Екатерина Вильмонт - Девственная селедка
– Ерунда, она же со мной так и не объяснилась, действовала через маму…
– И все же мой тебе совет – подумай хорошенько, прежде чем что-то предпринимать.
– Хорошо, я подумаю. А ты, Родя, стал редким занудой.
– Извини, какой есть. Ладно, я устал, а мне еще надо сделать несколько звонков и дописать статью. Посуду убери, ладно?
Между братьями пробежала большая черная кошка, скорее даже, пантера.
В оставшиеся дни они старались как можно меньше общаться. Родион с утра уезжал в редакцию, тем более, что там сдавали номер. Вечером, когда он приезжал домой, брата не было. Он возвращался очень поздно.
Но, как известно, нет худа без добра. У Родиона появился вполне конкретный повод для визита к Лали. Как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Он предупредит ее о намерениях брата… И она будет ему благодарна… А, может, наоборот, пошлет куда подальше, скажет, что это все не его дело… Ладно, будь что будет. А еще он опасался, что брат уже что-то нарыл и поменяет билет. Полетит не в Нью-Йорк, а в Мюнхен.
Внешне они держались весьма дружелюбно, однако искренности первых дней уже не было.
Накануне отъезда брата, Родион рассеянно спросил:
– Тоник, в котором часу у тебя самолет?
– В семь утра. Может, не стоит тебе ехать? Я закажу такси…
– Еще чего! Все равно ведь проснусь. Нет уж, братишка, я тебя встречал, мне и провожать. И не обижайся на меня. Наверное, во мне взыграли родительские гены… Извини. Это и впрямь не мое дело.
– Да ладно… Не бери в голову. Все хорошо.
– Что хорошо? – с замиранием сердца спросил Родион.
– У меня все хорошо.
– А у Фаины? – улыбнулся Родион, чтобы перевести разговор.
– У Фаины? Надеюсь, у нее тоже все в порядке, но это не мой кадр.
– Жаль, а я думал…
– Увы, брат.
Платон развел руками. Ничего, мол, не поделаешь.
– А ты бы сам разул глаза… Она прелесть и была бы отличной женой и матерью, несмотря на этот ее стиль неглиже с отвагой.
– Тоник, мы, кажется, уже договорились, не давать друг другу советов по поводу личной жизни.
– Прав. Прав. Но ты все же приедешь ко мне?
– С удовольствием, – покривил душой Родион.
– Вот и славно.
Родион отвез брата в Шереметьево, убедился, что он действительно летит в Нью-Йорк, они обнялись на прощание.
Родиону показалось, что с плеч свалилась огромная тяжесть. Но тут же пришла в голову мысль: если, паче чаяния, у нас что-то получится с Лали, брат может все испортить, он будет в бешенстве. И я его потеряю. Что ж получается, я должен выбрать между братом и любимой женщиной? Тогда я выбираю женщину. «Брат мой, враг мой» вспомнил он старый роман, кажется, американский, читанный в далекой юности. Он совершенно не помнил содержания, только название… Брат мой, враг мой… На душе было муторно, как будто он предал брата. Да ерунда, у Тоника это просто каприз… А я ее люблю… Он впервые так четко сформулировал для себя это чувство. Стало чуть легче. Любовь многое оправдывает. И я же хочу защитить ее. От всех, в первую очередь от брата.
Отвратительное настроение прервал звонок Олега.
– Родь, ну, я купил конфеты.
– Спасибо тебе, дружище. Давай в два часа встретимся…
– Лучше в полвторого, иначе я не успеваю…
Лали была в магазине, когда позвонил Петя.
– Господи, что у тебя с голосом? – испугалась она.
– Мам, я что-то разболелся, – прохрипел он. – Кашель, температура…
– Высокая?
– Да.
– Я приеду.
– Мамочка, не надо. Я лежу, Анне-Лора меня лечит, не волнуйся, просто я, скорее всего, завтра не смогу приехать.
– Конечно, даже не вздумай!
– Мамочка, что ж ты одна будешь в сочельник?
– Нет. Мы с Ирмой…
– Мама, ты не расстраивайся, – он надсадно закашлялся.
Трубку взяла Анне-Лора.
– Фрау Браун, вы не волнуйтесь, я хорошо умею ухаживать за больными. Петер все время будет под присмотром.
– А вы уверены, что у него не пневмония?
– Нет, мой брат врач, он сегодня смотрел Петера, слушал легкие, у него бронхит… Брат назначил лечение. Не волнуйтесь, прошу вас.
Голос у девушки был приятный, нежный.
– Хорошо. Смотрите за ним хорошенько. Он, пока ему совсем плохо, покладистый, а чуть получше станет, с ним уже трудно будет справиться.
– Спасибо, фрау Браун, что сказали. Да, я уже сделала ему большую кружку чаю с лимоном. Он сразу сказал, что вы всегда ему на тумбочку ставили чай с лимоном, когда он болел.
– Спасибо, Анне-Лора, я очень хочу познакомиться с вами.
Лали вернулась к прилавку.
– Что-то случилось? – тихо спросила Ирма.
– Да. Петька заболел. Бронхит. Кашляет жутко.
– Значит, завтра не приедет?
– Нет. Зачем? Пусть отлежится. Эта девочка за ним ухаживает. Знаешь, у нее очень приятный голос.
– Значит, будем отмечать Рождество вдвоем?
– Значит, вдвоем. В этом тоже есть своя прелесть. Ты не находишь?
– Нахожу. По крайней мере, тебе не надо будет корячиться у плиты. Много ли нам с тобой нужно?
– Да, я как-то об этом не подумала. Вот и хорошо. Хотя что-нибудь я все же приготовлю!
– Не вздумай! Купим что-нибудь вкусное, откроем бутылочку вина… У меня, кстати, есть бутылка русского шампанского и баночка икры. И поедем завтра вместе. Если ты не против, я и послезавтра у тебя останусь, хоть отосплюсь… А двадцать шестого вместе вернемся. Перед Новым годом покупателей должно быть много. А у тебя елка есть?
– Во дворе.
– Ну да, да. А давай еще веточки купим…
– Давай…
Лали была рада, что в Рождество не останется совсем одна. С Ирмой можно и болтать без умолку и молчать…
Двадцать четвертого они торговали до двух часов, потом перекусили в ближайшем кафе, купили кое-что на вечер.
– Ирма, ты свою машину оставь. Поедем на моей и вернемся тоже. Зачем зря гонять?
– Верно.
Ирма немного опасалась, что Лали безумно расстроится из-за отсутствия сына, но она если и расстроилась, виду не подавала. Кажется, она все-таки уже оправилась от внезапной смерти обожаемого мужа. Первые месяцы казалось, что она просто не сможет без него жить. Но время все равно берет свое. Единственное, что напоминало о потере – застывшая в глазах грусть, которая придавала ей какое-то особое хрупкое очарование. Мужчины заглядывались на нее. Ничего, еще немного и она снова выйдет замуж, думала Ирма.
Сама она только в прошлом году развелась с третьим мужем и даже подумать не могла о новом замужестве. «Я сыта по горло! С меня хватит, – говорила Ирма. – Теперь никаких мужей, никаких прочных связей, так, мимолетные секс-эпизоды, не более того. Организм еще жив, а душу эти скоты уже убили».
Вечером подруги накрыли стол, украсили еловые ветки, нарядились и вдвоем уселись у горящего камина, хотя обычно праздники в этом доме встречали в небольшой, но уютной столовой.
