Я не дам тебе уйти - Ульяна Николаевна Романова

Я покосилась на Сашу, но он молча вел машину, качая головой в такт музыке, льющейся из колонок. Казалось, он вообще забыл о нас.

Теснее прижалась к Ване, забралась ладонью под его рубашку и чуть было не застонала от удовольствия просто касаться его. Мне нужны были эти прикосновения, чтобы знать, что он рядом. Мой личный наркотик. И я хотела увеличить дозу.

Провела кончиками пальцев по его груди, спускаясь к животу. Капацкий со свистом вдохнул, но не шевелился, пока я рисовала узоры на его коже. Не удержалась и прикусила кожу на шее, тут же лизнула и поцеловала.

– Ррегина, – предупреждающе прорычал Ваня, но никаких попыток остановить меня не предпринял.

– Мне надо, – призналась я, проводя дорожку поцелуев от его уха до ключицы.

Он выдохнул, прикрыл глаза и откинул голову на подголовник сидения. А я получала ментальный оргазм от ощущения его кожи под своими пальцами. От прерывистого дыхания. Он задрожал и сцепил зубы. На его шее забилась жилка, которую я тут же обвела языком. Капацкий дернулся, сжал мою талию и притянул ближе к себе.

Нам обоим нужна была эта близость. Не секс, а ощущения «кожа к коже». Я так истосковалась по нему…

– Ну что ты творишь, – срывающимся голосом прошептал Ваня, зарылся ладонью мне в волосы, притянул к себе и поцеловал.

Так мучительно и щемяще нежно. Голова снова закружилась, а все тело закололи тысячи маленьких иголочек. Я оживала, я снова могла чувствовать. Капацкий большим пальцем погладил мою скулу, углубляя поцелуй. И я впервые за десять лет почувствовала себя в безопасности. На своем месте – в его руках.

Мы целовались всю дорогу до его дома. Медленно, тягуче и так мучительно сладко. И когда машина плавно остановилась, нехотя оторвались друг от друга. Ваня поцеловал меня в нос и прошептал:

– Пошли домой?

Он словно просил. И надеялся. Сердце снова пропустило удар, а я повторила:

– Пошли домой.

Его глаза сверкнули, Капацкий провел ладонью по моей шее, убирая руку, и обратился к Саше:

– Спасибо.

– Сумку помочь донести? – поинтересовался Саша, оборачиваясь к нам.

– Сам, – отказался Ваня, пожал Саше руку и ссадил меня.

Первым вышел из машины, я неловко выбралась за ним. Холодный ветер пробирался под пальто, трепал волосы, но мне было все равно. Я все еще не верила в реальность происходящего. Я даже не понимала, в каком районе города мы находимся. Плевать мне на это было.

Капацкий забрал с переднего сидения мою спортивную сумку и крикнул:

– Пойдем, замерзнешь.

Я развернулась к Саше и одними губами прошептала:

– Спасибо.

Тот очень тепло и по-доброму мне улыбнулся, подмигнул и сел обратно в машину. А я поспешила к Ване. Взяла его за руку, и мы почти бегом вошли в подъезд.

Поднялись на первый этаж, Капацкий вызвал лифт и прижал меня к себе. Поцеловал в макушку и легко подтолкнул вперед, когда двери лифта гостеприимно распахнулись перед нами.

Мы одновременно сделали шаг, как и стояли – обнявшись. Дверцы закрылись, кабина дернулась, а я снова повернулась к нему, обнимая за талию.

Я не замечала ничего вокруг. Не обратила внимание, на какой этаж поднимает нас лифт, не рассматривала обстановку в подъезде. Я видела, чувствовала и тянулась только к нему, как потерявшийся корабль к своему маяку.

Дверцы лифта распахнулись, мы вышли на лестничную площадку. Я успела заметить только, что на ней всего две квартиры. Капацкий вставил ключ в замочную скважину, отпер дверь, поставил на пол в прихожей мою сумку и подхватил меня на руки, внося через порог:

– Говорят, будущую жену в дом нужно вносить на руках, – со смешком признался он и мотнул головой, словно сам не понимал, что делал.

– Давно ты стал романтиком? – улыбнулась я.

– Ну… – Капа закатил глаза и поставил меня на землю.

Включил свет и махнул рукой:

– Осваивайся.

Я повернулась к нему спиной, сняла обувь, а Ваня помог мне снять пальто. Повесил его на вешалку и поправил мне волосы, убрав их на одну сторону. Наклонился, провел носом по шее, вдыхая мой запах, а ладонями сжимая грудь.

Я охнула, а колени подогнулись. Схватилась за его запястья, ища опору.

– Заниматься любовью в прихожей становится новой традицией? – сдерживая стон, когда он зубами прикусил мочку уха, прохрипела я.

Капацкий весело хмыкнул и совершенно серьезно сообщил:

– Я планирую заниматься с тобой любовью везде.

– И в отделении? При всех? – вспомнив его угрозы, невинно уточнила я.

– И в отделении, – согласился он, – но за закрытыми дверями моего кабинета.

Я снова развернулась к нему лицом, положила руки на плечи и потянулась за поцелуем. И он уже не был таким невинным и нежным, как в машине. Капацкий рывком впечатал меня в свое тело, провел губами по щеке, зарычал, обхватил за талию и понес в только ему одному известном направлении.

Я прикрыла глаза, целуя его в уголки губ, в щеку, шею. Низ живота снова скрутило в спираль, когда Ваня аккуратно опустил меня на постель, устраиваясь сверху. Устроил мою голову на своем локте и, прежде чем впиться в губы жадным поцелуем, прошептал:

– Ты мне нужна, девочка!

– Сильно? – с замиранием сердца спросила я.

– Хотелось бы меньше, – шепнул он, снова унося меня к самым небесам. – На тебе слишком много одежды! – зарычал он.

Поднялся, подхватывая края моей толстовки и потянул вверх. Со свистом втянул воздух, обнаружив, что под ней ничего не было. Я одевалась быстро, словно во сне, и о белье даже не вспомнила. Капацкий отбросил толстовку в сторону, ловко снял с меня штаны, оставляя полностью обнаженной на его постели.

Встал на ноги, медленно расстегивая остатки пуговиц на рубашке. Я залюбовалась, когда он расстегивал запонки на манжетах. Ленивыми, отточенными движениями, при этом смотрел на меня так, словно готов был съесть.

– Расслабься, – прошептал он, отбрасывая рубашку в сторону, и потянулся к своему