Сьюзен Филлипс - Рай — Техас!
— Грейси, милая, сколько этих охлажденных упаковок вина ты выпила?
— Я не п-пила, — прорыдала она. — Алкоголь — это п-прибежище слабых.
Он дружески погладил ее по плечу:
— Ну конечно.
Она недоверчиво взглянула на него и, скомкав платок, ткнула рукой в картину, висевшую над камином. Отец подарил ее матери на Рождество, когда Бобби Тому стукнуло восемь лет. На ней был изображен он сам, сидящий со скрещенными ногами в траве и гладящий собаку, вместе с которой рос, — большого старого золотистого ньюфа по имени Спарки.
Она скорчила презрительную гримасу:
— Трудно п-поверить, что из такого милого ребенка может вырасти такой злобный, эгоистичный, инфантильный, цепляющийся за каждую юбку и ломающий людям карьеру крокодил!
— Такая уж забавная штука жизнь. — Он подал ей свежий платок. — Грейси, милая, как ты считаешь, ты сможешь сделать перерыв и постараться не плакать подольше, чтобы мы успели с тобой переговорить? В отчаянии она замотала головой:
— Я в-вовсе не собираюсь останавливаться. А знаешь почему? Потому что я собираюсь п-провести остаток своей жизни, поедая картофельное п-пюре и воняя дизель… дизен… фектантом. — Еще одно всхлипывание. — А ты знаешь, что происходит, когда ты все время т-трешься около чьей-то с-смерти? У тебя тело усыхает! — Неожиданно для него она шлепнула себя ладонями по груди. — Они усыхают. Я сама усыхаю! И вот теперь я умру, даже не попробовав секса!
Его рука все еще лежала на на плече.
— Ты хочешь сказать, что ты девственница?
— Ну конечно же, девственница! А кто же захочет заниматься сексом с таким жалким существом, как я?
Бобби Том был слишком джентльмен, чтобы пропустить эту реплику мимо ушей.
— Да любой здоровый нормальный мужчина, милая.
— Ха! — Она убрала руки с груди и потянулась за новым платком.
— Нет, я серьезно.
Даже пьяная вдрыбадан, Грейси не пожелала принять на веру эту пустую болтовню:
— Докажи это.
— Что?
— Займись со мной сексом. Прямо сейчас. Да! Вот пр-рямо в данную минуту! — Ее руки метнулись к пуговицам белой блузки, и она принялась судорожно расстегивать их.
Он осторожно взял ее за запястье и, с трудом удерживаясь от улыбки, заявил:
— Я не могу сделать этого, милая. Сейчас ты очень пьяна, да и вообще…
— Я не пьяна! Я уже сказала тебе, что не пью.
Она высвободилась и в мгновение ока сдернула с себя блузку. Он не успел опомниться, как она уже сидела рядом с ним обнаженная до пояса, если не считать лифчика из прозрачного нейлона, украшенного розовыми сердечками. Они выглядели как метки, оставленные чересчур знойными поцелуями.
Бобби Том вздрогнул и почувствовал резкий удар в паху. Неужели он сходит с ума вместе с этой придурочной Грейси? Потеряв возможность заниматься любимым делом, он обнаружил, что потерял и потенцию, но, как разумный человек, полагал, что это недомогание пройдет само собой, когда его психика устаканится. Однако тот факт, что он завелся по столь ничтожному поводу, очень обеспокоил его.
Она уловила эту обеспокоенность и вновь разразилась рыданиями:
— Ты не хочешь заниматься с-сексом со мной. Конечно, у меня слишком м-маленькая грудь. Все говорят, что тебе нравятся женщины с большими титьками…
Вообще-то она сказала правду, тогда отчего же его взгляд так привлекают эти маленькие опрокинутые чашечки, непонятным образом прикрепленные к худенькой грудной клетке? Возможно, он просто слишком устал, и возвращение в Теларозу разблокировало его эмоции настолько, что он вскоре станет реагировать и на каждый округлый предмет кухонной утвари. Нужно было выпутываться из ситуации, не задевая ее самолюбия.
— Это неправда, милая. Дело не в размерах, а в том, как женщина умеет преподносить свой товар.
— Я не знаю, что делать с тем, что есть у меня, — захныкала она. — Да и откуда мне знать, если никто никогда не пытался меня просветить. Если единственным м-мужчиной, проявившим хоть какой-то интерес ко мне, был врач-п-педиатр, который жутко сюсюкал и все спрашивал: можно ли ему поцеловать мою пяточку?
На этот вопрос у Бобби не имелось ответа. Тем не менее одно он знал наверняка — ему очень, очень хотелось, чтобы Грейси поскорее накинула на себя блузку.
Когда он дернулся, чтобы встать, Грейси встрепенулась и встала сама, нетвердо держась на ногах.
— Д-держу пари, если бы я д-даже разделась перед тобой догола, ты бы все равно не захотел меня.
Он вскинул голову — как раз для того, чтобы увидеть, что она возится с застежкой своей жуткой юбки цвета морской волны. Он вскочил:
— Грейси, ласточка, прекрати, перестань сейчас же, свиненыш ты такой…
Юбка упала к ее ногам, и он не сумел сдержать удивленного восклицания. Кто бы мог подумать, что под этим безобразным балахоном скрывается такая прелестная фигурка? Еще до его появления она успела избавиться от обуви и чулок, и стояла перед ним только в лифчике и штанишках. Грудь у нее была и в самом деле маленькая, однако с ней хорошо гармонировали тонкая, хрупкая талия, округлые, круто изогнутые бедра и прямые стройные ножки. Он стал внушать себе, что находит внешность этой пигалицы такой привлекательной только потому, что она резко контрастирует с плотными формами тренированных кобылиц, в обществе которых он провел добрую половину жизни.
И все же в паху у него заныло, когда он заметил, что ее штанишки состоят в близком родстве с лифчиком. На них, впрочем, красовалось только одно сердечко — крупное, розовое и все же не достаточно большое, чтобы скрыть просвечивающие сквозь ткань завитки волос. У него появилось сильное желание — сдернуть их с нее прямо здесь, в гостиной дома его матери, прямо под портретом, с которого смотрят невинный малыш и Спарки. Ему захотелось грубо раздвинуть эти ножки и выяснить, на самом ли деле там так сухо, как эта бесстыдница утверждает. А если это действительно так — что ж, у него имеется кое-какой опыт по ирригации засушливых пространств. Он поймал себя на том, что всерьез обдумывает эту идею. В конце концов, пара часов в постели с мисс Грейси — это не смертельно. Это может выглядеть даже как акт гуманитарной помощи. Но он тут же одернул себя. Меньше всего сейчас ему нужна еще одна женщина. Ему следует постепенно и ненавязчиво избавляться от них, а не тащить под себя все, что под руку попадется, до общей кучи. Кроме того, несмотря на почти двадцатилетний опыт активной жизни, ему еще не доводилось иметь дело с «синими чулочками», можно сказать, средних лет. Она, чего доброго, грохнется в обморок, увидев воочию то, что так жадно пыталась разглядеть в жалкой пародии на порнофильм.
Тем не менее бессердечным истуканом он не был. Беспомощное выражение лица сильно поддатой Грейси тронуло его. Он сделал шаг и обнял ее. Она издала протяжный душераздирающий стон и прижалась к нему всем своим маленьким вздрагивающим телом.
