Ребекка Форстер Ребекка Форстер - Грезы
И вот я вернулась домой, переживаю, что принесла тебе неприятности, а ты являешься ко мне и говоришь, что передумал. И как я должна это понимать? Что ты переменил свое решение, почувствовав сердцем, насколько я жажду получить право на книгу? Но ты не такой хороший, Шон Коллиер. Не бывает бескорыстных людей, если они не созрели до нимба святости.
Сасс тяжело дышала, ее грудь вздымалась. Блузка соскользнула с плеча, обнажив его на прохладном воздухе. Она сжала кулаки от неистовой ярости, которую в ней вызвал Шон Коллиер. А он уже шагал по мощеной дорожке, и Сасс поспешила за ним.
— Не смей говорить мне эту высокомерную чепуху, Шон Коллиер. Сначала ты ведешь себя так, будто я подлейшее существо на земле, раз задумала снять этот фильм. Теперь же швыряешь мне в лицо свое разрешение и ждешь, чтобы я поверила, что для тебя это не такая большая жертва. Если ты не хочешь слышать о деньгах, тогда скажи, какова твоя цена; я более чем уверена, что она будет высокой. — Сасс остановилась, устав за ним гнаться и крикнула ему вслед: — Сделай это как профессионал. Как мужчина. Но не смей уходить от меня только из-за высказанного мной предположения, что тебе от меня что-то нужно. Черт побери, Шон, повернись и посмотри на меня.
Шон резко остановился, повернулся и направился к ней. Несмотря на ее рост, он возвышался над ней как башня, глаза его горели.
— Я и вправду хотел получить от тебя одну вещь. Думал, что ты можешь мне ее дать, но ошибся. Не можешь, поскольку ты эгоистичная кинозвезда, не разбирающаяся в людях. Думаю, что мы не поняли друг друга в ту ночь, когда ты была со мной. А я-то поверил, что ты все поняла и что тебе будет ясно не только то, что я тебе предлагаю, но и что я должен получить взамен, когда приеду к тебе.
— А что тут понимать? Ты собираешься продать мне право на экранизацию. И ты не понял, что я больше не хочу это делать. Я не намерена делать деньги на такой истории. Вот что ты не понял, Шон Коллиер. Тут речь идет об этике, о морали. Ничто не должно строиться на боли другого человека. И мне казалось, что ты первый станешь уважать меня за это. И я только предлагаю деньги или что ты там хочешь, поскольку предположила, что без крайней нужды ты не стал бы передавать мне право на книгу. Так скажи, Шон, что ты хочешь?
Шон долго молчал, потом прижал к груди открытую ладонь.
— Я хочу вернуть назад свое сердце, Сасс. Мне показалось, ты можешь отдать его мне. И я думал, что ты это поняла.
— Ах! Ты хочешь… — крикнула Сасс пронзительным голосом, готовая вновь броситься в атаку, и тут поняла, что кричит глупости, не имеющие отношения к реальному положению вещей. Глубоко вздохнув, Сасс сосчитала до десяти. После этого взглянула на него, склонив набок голову, пристыженная и сгорающая от любопытства. — Ты хочешь вернуть назад свое сердце? Как это понимать? Такие диалоги бывают только в сценариях.
— Или в книгах, или в кино, — тихо произнес он. — Сасс, с тобой говорит моя душа, и ты должна ее выслушать. Вот почему я здесь. Слова, сказанные тобой в ту ночь в моей хижине, заставили меня поверить тебе. Я точно помню, как ты обещала сделать прекрасный фильм, и хочу, чтобы ты сдержала обещание. Сделай так, чтобы я смог оглянуться назад и понять, что же случилось с моей женой, моим отцом… моей жизнью. Докажи мне своим фильмом, что я могу жить дальше. Неужели тебе это не ясно, Сасс?
Шон Коллиер перешел на шепот и протянул к ней руки, словно в мольбе. Не раздумывая, Сасс схватила его руки в свои, и они приблизились друг к другу настолько, что теперь их разделяла только тонкая полоска темноты. Она закрыла глаза, ощущая его шершавую кожу, нежность прикосновения, покачала головой и подняла лицо навстречу прохладному ветерку. Даже сюда, так далеко от дома, доносились внезапные взрывы смеха. Она забыла про вечеринку, забыла и про то, как они с Шоном проговорили всю ночь. Неужели она могла быть такой глупой?
— Да, кажется, поняла, — ответила она, не совсем уверенная, что постигла все значение его просьбы. И призналась ему, сознавая, что не может не быть искренней: — Не знаю, Шон. Я попытаюсь.
Сасс тряхнула головой и почувствовала, как он придвинулся к ней ближе, совсем близко. Она закрыла глаза, влажные от стыда, снова их открыла. Как могла она принять его за человека, готового так легко сдаться, после всего, что было сказано?
— Ты все поняла, Сасс. Только это получается больше, чем ты просила. Это тебя пугает?
— Да. Я видела во всем лишь красивую историю, лишь сцены и кадры фильма. Я не могу нести ответственность за твою жизнь, твое сердце и твое будущее.
— Я не могу писать, — с болью сказал Шон, — не могу видеть дальше своего носа, не могу сделать двух шагов и заставить себя вернуться в мир. Прошу тебя, Сасс, помоги мне найти обратную дорогу.
— Это все, что ты хочешь?
— Все? — Он тихо засмеялся, и чары рассеялись. Он сделал шаг назад, все еще держа ее за руки, развел их в стороны, словно в танце. — Господи, тебе не кажется, что я прошу слишком много? Нет, это не все. Конечно же я рассчитываю получить плату.
— А-га! Оказывается, не такой уж ты и альтруист. — Сасс тоже засмеялась, и их голоса слились в ночной тишине. Когда их смех растаял в воздухе, Сасс приготовилась выслушать требования Шона Коллиера.
— Я должен сам написать сценарий, — сказал он.
Сасс уронила руки.
— Это невозможно, Шон. Так никогда не делается. У нас есть профессионалы, кото…
— Ты помнишь слова, произнесенные в доме, что стоял в конце тропы? Не верю. Я один остался из тех, кто может это помнить. Я пишу сценарий, или фильма не будет совсем. Это станет моим освобождением, очищением. Я прошу только об этом. Дай мне это создать, а то после смерти Мойры мне показалось, что во мне умерли все творческие силы. Дай мне показать отца таким, каков он был. А потом без горечи переписать рукопись. Я знаю, что это мне по силам. Более того, Сасс, я должен это сделать, иначе моя жизнь так и будет тянуться во мраке и одиночестве. Прошу, Сасс. Прошу тебя.
Стоя в тени деревьев, они смотрели друг на друга, открыв свои сердца, понимая без слов, что речь идет не только о сценарии и фильме, а о гораздо большем. Не только о душевном покое Шона. Они говорили о…
— Вот вы где!
Курт окликнул их с поворота дорожки. Сасс встрепенулась, сердце ее застучало громче. Не от страха, ведь она знала, что это всего лишь Курт, а оттого, что она, как ни странно, ощутила стыд, словно он подглядел что-то интимное, что-то настолько личное, что нельзя видеть даже ему. Взглянув с мольбой на Шона, Сасс направилась к Курту; ее каблуки стучали по камням, юбка развевалась на ветру. Она протянула руки, словно, прикоснувшись к Курту, могла стереть воспоминания и сожаления, которые она испытывала, отдав так много своей души Шону. Подобного она никогда не делала с мужчиной, лежащим с ней в постели каждую ночь.
