Бывшие. Ты так ничего и не понял - Даша Черничная
Мама пытается найти безболезненный выход, я пытаюсь эмоционально не развалиться на части. Ближе к вечеру Денис привозит Дину.
— А мы тебе кое-что купили! — Динка прыгает как заведенная.
— И что же это?
Денис протягивает мне букет из разнообразных цветов, все в розовой цветовой гамме. Красиво, нежно.
Раньше он дарил мне исключительно розы: белые, красные. Наверное делал он это потому что ничерта не знал, какие цветы я люблю.
Принимаю букет, киваю Денису.
— Нужно поговорить, — не оставляет мне права на отрицательный ответ.
— Проходи, — веду рукой, приглашая его в дом.
Динка убегает к себе, мы идем на кухню. Чисто машинально я ставлю чайник, в вазу наливаю воду, ставлю букет рядом с принесенными им ранее орхидеей и букетом пионов, оборачиваюсь.
Денис так и не сел за стол, остался стоять у стены.
— Чем так вкусно пахнет?
Подбородком киваю на форму, которая стоит на плите, остывая:
— Я готовила мясо по-французски.
Я вижу, как Денис сглатывает. Э-э, нет, дорогой. Я на это не поведусь. Конечно, тупое сердце так и рвется накормить, ведь жалко мужика, голодает. И да, действительно, Денис сбросил несколько килограммов, это заметно.
На жалостные голодные глаза я не куплюсь.
— О чем ты хотел поговорить? — привлекаю его внимание, и Денис переводит взгляд на меня.
— После того как будет готово новое свидетельство, я хочу сделать пропуск в сад.
Киваю. Что ж, он обещал Дине, так что я ждала этого.
Ох, слухов потом не оберешься.
— И, Марина, нам нужно понять, что делать дальше.
Мне кажется, я даже дышать перестаю. Это очень сложная и болезненная тема. Он не заберет у меня дочь. Да, по сути, я никто без связей и денег. Но дочь не отдам!
Задвинув подальше злость на ситуацию, говорю:
— Я много думала об этом. К сожалению, у меня нет правильного решения, Денис.
Стафеев кивает.
— Пока я тут, мое присутствие закрывает вопрос. Но сколько я еще пробуду здесь? Четыре месяца? Полгода-год, не больше. Потом мне нужно будет уехать обратно в город, чтобы там закончить проект. Там моя жизнь и работа.
И Ульяна.
Да, я прекрасно помню.
Накатывает такая сильная волна гнева, что аж глаза наливаются кровью.
— На что ты намекаешь?
— Я хочу, чтобы Дина жила в большом городе, — заявляет спокойно.
— Она и так живет в городе! — все-таки я срываюсь и перехожу на крик.
— Ты прекрасно поняла, о чем я. Она должна жить в городе, полном возможностей, где много кружков, секций, продвинутых детских садов и школ.
— Здесь ее дом. Здесь люди, которые ее любят. Я, бабушка, дедушка, Илья. Все ее друзья! Я не отпущу ее туда!
Вздыхает тяжело.
— Я не забираю у тебя дочь, — говорит спокойно, но это дается ему с трудом. — И да, представь себе — там, в городе, у нее тоже будут люди, которые ее полюбят. Отец, дед и дядя.
— Они даже не видели ее ни разу! Ты лишаешь Дину огромного пласта жизни! — хочется плать. — Кружки, сады, продвинутые возможности… Семья, Денис! Вот что главное! А все остальное можно восполнить репетиторами и поездками в большой город!
— Еще раз, Марина: ты можешь поехать с нами, — выдает бесяче спокойно.
— Пошел вон, — надвигаюсь на него.
— Марина, хватит. Нам нужно решить…
— Пошел. Вон!
Денис вздыхает и выходит из кухни, по дороге заглядывает к Дине, прощается с ней. На пороге дома оборачивается ко мне:
— Просто прими тот факт, что теперь не только ты будешь решать, как лучше для дочери.
Чтобы он не видел, как я плачу, захлопываю дверь перед его носом и только потом в темном коридоре опускаюсь на пол и плачу.
Глава 30
Денис
Дверь закрывается перед носом, и я тут же роняю голову на грудь.
Голова трещит от усталости.
Столько всего резко навалилось. Во время работы мы столкнулись с трудностями и поняли, что времени, которое заложили на разработку, нам не хватит.
Но кого это волнует, да?
Наша команда погрузилась в работу, и всю минувшую неделю мы усиленно решали проблемы. Параллельно с этим я решал еще и личные вопросы — в том числе официальное установления отцовства. После работы ехал к Дине, чтобы провести хоть немного времени вместе с ней, затем снова на работу и сидел там до полуночи, возвращался в гостиницу, спал несколько часов — и обратно на работу.
Когда я ел нормально в последний раз? Не помню. От перекусов на ходу сводит желудок. Собразн напроситься к Марине на ужин был велик.
Да что там, я готов был умолять ее накормить меня. Я прекрасно помню, что она очень вкусно готовит. Но пирожные на голове не так страшны, как горячее мясо, так что перебьюсь.
Стою на пороге дома Марины и Дины еще пару минут.
Я не хочу ссор и грубой дележки дочери. Не хочу отрывать свою дочь от матери. Это бесчеловечно и лишено всякой морали. Но между тем я убежден в том, что ребенку будет лучше в городе.
Там много возможностей как для развития, так и для досуга, так что я оперирую интересами дочери, искренне считая, что ей там будет куда лучше, чем в небольшом закрытом городке.
К бабушкам и дедушкам можно приезжать на каникулы или в выходные, здесь вообще никакой проблемы не вижу. Сейчас нет проблем с видеосвязью, никто не запрещает созваниваться и болтать сколько влезет.
По дороге в гостиницу заезжаю в кафе поужинать. Еда простая, но вкусная, и я набиваю живот, потому что непонятно, когда в следующий раз получится нормально поесть.
В гостинице заваливаюсь на кровать. Меня вырубает практически мгновенно. Все-таки сказывает жесткий недосып из-за горящих дедлайнов.
Утром в понедельник просыпаюсь по будильнику, впервые за неделю ощущая себя бодрым и выспавшимся. Быстро принимаю холодный душ, взбадриваюсь. По дороге на работу заезжаю в кофейню и покупаю кофе и круассаны на всю команду.
В офисе уже сидят Егор, Малыш и Саша. Марины нет, но до начала рабочего дня еще десять минут.
— Всем привет! — здороваюсь бодро.
— А я думаю: что кофе так пахнет! — восклицает Егор. — Привет!
Ребята разбирают еду. Все заметно приободрились, отдых пошел на пользу.
— Вась, как там поживает наш код? — занимаю место за своим столом.
— Мы с Егром его пошатали еще немного, можно ревьюить.
— Круто! Сейчас буду смотреть. Саша, как дела? — смотрю на девушку.
Видно лишь ее макушку из-за монитора.
Саша поднимает на меня недовольное лицо:
— Я тестила, там все хорошо, — и снова теряется
