Мэри Лайонс - Всего лишь поцелуй
— Я что-нибудь придумаю, — ответил Финн.
Хэрриет даже не заметила, когда они перестали смеяться.
Финн не торопился, будто бы в запасе у них была целая вечность. Он смаковал каждый миг. Он медленно раздел ее, и пронзительно-голубые глаза потемнели при виде стройной фигуры, нежной кожи, манящей припухлости грудей. Хэрриет сама помогла ему освободиться от халата и трусов. Она медленно провела кончиками пальцев по теплому, загорелому, мускулистому торсу. Она упивалась своей властью над ним, когда дыхание его делалось прерывистым и он вздрагивал в ответ на ее легчайшие прикосновения. Потом Хэрриет вспоминала, что ни на секунду не испытала ни смущения, ни стыда, когда он с жадностью оглядывал ее нагое тело.
Хэрриет позабыла обо всем, ее точно заколдовали. Она чувствовала лишь жар загорелого, мускулистого тела, вдыхала терпкий, мужской аромат. Руки и губы Финна исследовали каждую впадинку ее тела, медленно и нежно, заставляя ее трепетать в предвкушении. Она оказалась совсем не готова к тем потрясающей глубины ощущениям, которые он вызвал легким, как перышко, прикосновением. Ее захлестнула волна страстного желания; он распалял ее тело жгучими поцелуями. Хэрриет вдруг представила себя скрипкой в руках искусного скрипача Финна. Маэстро умело водит смычком по струнам, являя свету совершенные звуки.
— Как хороша… — шептал он, медленно проводя рукой по упругой коже, постепенно подбираясь к возбужденным, отчаянно жаждущим внимания набухшим соскам.
Хэрриет больше не существовала в этом мире; она вскриками отзывалась на мощные накаты, приносящие с собой наслаждение, разбегающиеся по ее телу как молнии, когда Финн захватил ладонями обе груди и хищно припал к затвердевшим соскам. Хэрриет громко вскрикнула, почувствовав, как что-то судорожно сжалось внизу живота. Его прикосновения становились все требовательнее, все настойчивее, и с каждым разом Хэрриет желала его все сильнее.
Все тело ее отзывалось на его изощренные ласки. Хэрриет едва не теряла сознание от охватившего ее восторга; она стонами молила о большем.
— Как прекрасна… и все еще не разбужена… шептал Финн.
Наслаждение достигло предела, и вдруг Хэрриет будто взорвалась изнутри. Финн молниеносно схватил ее за тонкую талию и мощным рывком поднял точно пушинку. Она даже не успела ничего понять. Финн теперь лежал на спине и… внутри нее, а она… боже! неужели это в самом деле ее голос… она стонала и билась в экстазе, а Финн подбрасывал ее вверх-вниз. Глубокие, ритмичные толчки заставляли ее содрогаться всем телом. Хэрриет показалось, что мир разлетелся на частички сияющего света и энергии. Затем она обнаружила, что медленно опускается на кровать, заключенная в надежные и одновременно нежные объятия Финна.
Глава 8
— Софи, ты бесподобна! — завистливо вздохнула Хэрриет. — Видно, путешествие пошло тебе на пользу.
— И да, и нет, — Софи пожала плечами. Она не очень-то стремилась сегодня выходить на работу. И с удовольствием присоединилась к Хэрриет, собравшейся позавтракать в саду под яркими лучами раннего солнца.
— И да, и нет? — переспросила Хэрриет. — Что, не было обещанной яхты?
— Яхта была. Вот только она принадлежала не Родни, — с кислым выражением лица ответила Софи. — Ее владельцем оказался противный до тошноты, жирный субъект, считавший, что я послужу ему чем-то вроде аперитива! — И она рассказала, что на яхте у того типа уже бродила толпа развязных блондинок. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять — они призваны всячески ублажать его.
— Ну и ну! — подивилась Хэрриет. — Что же ты сделала?
— Сказала ему, чтобы он сматывал удочки, вот что. То же самое я сказала и Родни. Мне хотелось приятного, спокойного отпуска. Без мужской возни и приставаний!
Хэрриет нахмурилась.
— Понятно… но что же ты сделала? Местные отели наверняка переполнены в такое время года.
— А-а-а… ты об этом, — усмехнулась Софи. — Ну так вот, сижу я в баре у причала. Мне все осточертело, в том числе и мужики. И я думаю, что же мне делать дальше. И вдруг заходит потрясный парень.
— О, нет! — взмолилась Хэрриет. — Даже не продолжай…
— Да-да! И я снова на коне! — засмеялась Софи. — Мы разговорились. Он с дядей и прочими родственниками остановился в роскошном замке под Ниццей. Я рассказала ему, как парочка негодяев испортили мне отпуск, и он пригласил меня к себе на обед. В конце концов его дядя предложил мне остаться у них, просто так, без всяких обязательств. И я валялась у огромного бассейна, зачитываясь сентиментальными романчиками, пока не настал день отлета. Классно, правда?
Пораженная, Хэрриет только головой покачала. Сомнений нет — Софи способна с честью выйти из любого положения! Видно, ангел-хранитель Софи трудился при крещении не покладая рук.
— А ты как? — спросила Софи. Она сняла темные очки и пытливо взглянула на подругу.
Подруга ее… В ней определенно произошли какие-то перемены, трудно сказать, какие. Кожа как-то особенно светилась, зеленые глаза блестели, и вообще она выглядела… увереннее, что ли.
— Чем занималась, пока меня не было?
— Да так, ничем особенным, — беспечно ответила Хэрриет. — Все время отнимали строители. Квартира на третьем этаже наконец-то начинает принимать божеский вид.
— А что с Финном? В последний раз, когда мы виделись, ты волосы на себе рвала и чуть с ума не сходила из-за него. Ты нашла кого-нибудь себе в помощь?
— Нет, я… ну, я… в общем, я сама справляюсь, запинаясь, призналась Хэрриет. Но уже и сама поняла, что от острого взгляда Софи не скроешь лихорадочный румянец, разлившийся по щекам.
Так оно и было. Едва взглянув на зардевшуюся Хэрриет, Софи тут же все поняла.
— Хэрриет, не может быть! О, я вижу, это случилось! — заулыбалась она, но тут же посерьезнела. — А ты уверена в том, что делаешь?
— Если честно, то не очень. Но, Софи, знаешь… сейчас это не имеет никакого значения!
Хэрриет довольно откинулась на спинку скамейки, подставив лицо солнцу, томно вытянувшись, точно грациозная кошка, которую холят и лелеют. Софи вдруг почувствовала укол ревности, который тут же сменился тревогой за подругу.
— Будь осторожна, Хэрриет, очень прошу тебя, тихо сказала она. — Ты не такая, как я. Я порхаю, как бабочка, и не принимаю слишком всерьез кого бы то ни было. И если чувствую, что отношения становятся напряженными, рву без сожаления и упархиваю к другому. Но ты… ты другая. Я не хочу, чтобы тебе делали больно. Будь осторожна, дорогая, хорошо?
Хэрриет улыбнулась.
— Не тревожься. Я знаю, что принимать Финна всерьез — значит обрекать себя на тоску и уныние. Как леопард не может избавиться от пятен, так и плейбой не способен измениться в лучшую сторону. Так?
