Моя ненормальная (СИ) - Кинкейд Алексия

— Пока гуляем, — уточняет и улыбается, обнажая ямочку на щеке.

— А мы идём гулять? — пытаюсь шутливым тоном скрыть свою неуверенность.

— Мы пойдём в «Парк чудес», — понижает голос.

Любимки мои, с НОВЫМ ГОДОМ!!!

Парк чудес

Весна в этом году почему-то решила вообще взять отпуск. На улице кое-где подмёрзшие лужи и крохи посеревшего снега, но воздух…воздух уже новый.

Втягиваю свежий, обновлённый, чуть морозный воздух и медленно выдыхаю. Наблюдаю за Женей, пока он закрывает машину и ставит на сигнализацию.

Парк чудес — место аттракционов. Будто нам в жизни мало адреналина и приключений, и мы решили добавить. Но мне ли бухтеть?

Кажется, я готова уже на всё что угодно лишь бы побороть тот ужас, что живёт во мне и не даёт спокойно начать новую жизнь. С Женей.

— Готова? — подходит сзади, останавливается вплотную.

И осторожно стягивает одну перчатку с руки. Замираю всем телом, сосредотачиваясь лишь на кисти. Её мгновенное простреливает малюсенькими иголочками.

Мужская ладонь тёплая и поразительно мягкая, не грубая, как у Самсонова, и не нежная, как у девицы, а мягкая и сильная, обнимает мою кисть.

Касается пальцами мои пальчики, будто передаёт электричество соприкасаясь. Меня потряхивает внутри, будто происходит девятибалльное землетрясение, но я упорно заставляю себя остаться на месте и принять его ласку.

Евгений переплетает наши пальцы в замок и становится рядом.

— Куда сначала? — бодро спрашивает, а я не могу отвести взгляд от наших рук.

Это так неестественно и необычно, что желание выдрать свою конечность становится просто огромным.

Лишь на секунду поднимаю глаза, смотрю в его глаза и вижу растерянность и разочарование, а потом он размыкает свои пальцы, освобождая меня.

Во мне что-то переворачивается в эту секунду, будто если сейчас он отпустит, то всё! Я потеряю его навсегда! В груди всё сотрясает от безумного ужаса. Такое я никогда не испытывала, это гораздо больнее, всего того, что мне довелось пережить.

Будто выдирают кусочек плоти, потом ещё один и ещё…а я стою и ничего сделать не могу. С каждым разжатым пальцем он забирает у меня уверенность в завтрашнем дне и счастье, которое испуганным зайчиком поселилось у меня в груди.

Становится трудно дышать, в глазах появляется прозрачная пелена и всё вокруг плывёт, мутнеет…

— Нет, — шепчу, когда вижу, что остался лишь мизинец на моей руке. — Не бросай…

Отчаянно шепчу, руки начинают дрожать и я почти захлёбываюсь паникой.

— Эй! Ада! — испуганным голосом зовёт Женя. — Что случилось?

Поворачивается полностью ко мне и становится вплотную. Не протестую, просто нет сил, они уходят на то, чтобы не разревется. Заново сжимает мою руку. Держит крепко, так, как надо. Выдыхаю панику, ощущаю как она выходит через дыхательные пути и оставляет после себя горьковатый вкус.

— Не бросай…меня, — шепчу заикаясь.

— Ни за что, — переплетает свои пальцы с моими. — Просто мне показалось, что тебе не приятно.

— Мне приятно, просто…Мне не…

— Не комфортно? — подсказывает.

— Не обычно как-то, — поправляю его.

И боюсь признаться, что да, он прав. Мне не комфортно, но это не связано с тем, что он мне не приятен, совсем наоборот. Не могу объяснить…Чёрт!

Просто Самсонов меня сломал и смогу ли я теперь залечиться не знаю. От этого мне страшно и больно. А ещё, я нервничаю из-за того, что понимаю, Евгений не железный и годами не будет ждать пока я разморожусь от своих комплексов.

Выдыхаю натужно и поднимаю глаза.

— Я готова, — говорю уверенно. Но голос срывается на просьбе. — Ты только не отпускай, даже если я буду выдёргивать руку. Хорошо?

— Как скажешь, — улыбается нежно. — Никогда не отпущу.

Женя берет макси-билеты, по нему можно прокатиться на всех взрослых аттракционах. И первый выбираю я.

— Серьёзно, Ада? Ты угрожала вооруженным бандитам, собиралась идти к ним на Совет и не испугалась, а из всех качелей выбрала лодочки?

— Давай начинать с чего-то малого, — отвечаю смущаясь, потому что говорю совсем не о каруселях. Сдались они мне?! И Евгений всё понимает, конечно же. Кивает и ведёт меня к лодочкам.

Садимся в одно кресло на двоих. Близко…настолько, что бедрами соприкасаемся с Женей, первый порыв вскочить, давлю в зародыше и оглядываюсь по сторонам.

Здесь красиво. Столько огоньков и различных статуй из мультиков, создаётся впечатление, что попала в сказку.

Поплавав на лодках, идём к Стелле. Высоченная палка, к которой прикреплены сиденья. Их поднимают на самый верх, а потом сбрасывают в свободном падении.

— Не испугаешься? — подзуживает Евгений.

— Ммм, нет, — оцениваю риски.

Парнишка-работник самолично проверяет у всех посетителей крепления и убедившись запускает Стеллу.

В животе всё замирает, и я удивлённо, с восторгом рассматриваю всю территорию огромного парка. В далеке замечаю лавочку со сладкой ватой и в кипучей радости поднимаю наши переплетённые руки и перекрикивая ветер, зову Женю.

— Смотри! — он тут же склоняется ближе. — Там сладкую вату продают, мы можем потом… — взгляд выхватывает киоск с жаренными на гриле сосисками и я повизгивая, тычу сплетёнными руками уже в другую сторону. — Нет-нет! Вон, там можно сосисок поесть. Пойдём? Ну, потом, после…

— Конечно пойдем, маленькая девочка Ада, — потешается надо мной.

Улыбка на его лице не подлежит описанию. В ней столько, что я захлёбываюсь переизбытком его чувств. Каждое проникает в меня, селится, множится и полностью поглощает.

Наверное, этот момент стал отправной точкой к моей новой жизни.

— Твоюю-ю-ю ж мааать… — орёт Женя, когда нас неожиданно сбрасывают вниз.

— Аааа, — визжу, вцепившись в него руками. Двумя!

От страха и прилива адреналина, мне кажется, я бы на него сейчас и с ногами залезла. И нет паники и ужаса, который охватывает меня каждый раз при нашем контакте.

И что делать? Всегда находиться на грани, чтобы не чувствовать неприятную дрожь.

— Вау! — помогает слезть. — Было круто.

— Согласен. Не скучно, — закатываю глаза. Вот и все эмоции «не скучно». — Ну что? За ватой или за сосисками?

— За сосисками! — радуюсь, как ребёнок.

Евгений покупает сосиски и ягодный чай. Присаживаемся на лавку, меж двух огромных пластмассовых ног какого-то ковбоя и с удовольствием лопаем нехитрый, но безумно вкусный перекус.

— Как думаешь, что главнее в нашем мире сосиска или сарделька и от чего у этой колбасы такое смешное звучание.

— Не задумывалась, — откусываю щедрый кусок. — На самом деле слово "сосиска", это непонятное слово даже для славян, у болгар это КРЕНВИРШ. Я однажды сосиску просил в кафе Польши, на меня смотрели продавцы, словно я их матом обругал, надо было просить ПАРУВКУ. Прыскаю со смеху в кулачок и поглядываю на этого вечно серьёзного парня. — Как я понял, сосиска старше по значению чем сарделька, ибо в описании, сарделька, это не что иное, как короткая и толстая сосиска. Правда в старинных русских книгах долго не могли решить, как писать это слово сАсиска или сОсиска и даже в одно время решили, что нет разницы! А кто не хотел долго думать о правописании сосисок, тот писал их как ШПИКАЧКИ. -Ммм, круто. Этот небольшой экскурс для чего?

— Для того, чтобы ты понимала. Не знать или бояться не стыдно, — поднимает руку и своей салфеткой стирает соус с моих губ. — Ну что подкрепилась? Поехали дальше!

— Дальше? — выкидываю стаканчик в мусорное ведро.

— У нас ещё русские горки, — коварно улыбается.

— Признайся честно, — откровенно смеюсь. — Тебе просто нравится держать меня за руку.

— Да, — совершенно серьёзно отвечает и делает то, чего я ни как ожидать не могла.

Поднимает наши сцепленные руки вверх и целует мои пальцы…

….

Отворачиваюсь к окну пассажирской двери. Закрываю глаза. Специально. Чёрт, да! Мне тяжело переварить новые ощущения.

Каждый пальчик горит и свербит от его поцелуя. Но это не противно, не так, что хочется отмыться, как после касаний Самсонова. Нет. Это что-то новое для меня, неизведанное и волнующее. И до безумия пугающее.