежное, уютное, родное. И сама тянусь за поцелуем. Хочу снова ощутить томные волны тепла и жгучего желания.
Безумие поцелуя длится и длится. А потом мы отстраняемся, и ещё долго тяжело дышим, пытаясь прийти в себя.
— Так о чём же ты всё-таки хотел поговорить? — тихо шепчу, когда сознание возвращается, а дыхание восстанавливается.
Засунув руки под куртку, обнимаю его за пояс, а он положил подбородок на мою макушку и легонько гладит меня по волосам, второй рукой крепко прижимая к себе.
Егор немного отгибается и заглядывает мне в глаза. Поднимаю голову. Ловлю его серьёзный и внимательный взгляд.
— Ромашка, стань моей девушкой, — говорит, и я слышу в голосе затаённую надежду.
Молчу и обдумываю его слова. Три часа назад давала себе клятву больше никогда и ни за что не подпускать Горина к себе, стереть все воспоминания, вычеркнуть из жизни и из сердца этого невозможно красивого мажора. А сейчас смотрю в его тёмные от желания и страсти глаза и не могу её повторить.
Горин видит моё замешательство, наклоняется ближе и осторожно касается моих губ.
— Обещаю, что не сделаю ничего, чего ты сама не захочешь.
Очень хочу ему верить и, наверное, уже верю. Уговариваю себя, что не предаю свои принципы, а только немного отступаю. Что плохого в том, если мы будем встречаться? Ведь нам так хорошо вместе… Мы ведь не зайдём дальше… Егор обещал, а я… я смогу остановиться. Правда, ведь?..
Глава 16
В рутине дни тянутся, словно резина. В горе останавливаются или будто отматываются назад. Но, когда ты по-настоящему счастлив, недели превращаются в мгновенья и сливаются в единый безумно-радостный порыв.
Прошло уже больше двух недель с того момента, как Егор, глядя на меня своими невероятными серыми глазами, произнёс:
— Стань моей девушкой.
Может, я в тот день сошла с ума от крышесносных поцелуев Егора, и от того, что он творил со мной в пустой аудитории института, но мне хватило нескольких секунд, чтобы всё обдумать и принять решение. Пусть оно окажется безумным или даже неправильным, будущее меня рассудит.
А в тот момент, подняв глаза на Горина, я внезапно смутилась. Ответить "да" показалось мне слишком банальным, даже каким-то киношным. Поэтому я просто молча потянулась к его губам, позволяя себе проявить инициативу, и словно выпрашивая поцелуй. Он и стал моим ответом.
Во взгляде Егора мелькнуло облегчение, а потом мои глаза закрылись, и я вновь окунулась в сладкое царство неги и томительного огня.
Мы ещё долго целовались за цветочным киоском, пока продавщица, выйдя на улицу, не начала возмущённо кричать, что мы совсем рехнулись со своим спермотоксикозом и устроили здесь публичный дом. Сдерживая смех, мы сорвались с места и убежали прочь от орущей на всю улицу тётки.
Егор, не выпуская руки, увлёк меня к своей машине. Сев за руль, он тут же повернулся ко мне и, потянув ремень безопасности, завис надо мной.
Он больше не смеялся, сканируя меня своим удивительным завораживающим взглядом.
— Ты самое прекрасное чудо
