Я не дам тебе уйти - Ульяна Николаевна Романова
В приглушенном свете, источником которого была одна-единственная крохотная лампа не стене, я с ужасом рассматривала его тело. В шрамах, которые он перекрывал татуировками. Раньше ничего этого не было.
Я вскочила с постели, когда он снимал брюки вместе с боксерами. Сделал шаг ко мне и обхватил за плечи. Я же ничего не могла с собой поделать, обводя кончиками пальцев края татуировок, заново изучая его тело. И чувствуя, проживая его боль как свою.
– Где же ты был? – прошептала я, холодея от страха за него.
– Не думай об этом, маленькая, – нежно прошептал он, – все уже прошло.
Закрыл мне рот поцелуем, сплетая наши языки. Прикусил нижнюю губу и тут же втянул ее, проводя по ней языком. Не успев опомниться, я оказалась лежащей на постели. Губами Ваня обхватил сосок, ударил по нему языком, вызывая то ли всхлип, то ли стон.
Я прижала его голову, чтобы еще ближе, сильнее, чтобы чувствовать… Зарылась пальцами в волосы, выгибаясь ему навстречу. Ваня лихорадочно гладил мой живот, плечи, вырисовывая языком узоры на моей коже. Сжал грудь, перекатывая соски между пальцев. Погладил острую вершину, сжал. И я снова застонала. От того, насколько сладко было в его руках. Я так хотела его в тот момент…
– Остановись, – потребовала я, срывающимся голосом.
Заставила его перевернуться на спину и села сверху, жадно касаясь кожи на груди. Наклонилась, обводя языком ключицу, спустилась ниже к груди, выцеловывая каждую татуировку, каждый шрам. Пытаясь забрать себе частичку его боли. Задыхалась от переполняющих эмоций и сходила с ума, когда и он не смог сдержать стон.
Ваня потянулся ко мне, собрал мои волосы в кулак, чтобы не мешали, резким, нервным движением подложил себе под голову подушку и признался:
– Хочу смотреть на тебя, маленькая.
Ему нужно было видеть, мне – касаться. Я поцеловала его грудь, погладила плечи, сходя с ума от его вкуса и запаха.
Все тело била мелкая дрожь, низ живота истекал соками возбуждения, а я никак не могла остановиться, мне хотелось целовать каждый сантиметр его тела. Спустилась ниже, целуя огромный розовый шрам на животе. Прислонилась к нему лбом, выдохнула.
– Регина, не надо, – попросил Ваня, притягивая меня за шею к своему лицу, – все в прошлом.
– Я…
Договорить он мне не дал. Закрыл рот поцелуем, перевернул на спину, навалился сверху, коленом разводя в стороны мои ноги и вошел. Грубо, жадно, одним толчком до упора. Я задохнулась, а в глазах потемнело.
И когда он вышел почти полностью, захныкала и потребовала:
– Еще… пожалуйста…
Заерзала под ним, обхватила ногами его за бедра и дернулась ему навстречу. Мы оба потеряли самообладание. Весь контроль полетел к чертям, когда он приподнялся на руках, подхватил меня под колени, широко разводя мои ноги, полностью раскрывая для себя, и задвигался. Жестко, так, как мне было нужно.
Я закатила глаза, сминая в ладонях простынь.
– Только не останавливайся, прошу! – взмолилась, чувствуя приближение оргазма.
Ваня отпустил мою ногу, надавил подушечкой большого пальца на клитор, и я улетела. В другой мир, в параллельную вселенную. И его движения в тот момент стали другими. Хаотичными, резкими.
Он вышел из меня, склонился, упираясь лбом в мой лоб, и задрожал. Мышцы на его спине напряглись, а я смогла только ближе прижаться, дурея от счастья.
Ваня выдохнул, поцеловал в нос и расслабленно откинулся на подушки. Мы оба были мокрые от пота, оба тяжело дышали. Я легла ему на грудь, опираясь на локти и всматриваясь в его лицо. Отмечая каждую новую морщинку, заметила, что складка между бровями стала глубже.
Капацкий снова зарылся ладонью мне в волосы, целуя в висок. Я прикрыла глаза, зевнула, удобнее устраиваясь на его груди. Не удержалась: забралась на него всем телом, уткнулась носом в шею, обвила руками и ногами.
Ваня нежно гладил мои волосы, другой рукой накрывая пледом. И я не заметила, как уплыла в глубокий сон, окутанная его руками, его запахом и его заботой.
Глава 21
Иван
Регина уснула, а я не мог. Перебирал ее волосы и никак не мог поверить, что она в моем доме, в моей постели, как и десять лет назад, спит, полностью забравшись на меня. И как в первый раз, удивлялся, удобно ли ей.
Улыбался счастливым придурком, как будто впервые в жизни занялся сексом с девушкой. Но с ней это было не просто удовлетворение физических потребностей, а что-то большее…
Дождался, пока она крепко уснет, и аккуратно переложил на подушку. Даже во сне Регина недовольно нахмурила бровки, когда я медленно отодвинулся, и прижала плед к груди. И я бы все отдал в тот момент, чтобы вернуться, снова сжать ее в объятиях и лечь спать, но у меня было слишком много дел.
Тихо, чтобы ее не разбудить, надел боксеры и спортивные штаны, выключил светильник и прикрыл дверь. В кармане пальто нарыл свой мобильный и, удивляясь самому себе, написал сообщение Климу.
Друг ответил, матом. Не послал в три часа ночи – уже хорошо.
Я спрятал телефон в карман и пошел в свой кабинет, оставив приоткрытой дверь. Включил компьютер и упал в кресло, сжимая переносицу двумя пальцами. Выдохнул, опустил взгляд на свой шрам на животе. Регина всегда меня чувствовала. И сегодня безошибочно нашла именно то ранение, которое я получил, когда ее папаша отправил нас с Дэном прямо в ад. О выражении ее лица в тот момент я старался не вспоминать.
Мотнул головой, чтобы погасить новую вспышку ярости, и принялся за дело. В ту ночь я особенно тщательно проверял данные и то, что я нашел, мне не нравилось. Ни одного упоминания о ДТП. Ни единого! Ни у ментов, ни в больнице.
В карте Регины только сухая запись о медикаментозном аборте. И ни намека о том, что у нее была сломана рука, множественные травмы и ушибы после того, как тот мудак ее сбил. Я даже в медицинский справочник заглянул, чтобы убедиться, что Саня не врал.
