Развод. Я календарь переверну (СИ) - Блио Элен
И не важно, что у чуда залысины и запах изо рта, или пивной животик и дряблые брыли — это же твоё чудо, родное, близкое, оно, если его не хвалить, хиреет, дурнеет, становится капризным, скатывается в сплин...
Нет, у меня, конечно, до совсем уж критических крайностей не доходило, я, слава Богу, всё еще пребываю в разуме.
Но без периодических дифирамбов не обходилось.
Макару почти всё время нужны были доказательства его значимости и крутости.
Он очень любил похвастаться своими достижениями и ему нравилось, когда я его хвалила.
Как с дрессированной собачкой. Она встаёт на задние лапки и ждёт вкусняшку.
Жесть.
Нет, девочки, вообще, кто сказал, что мужчина — венец творения, а?
По-моему так — в лучшем случае — венчик!
Они же слабые! Ну, правда! Морально гораздо слабее.
Не дай бог что не так — сразу какие-то загоны, драмы, стрессы.
Мы, женщины, гораздо более стрессоустойчивы!
У нас, если какой пипец грянет, мы лапки складываем? Нет, нифига! Наоборот! Мы как та лягушка в кувшине с молоком начинаем всеми четырьмя копытами бить, масло взбивать. Ищем пути отступления или наступления.
Выход ищем!
Потому что у нас что? Да! Правильно! Дети у нас.
Дети, которым надо кушать, красивое платье, приставку, компьютер, которые болеют и на море хотят.
Нам есть ради кого.
Нет, я, конечно, утрирую. Не обо всех говорю.
Есть и мамочки — не приведи, господи.
Есть и мужчины достойные.
Есть, есть...
И ведь мой был достойный! Был же? Был!
Сама виновата. Распустила.
Сильно много в попу дула.
Всё жалела.
Он же столько работает, чтобы мы ни в чём не нуждались! Он же и на квартиру заработал, и на дачу с машиной, и бизнес поднял.
Он у меня умничка, герой!
Ему надо расслабиться. Его надо пожалеть.
Поэтому, пришёл с работы, сел у телевизора, пивка налил, и футбол с хоккеем вперемешку.
По мужику же время года можно определять! Легко!
Если футбол - значит лето на дворе, если хоккей - зима.
Да, да, а ты... ну, ты же не работаешь, типа? Домохозяйка? И по хрену, что ты удалённо ему и кадры, и бухгалтерию делаешь. Это так, мизерный вклад в общее дело.
Ты же дома, да? Поэтому квартиру отдрай, пожрать приготовь, с детьми туда-сюда, сад, школа, кружки, секции, лекции, репетиторы, ёлки, моталки...
Да у всех же так, да? У всех?
А если и не дома, то всё тоже самое. Ты же женщина?
Они же ведь еще такие есть, которых чётко мама приучила — это не мужское дело!
Мужское дело деньги зарабатывать и у телека с пивом. Правда, первый пункт многие забывают, зато второй - нет. Святое дело!
Это в нашем уютном серпентарии — женском клубе — очень бурно обсуждали.
Хотя что там обсуждать?
Просто как в клубе анонимных алкоголиков сидели и повторяли — я такая-то, такая-то, разведенка, мой муж пил пиво и смотрел футбол.
Хотя там почти у всех мужики-то совсем не бедные. Но вот это вот, видимо, в подкорке сидит. Как святая мужская обязанность. Ни хрена по дому не делать.
Сначала у них пиво и футбол, потом становятся богаче, охота и баня, гольф и яхты.
А ты, дорогая, почему такая старая и уставшая? Упахалась в то время, пока я еще на домработницу не заработал и на няню с поваром?
Нет, нам такая не надь, нам новую подавай.
Ух, что-то разошлась ты Ада... Разошлась.
Кстати... а может, не разводиться?
Заняться перевоспитанием, моего благоверного, а?
Как приду сейчас домой, как трахну кулаком по столу, как скажу...
А что я скажу?
Иди мусор вынеси?
Так на ночь не выносят, примета плохая.
Нет, не буду я никого перевоспитывать. И вообще. Займусь я чем-нибудь более интересным.
Достаю телефон, открываю приложение, заказываю такси.
Пять минут прошло, и где мои кавалеры?
- Аделаида!
- Ада…
О, легки на помине.
Поворачиваюсь, смотрю на них.
Боже, два взрослых мужика! Взрослых! Умных, с высшим образованием, думаю, не одним! С капиталом оба. Один — известный ресторатор, второй — известный адвокат. Бабло гребут.
У одного губа разбита, у второго глаз синевой наливается.
Красавцы!
- Ада, прости...
- Прости, Адочка...
Такси подъезжает вовремя.
- Ада? Ты...
- Ада, подожди, я тебя отвезу.
- Знаете что, дорогие мои? Спасибо вам, конечно, за танго, но... идите-ка вы оба...
- Куда? - иронично качает головой Дворжецкий.
- В баню!
Сажусь в машину и уезжаю.
А чувствую себя так, как будто на метле улетела!
На шабаш.
Кстати, о шабаше!
36.
- Хорошее, кстати, предложение. - с наглой ухмылкой заявляет Дворжецкий.
- Какое? — мрачно цежу я, проверяя языком зуб, кажется шатается. Ну, козёл! Еще и к стоматологу теперь идти! А я их ненавижу!
Была у меня как-то одна клиентка, стоматолог, так вот я не смог. Элементарно. Не встал! Ну, в смысле, работу свою я сделал нормально, а сопутствующие отношения не сложились. Она блузку расстегивает, а у меня в ушах вой бормашины, и эта острая хрень перед глазами, которая тебе туда впивается. Я не столько боли боялся, боли то сейчас почти и нет, анестезия работает, но вот эта хрень, которой лезут в рот...
- Что, Крестовский? Задумался? Отмирай, давай. Поехали.
- Куда?
- Куда нам наша госпожа сказала. В баню.
Что?
Смотрю на него удивленно. Что я, идиот что ли с ним в баню идти?
Не идиот.
Но почему бы и не попариться?
- У меня там и банщик зачётный, нужно только ему позвонить свободен ли.
- Зачем нам банщик? Я тебе веником так отхожу, мало не покажется.
- Эх, молодость...
- Вам, старикам не понять.
Он подсмеивается, иронично так, нагло.
- Ты же профессионал, Крестовский? Должен же понимать, что каждый должен заниматься своим делом, а? В суде врать — адвокат, в ресторане готовить — повар, а в бане парить — банщик.
- А морду бить за любимую женщину боксёр должен?
- За любимую женщину морду должен бить мужчина.
- Не профессионал?
- Почему же? Профессионал. В том, чтобы быть мужчиной.
Сволочь продолжает ухмыляться, идёт к своему шикарному «Майбаху».
- Ты считаешь себя мужчиной, Герман?
Это он мне? Гондон штопанный.
- А ты, Дворжецкий?
- Я? — тормозит, усмехается трогает разбитую губу, смазывает кровь, смотрит на пальцы. - А хрен его знает. Ты меня сейчас в тупик поставил.
- Да, ладно? Неужели?
- Угу, именно. Раньше я считал, что мужик. Настоящий. А сейчас... Поехали, садись.
- Я на своей.
- Поехали, твою пусть водитель отгонит. Расслабимся в баньке. Попаримся.
- Еще скажи, что девки будут.
- Нет, Крестовский, девки — это не серьёзно. Особенно, после того, что сейчас было.
- А что сейчас было?
- Ада. Ада была. Садись.
Не знаю почему позволяю себя уболтать и реально сажусь в его тачку.
Почему-то никогда не задумывался о том, что хочу такую. Меня как-то мой «Гелик» устраивал. А в «Майбахе» уютно. Спокойно.
Дворжецкий открывает барчик встроенный, достаёт бутылочку арманьяка «Сокровища Д’Артаньяна». Хм... напиток достойный.
- По пять капель, перед баней.
- За дружбу?
- За здоровье прекрасной дамы.
Усмехается, наливает. Аромат у напитка густой и сочный. Сразу даёт в голову.
Как аромат женщины. Он тебя или сразу захватывает или никогда.
Ты можешь её трахать, даже получать удовольствие. Но у тебя никогда не возникнет желания её присвоить, заклеймить. Она так и будет транзитной.
Аромат Аделаиды зацепил меня сразу. Взял. Не за горло нет. Просочился в поры.
Так, что надышаться нельзя. Хочется еще и еще. Больше. Глубже. Сильнее. Вязкий, терпкий, и в тоже время такой легкий, нежный, шлейф от него остаётся надолго, забивает рецепторы, заставляет думать, строить планы, мечтать.
