По праву сильного (СИ) - Кей Саша

Хотя вряд ли тут речь о ревности. Скорее, то самое «я не люблю делиться», и то, что я вроде как ослушалась, хотя ничего не сделала.

Гордеев так мрачен, что я не сразу решаюсь уточнить:

– А мы куда едем?

– К твоему брату в больницу.

– А ты не занят? – робко уточняю я.

– Освободился.

Односложные ответы Дениса, обиженного непонятно на что, еще больше портят мне настроение, которое и так с утра ни к черту. Надувшись, я отворачиваюсь к окну. Так и едем в тяжелой тишине, нарушаемой только скорбными вздохами Николая.

Очевидно, что Гордеев чего-то от меня ждет, а я не очень понимаю, чего конкретно, и сама я в состоянии «ой, все». Впрочем, долго нервировать Дениса не выходит, потому что до больницы рукой подать. На парковке нас уже поджидает монстрило Лютаева. Сам он стоит у открытой дверцы, засунув руки в карманы.

Ежу понятно, что он по наши души.

– Привет, – здоровается он со мной, когда мы с Денисом подходим к нему. – Твой братишка огреб за то, что увел чужую жену.

– Чего? – вылупляюсь на Макса я, никак не ожидав таких внезапных вестей, да еще и с места в карьер.

– Так что огреб он за дело. Я б вообще голову отвернул своими руками, – радует меня своими взглядами на справедливость Лютаев.

Но у меня никак в голове не укладывается полученная информация. Лешка как бы ни разу не Казанова. И, в смысле, увел? Как это увел? Там, что, коза на веревочке? И куда увел? Я что-то не припомню у него новых пассий.

– И его теперь за это надо убить? За то, что жена его предпочла мужу? – хмурюсь я. Гордеев только закуривает. Вот не нравится мне их позиция.

– Нет, убивать – это чересчур. Да еще подленько так. Надо было по-мужски разобраться, морду набить.

Прекрасно. Я, с женами бизнесменов, не знакома. Только с одной. И если там стервозина типа Ольги, то еще не известно, правду ли говорит этот муж.

– Я так понимаю, эта Маша Николаева и есть жена Антона Николаева, который обеспечил аварию брату, – хмуро уточняю я. – Вот и запирал бы свою жену дома!

Это я, конечно, в сердцах. Но выбор явно делала женщина, уводиться ей или нет, за что нашей-то семье такое горе? А если б он и в самом деле погиб?

Гордеев смотрит на меня изучающим взглядом, а Лютаев начинает ржать.

– Что, брат? Длину поводка прикидываешь?

Я вспыхиваю. Охренели совсем! Мне и так сегодня хвост прищемили все, кто можно и кто нельзя!

– Для начала я бы хотела поговорить с братом, – цежу я. – Я его слову верю больше, чем слову какого-то урода, который пошел на преступление по мутным причинам. И уж простите, я считаю, что этого Николаева надо сажать. Или в тюрьму, или в такую же неисправную машину!

Как вспомню, как мама выглядела, когда узнала об аварии и все то время, пока Лешка в себя не приходил, так готова сама убить это чудовище.

– Не волнуйся, – успокаивает меня Макс. – Мы его в органы сдадим. Все для этого у нас есть.

Однако, я все равно не успокаиваюсь. Я понимаю, что это не их брат, но они так спокойно обо всем рассуждают, что зло берет. Этому морду набить, этому голову отвернуть… Варвары.

Поднявшись к брату, я не даю зайти в палату ни Максу, ни Гордееву, который по-прежнему немногословен и смотрит на меня сурово. Мне хватило в прошлый раз братовских нотаций. Меньше знает, крепче спит.

Хотя, если он и впрямь повадился уводить чужих жен, у него нет никакого морального права меня в чем-то упрекать.

Загляну в приоткрытую дверь палаты, я с удивлением вижу, что у Лешки гостья, которой он улыбается подозрительно нежно. И вовсе это не мама.

Глава 34

Вполоборота ко мне сидит худенькая женщина с каштановыми волосами.

Она оборачивается на шум, который я создаю, задевая пряжкой сумки о дверной косяк, и я вижу, что это совсем молоденькая девушка, с худеньким острым личиком и глазами в пол-лица. Вид у нее, как у потерявшегося щенка, несмотря на робкую улыбку, которая увядает, когда девушка видит незнакомку.

– Вы – Мария? Мария Николаева? – уточняю я растерянно.

Не так я себе представляла жену бизнесмена, сгулявшую на сторону.

Хотя, чего удивляться? Мой брат тоже на рокового мужчину не тянет. Ну я так думаю, по крайней мере.

– Да, – насторожено отвечает она.

– Ксюш? – хмурит брови Лешка.

Мне кажется, он мне совсем не рад. Краем глаза вижу, как брат ободряюще сжимает ладошку Марии.

– Будем знакомы, я – сестра Алексея, – представляюсь я, потому что Лешка нас не знакомит. – Это я вам сказала по телефону, в какой больницу он лежит. Это же вы звонили и молчали в трубку?

Моя фразу звучит обвинением, хотя я этого не хотела, но, видимо, накопившийся стресс так выходит. Меня очень пугали эти звонки.

– Ксюха! – прикрикивает на меня брат.

Защитничек нашелся! Я закипаю, но вижу испуганный взгляд посетительницы, и мне становится стыдно. И от этого я еще больше злюсь.

Я имею право возмутиться.

– Что? – я перевожу взгляд на него. – Спешу тебя порадовать новостью, что тебя пытались убить из-за нее.

Мария придушенно всхипывает и закрывает лицо руками.

– Я так и знала, – дрожащим голосом говорит она.

– Да глупости, – бросается успокаивать ее Лешка.

– Не глупости. Уже установлено, что Антон Николаев нанял шпану, чтобы испортить тебе что-то в машине. Всех уже нашли.

– Конечно, не глупость, – соглашается со мной Мария. – Антон нехороший человек, злой, без царя в голове.

Она говорит так тихо, что я непроизвольно делаю несколько шагов вперед, чтобы лучше ее слышать. И замечаю, что то, что я приняла сначала за родимое пятно на лицо, прикрытое косметикой, на самом деле уже начинающий желтеть синяк.

Господи!

– Вы меня простите, я, пожалуй, пойду, – заполошно начинает собираться девушка.

– Куда ты пойдешь? – волнуется Лешка.

Вот бы он так за нас с мамой волновался.

Но гнев мой угас. Выходит, Лешка и вправду не зря переживает за эту Машу.

– Куда-нибудь. Отсижусь пока на той квартире, которую ты снял, а потом уеду к матери на Сахалин. Когда-нибудь ему надоест меня искать, и он сам подаст на развод.

– Минуточку, – останавливаю я ее. – Я очень рассчитываю, что вашего муженька посадят. Я в тонкостях не сильна, но мне кажется, что вы можете пригодится, как свидетель.

Маша плюхается назад и зябко обхватывает себя руками, хотя в палате весьма жарко. Это в жилых домах мы никак отопления не дождемся. Хорошо хоть в больницах дают вовремя.

– Честно говоря, мне очень страшно и стыдно, но это меньшее, что я могу сделать для Алеши.

Даже у меня сердце сжимается, когда я смотрю на Машу, понятно, с чего так растащило брата.

– Спасибо. За дверью ждут два человека, которые помогут не уйти от ответственности вашему мужу. Пожалуйста, расскажите им все. Раз вы сказали, что так и знали, значит, что-то подозревали.

– Какие уж тут подозрения, – горько усмехается Маша. – Антон мне открытым текстом сказал, что уж он постарается, чтобы больше мне некому было помочь. А мне и так никто не помогал. Только Леша.

– Кого ты там притащила? – гневно спрашивает меня брат. – Это что за ловушки?

– Какие ловушки? – изумляюсь я. – Понятия я не имела, что ты не один.

– Тогда кто там? Менты?

– Нет. Те, кто защитил меня и маму, пока ты защищал Машу, – уязвленно огрызаюсь я.

У меня к Маше претензий не остается, тут невооруженным взглядом видно, что у девчонки большие проблемы. На вид она даже младше меня. И как ее только угораздило? Зато к брату счет копится.

– От чего вас защищали? – напрягается он. Довольно запоздало, надо сказать.

– У нас вымогали деньги, грозились отобрать квартиру, а меня в бордель продать, – буднично говорю я.

Лешка теряет дар речи.

– И кто? Кто помог? – наконец начинает соображать он. – Стой. Ты упоминала Лютаева. Это он? Ты все-таки с ним спуталась?

– Нет. Я спуталась с Ящером, – отвечаю ему. Устала от всего.

Брат смотрит на меня недоверчиво, так, будто видит меня впервые.