По праву сильного (СИ) - Кей Саша
Но мне сейчас плевать, что он думает.
И я, и Маша, и много других девочек вляпывается, потому что те, кто рядом, не думают о последствиях своих поступков.
Лешке нечего сказать. Кажется, до него только сейчас доходит, что ситуация была серьезная.
– Ксюш, дай нам с Машей пару минут.
Пожимаю плечами и выхожу обратно в коридор, где возле окна разговаривают Гордеев и Лютаев.
– Что еще? – спрашивает Денис, оценив выражение моего лица.
– Ничего. Все хорошо. Даже очень. В палате Маша Николаева, она готова поговорить. Ей есть, что сказать.
Макс мгновенно из расслабленного превращается в гончую, взявшую след. Мне даже становится не по себе. Я придерживаю его за рукав куртки:
– Ты полегче там, – осмеливаюсь я сказать ему. – Там тоже жертва.
Смерив меня взглядом, Макс кивает.
А Гордеев подгребает меня к себе подмышку.
Я нахохливаюсь в тепле его тела.
Ничего вот не случилось, а накатывает. Будто я разом пережила все, что свалилось на меня в последние дни. И вроде со всем разобрались.
Теперь все кончилось.
Значит, и наши пути с Гордеевым разойдутся.
Глава 35
Я уже хочу смыться домой, но вышедшая из палаты Маша, зябко обхватившая себя за плечи, просит меня остаться.
И я соображаю, что она просто боится этих двух амбалов.
Я уже немного привыкла и к Максу, и к Денису, а для нее они – чужие здоровенные и опасные типы, со специфической репутацией.
Разговор выходит коротким, но тяжелым.
Мне становится не по себе. Про такое обычно в желтых газетах пишут, кажется, что ни с кем рядом ничего подобного произойти не может.
Все начиналось как классическая история про Золушку.
Приехавшая погостить к троюродной сестре с Сахалина Маша знакомится с молодым успешным бизнесменом, который красиво ухаживает, задаривает подарками и зовет замуж.
– Я думала, в сказку попала, – горько усмехается она. – Дура. После свадьбы сказка превратилась в кошмар. Поначалу, конечно, ничего такого не было, хотя мы начали часто ссориться. У него начались проблемы с бизнесом, и он стал срываться дома. Но самый ужас наступил после того, как сестра с мужем переехали из города. Единственный близкий здесь человек. Без нее мне некуда было деваться, и это развязало Антону руки.
Маша механическим жестом потирает скулу, где под слоем косметики все равно виднеется синяк.
– А почему? – я лихорадочно подбираю слова. – Почему вы не ушли от него?
Я действительно не понимаю. Детей нет, в браке не так долго, если у нее нет имущественных притязаний, ей стоило бы просто бежать от муженька.
– Сначала я, как настоящая овца, на утро после побоев выслушивала оправдания Антона и заверения, что больше этого никогда не повторится. Не хотела маму расстраивать, надеялась, что все наладится. Но однажды мне досталось настолько сильно, что, отлежавшись, я сбежала. А он меня нашел. Думала, что не выживу. Зубы целы чудом. Тогда я и услышала новую версию о причинах рукоприкладства. Оказывается, это я во всем виновата: непослушная, безалаберная, бестолковая, мне нужно привить манеры и уважение к мужу, мне не хватает воспитания.
Мария пугает меня своим отсутствующим видом. Понимаю, что, ей так проще рассказывать ужасную историю своей семейной жизни, отрешиться, чтобы не переживать это еще раз. Я вижу, как у Макса кулаки сжимаются, да и Денис, все еще прижимающий меня к себе, каменеет. Чувствую, как его тело напрягается, краем взгляда замечаю красные пятна гнева на его скулах.
– Второй раз мне удалось убежать месяца через два, да и то потому, что я не стала брать с собой никаких вещей. Только документы и мобильник, чтобы можно было позвонить маме. Я была в растерянности, скиталась по городу, меня нашел на лавочке возле ботанического сада Алеша.
Ясно. Офис Лешкиной компании находится недалеко.
– Оказывается, он обратил внимание, что я с самого утра там сижу. Помог с жильем, подать документы на развод через госуслуги. Я так радовалась, – всхлипывает Маша, хватаясь за горло.
У меня и самой в горле встает комок, когда я представляю, что ей пришлось пережить. И Лютаев, и Гордеев молчат. Любые слова сейчас будут бесполезными.
– Три недели было так хорошо, что я осмелела и начала выходить из дома погулять, и кто-то из его знакомых меня заметил. Когда я включила телефон, чтобы позвонить маме, мне пришло несколько сообщений. Антон получил уведомление о начале бракоразводного процесса. Он был зол и писал, что он знает, «к какому ублюдку я ушла», предупредил, что он до меня доберется, а «защитничка своего можешь больше не ждать». И Алеша перестал звонить.
Маша не обращает внимания на текущие из глаз слезы, вместе с которыми выходит страх.
– Он на всякий случай оставил мне номер домашнего телефона, вот я и звонила, надеясь, что Алеша подойдет к трубке.
Сейчас я почти прощаю Марии свой ужас перед этими звонками. В ее голосе слышатся отголоски былой тревоги за брата, искреннего переживания.
Закончив, свою горькую исповедь, она замолкает и поднимает на нас покрасневшие глаза.
Это ужасно. Она младше меня, такая хрупкая, как вообще можно поднять на нее руку.
– Ублюдку конец, – цедит Лютаев.
Я вздрагиваю, но Денис сжимает меня за руку успокаивающим жестом.
– У него к таким подонкам свои счеты, – тихо говорит он мне на ухо. – Николаев сядет надолго. Макс позаботится.
Звучит прекрасно. Этот человек заслужил. И за Лешку, и за Машу.
– Мария, – обращается к девушке Денис, – с сегодняшнего дня можете не выключать телефон. Больше Николаев вас не побеспокоит. Обещаю. Но могут понадобиться ваши показания.
– Да, конечно, – она кутается в куртежку. – А я… Я свободна?
– Да, Маша, – выдыхаю я, – вы свободны.
Я думаю, что она хочет поскорее уйти из больницы, от нас подальше. Мы серьезно разбередили ей душу, подняли мерзкие воспоминания. Однако, Маша возвращается в палату брата.
– Пойдем, – тянет меня за собой Гордеев.
Он сейчас очень задумчив. Похоже, и его пробрала это история.
– Все кончилось, – утешает меня Денис и целует в висок.
Да, все кончилось. Хорошо для всех. А для меня?
Глава 36
Мимо нас в сторону палаты проходит мужчина в зеленой медицинской робе, и я, отлепившись от Гордеева, устремляюсь за ним. Хочу узнать какие перспективы у Лешки, как скоро его отпустят домой.
Товарищ в робе с усталым лицом действительно оказывается лечащим врачом брата. Его прогноз снимает камень с души. Да реабилитация долгая, от много придется отказаться в ближайшие месяц или два, нужна физиотерапия, но Лешку скоро отпустят домой при условии соблюдения всех рекомендаций. Сегодня порадую маму.
Пока разговариваю с врачом, ловлю себя на том, что неосознанно стараюсь держать Дениса в поле зрения. Ему звонят, отвечая, он немного хмурится.
Я возвращаюсь к нему и слышу завершение разговора.
– Да, уже скоро. Дальше Макс сам разберется. Завтра после обеда выезжаю.
Он продолжает отдавать какие-то распоряжения, а на меня накатывает ступор.
Ящер уезжает.
Все правильно. Все закончилось, и дальше Макс разберется сам.
Наш договор истекает.
Квартира остается у нас, урода, чуть не убившего Лешку нашли и посадят.
И все это лишь ценой моего тела.
Не дорого, в общем-то, как бы это горько ни звучало.
«Не больно-то я перетрудилась», – мысленно хмыкаю я. Дольше себя ломала.
Зато теперь я на собственном опыте знаю, как происходит смена ценностей и моральных установок при расставлении приоритетов.
Денис уезжает. Завтра. После обеда.
И, значит, уже завтра я заживу своей обычной жизнью. А может и сегодня.
Никаких стрессов, только обычная жизнь.
Почему же я чувствую себя… обиженной? Даже обделенной?
Он требовал расплатиться телом, угрожал своим темпераментом, и что? Просто уедет.
Я возвращаюсь в реальность из своих нелогичных мыслей и замечаю, что Гордеев закончил телефонный разговор и смотрит на меня своими невозможными глазами.
