Нарисованные шрамы - Нева Олтедж
— Они не будут постоянными, мистер Петров. Однако для перехода к трости они подходят гораздо лучше, чем подмышечные костыли, которыми вы пользовались до сих пор.
— Хорошо, — вздыхаю я. — Когда я смогу полностью отказаться от инвалидного кресла?
— Всё зависит от ситуации. Ваш прогресс намного лучше, чем ожидалось, и при достаточной практике через несколько недель вы сможете подниматься, используя только костыли для предплечья. Но инвалидное кресло лучше оставить. Она вам понадобится, когда мы начнем более интенсивно тренироваться с тростью. Эти занятия дадут значительную нагрузку на ваше колено, и будет лучше использовать кресло в ближайшие час или два.
— Просто доведите меня до этой чертовой трости, Уоррен. Мне все равно, что для этого потребуется, только доставьте меня туда.
— Я так и сделаю, мистер Петров. Теперь давайте попробуем костыли для предплечья, хорошо?
Сеанс терапии прошел не очень хорошо. Чтобы это понять, мне хватило одного взгляда на лицо Романа, и за все утро он не произнес ни слова.
Я беру пустую миску, которую использовала для каши, и иду на кухню, чтобы поставить ее в раковину. Наполнив тарелку Брандо, я подхожу и встаю рядом с Романом.
— Я тут подумала, — говорю я непринужденно, глядя, как он выжимает апельсин, — может, я могла бы присоединиться к тебе завтра, когда ты будешь тренироваться?
В свободное от встреч с терапевтом время Роман проводит два часа на тренировках, а если терапия все же состоялась, то после нее он занимается не менее часа. Этот человек был серьезно одержим.
— Конечно. — Он пожимает плечами и начинает наливать сок в стаканы. — На чем ты хочешь заниматься? На беговой дорожке?
— Я думала о тяжелой атлетике.
Его рука замирает на середине наливания сока, и он смотрит на меня с недоверием на лице, уделяя внимание моим несуществующим мышцам рук.
— Тяжелой атлетикой?
— Да.
— Хорошо. — Он заливисто смеется, и, хотя я пытаюсь придать своему лицу обиженный вид, про себя я улыбаюсь. Его смех намного лучше, чем его хмурое лицо.
— Что? Это сейчас популярно. В моем Instagram полно девчонок с селфи из спортзала. Говорят, тяжелая атлетика творит чудеса с мышцами попы. Может быть, я могла бы сделать несколько фотографий или даже видео и выложить их тоже. Мне нравятся обтягивающиеся неоновые наряды и...
В следующее мгновение я обнаруживаю себя сидящей на прилавке перед Романом, который держит мой подбородок между пальцами и пристально смотрит на меня.
— Никаких селфи в одежде в обтяжку.
— Ой, не будь таким ворчуном. Их все выкладывают.
— Моя жена — не все.
Черт. У меня внутри все плавится, когда он меня так называет. И мне втайне нравится его ревность. Это так мило. Я наклоняюсь и поправляю воротник его рубашки, затем провожу пальцами по его все еще слегка влажным волосам.
— Ты очень сексуальный мужчина, Роман.
Он разрывает зрительный контакт и смотрит в свой стакан с соком.
— Даже с костылями?
Да, этот сеанс терапии определенно не удался.
— Даже с костылями, Роман. — Я целую его и обязательно слегка прикусываю нижнюю губу. — Что сказал Уоррен?
— Что у меня все чертовски хорошо. — Судя по тому, как он стискивает зубы, и как побелели костяшки его пальцев, от того, как крепко он держит костыли, их мнения довольно сильно расходятся.
— Мне нужно идти. Я вернусь к ужину. — Он целует меня в лоб и уходит.
Ему больно. И от его боли, у мен болит сердце.
После его ухода я долго сижу на столе, глядя в пол.
— Замечательно, — бормочу я про себя. — Просто замечательно.
Он - глава русского преступного мира. Наркоторговец. Убийца. И я умудрилась влюбиться в него. Кто-нибудь, пожалуйста, заприте меня в психушке, потому что там мне самое место.
Глава 11
Я оглядываю заброшенный завод, который мы иногда используем при заключении сделок, и чертыхаюсь. На полу лежат три трупа, каждый из которых имеет большую красную точку в центре лба.
— Какого хрена, Сергей? — рявкаю я.
— Они принесли испорченный товар. Чего ты от меня ждал?
— Послать их подальше, а не убивать всех. Черт побери. — Я поворачиваюсь к Дмитрию и Павлу, которые проверяют ящики на полу. — Загоните их машину внутрь. Сожгите все.
— Товар тоже?
— Всё. — Я перекатываюсь к одному из мертвых парней и смотрю на его лицо. — Это люди Мендосы? — спрашиваю я и смотрю на Сергея.
— Нет. Ривера, но работают сами по себе. Наверное, воруют товар у Ривера, смешивают его и его и торгуют из-под полы.
— Ты же знаешь, мы не работаем с жуликами.
— Мне было любопытно, что они могут предложить. Цена была хорошая. — Он пожимает плечами и прикуривает сигарету.
— Ну, я рад, что ты повеселился. — Я усмехаюсь. — Не смей больше так делать, слышишь, Сергей?
— Да, пахан.
— Еще один такой трюк, и тебе конец. Все твои минусы в команде уже почти превысили плюсы. Побыстрее бери себя в руки. Найди себе чертово хобби или еще что-нибудь.
Я поворачиваю свою инвалидную коляску и уезжаю, Павел следует за мной. Мне сегодня совсем не нужен этот беспорядок. Если бы Сергей не был моим сводным братом, я бы давно избавился от него.
— Пошли ему проститутку, — говорю я Павлу, когда мы садимся в машину. — Ему нужно выпустить пар.
— Я уже пытался. Он их всех послал подальше.
— Скольких ты отправлял?
— Шестерых.
— Попробуй послать мужчину. — Я почти уверен, что Сергей не гей, но я не мог быть до конца уверен в этом.
— Это тоже закончилось не очень хорошо. — Павел прочистил горло. — Он выгнал его, потом пришел в клуб и сломал мне нос.
— Господи, что же мне с ним делать?
— Консультации могут помочь. Может, док знает психиатра, который захочет получить
