Преследуемая нападающим - Майра Стетхем
Я с трудом сглотнула, стоя неподвижно.
Тело было наполовину одето, сердце же ощущалось полностью обнаженным. Как будто я держала его в руках, глядя на тень человека, владеющего моим сердцем и душой.
Он был единственным, кого я хотела.
Любой, кто посмотрит на ситуацию, вероятно, подумает, что я поступила глупо, дав ему второй шанс, позволив признаться в том, что уже знала в душе. Мне было все равно, что думают другие люди.
— Ты наблюдал за мной, — тихо сказала я.
Он встал во весь рост.
— Да, — отрезал он, руки были сжаты в кулаки по бокам, и я подумала, борется ли Маршалл с собой, пытаясь не подойти ко мне. Хотела снова оказаться в этих сильных объятиях. Но нужно было знать все это.
— Ты не убрал камеру. — я указала себе за спину и увидела, как тень пожала плечами.
— Не мог, — его низкий голос скрипел от чувства вины. — Мне нужно было видеть тебя.
Внутри него было что-то темное.
Что-то, вызывающее ту испытываемую потребность, когда дело касалось меня.
Бедра прижались друг к другу, и нельзя было не заметить реакцию тела. Оно оплакивало его.
— Выложи все карты на стол, Маршалл. Пожалуйста, — настаивала я.
Между нами воцарилось молчание. Все больше расстраиваясь, я уже собиралась развернуться и сдаться.
Он заговорил:
— Я наблюдал за тобой, — грубо признался он, делая шаг вперед. — Кажется, влюбился с первого взгляда, — усмехнулся он. — Говорил Джеймсу столько дерьма о том, как он сходил с ума по Миле, никогда не думая, что со мной будет также.
— Что с тобой происходит? — спросил я.
— Желание преследовать. Зверь. Пещерный человек, которого ты, сама того не подозревая, оживила, прогуливаясь по парку. Твоя хорошенькая головка покачивалась под какую-то музыку. Эта бутылка с водой под боком. Я влюбился в тебя. Но боролся с этим.
— Почему?
— Потому что. Возможно, я не знал тебя, Сара, возможно, не знал о тебе всего, что знаю сейчас, но понимал: ты настоящая. Я всего лишь футболист, Печенька. Подумал, что, если буду держаться на расстоянии, присматривать за тобой издалека, по крайней мере, до конца сезона, этого будет достаточно.
— Но это не так? — тихо предположила я.
Он покачал головой.
— Ты оставила окно открытым, и это напугало меня. Я вошел. Каждый раз, когда ты оставляла его открытым, я пробирался в квартиру…
— Знаю, — я сделала шаг ближе к нему и с трудом сглотнула. Глубоко вдохнув, подняла его руку, когда снаружи поднялся ветер. — Кажется, всегда знала, — прошептала я.
— Я чертовски болен тобой, — прорычал он, когда я подошла к нему.
Между нами было, может быть, шесть или семь дюймов. Мы просто смотрели друг на друга.
— Я думаю, что люблю тебя. Но эти…
— Что?
— Эти видеозаписи… то, что они засняли…
— Только для моих глаз, Печенька, — прорычал он. — Я бы убил человека, попытавшегося увидеть их.
Я не дрогнула.
Знала, он был честен на сто процентов. И мне это понравилось.
— Марш…
— Ты моя. Только моя. Можешь называть меня избалованным придурком, но, когда дело касается тебя, Сара, я жадный ублюдок, — возразил он.
Мне нравилось, каким собственником и одержимым он был. Его любовь была осязаема. Сколько раз я наблюдала за ним? Возможно, не зашла бы так далеко, как он, но, если бы был шанс, кто сказал, что я бы этого не сделала?
— Я твоя, — его руки взметнулись, обхватывая меня и притягивая вплотную к себе.
— Скажи это еще раз, — грубо проворчал он.
Я облизнула губы.
— Я твоя.
— Еще раз, — прохрипел он. Его дыхание было прерывистым, когда тот прижался лбом к моему.
— Маршалл…
— Пожалуйста. Черт, Иисус Христос, я не могу в это поверить, — его глаза встретились с моими. — Скажи, что я не сплю. Скажи, что это, черт возьми, реально. Ты действительно позволяешь прикасаться к себе после всего этого?
— Да.
— Почему?
— Почему? — повторила я, широко раскрыв глаза. Настала моя очередь быть искренней. — Я люблю тебя, — я пожала плечами и прикусила нижнюю губу, прежде чем отдать последний кусочек своего сердца. — И без тебя мне кажется, что я как зомби. Как бы безумно это ни звучало, — я покачала головой, — Знаю, мне нравится идея, что ты наблюдаешь.
— Правда? — он сглотнул, и я кивнула.
— Я люблю тебя, Маршалл Грин. Каждую частичку тебя. Хорошее, плохое и извращенное. Просто нужно, чтобы ты впустил меня. Покажи его.
— Я был напуган, — тихо признался он.
— Знаю, — я сдвинулась на дюйм. — В этом больше нет необходимости.
— Черт возьми, да, это так. — он поднял меня, не спрашивая разрешения. Ноги обвились вокруг его талии, когда мускулистая грудь прижалась ко мне. — Такая чертовски мягкая, — пробормотал он мне в щеку. — Я скучал по тебе, Сара.
— Я тоже по тебе скучала.
С этими словами он отнес меня в спальню.
Усадив в центр кровати, где не было ничего, кроме лунного света, струящегося через открытое окно, он накрыл меня своим телом. Руки обхватили его лицо, и я увидела, какое облегчение принесло ему это прикосновение.
— Скажи, что ты даешь мне еще один шанс? Пожалуйста? Я обещаю, что больше ничего не испорчу, — поклялся он. Я чувствовала, что грудь вот-вот разорвется.
— Хорошо, — легко согласилась я, уже решив это в тот момент, когда ранее обратила внимание на камеру на кухне.
— Сара.
— Не разбивай мне сердце, — прошептала я, показывая уязвимую изнанку.
— Я обещаю. Обещаю, — прорычал он.
— Трахни меня, Марш, пожалуйста, — умоляла я. Он потянулся за спину, снимая майку и сбрасывая ее.
— Конечно, — пообещал он.
И сделал это.
Всю ночь напролет, а потом вновь, когда взошло солнце. После этого не было ни дня, который мы не провели бы вместе.
Быть преследуемой не так уж плохо. На самом деле это довольно мило.
Эпилог
Маршалл
Пару месяцев спустя
Я улыбнулся, стоя в тени густого кустарника. Крошечные шорты, в которых щеголяла Сара, делали ее ноги длиннее, подтянутее и загорелее. Рот наполнился слюной, а член затвердел. Ее милая маленькая попка приподнялась в воздухе, когда та наклонилась, растягиваясь то в одну, то в другую сторону.
Я огляделся и с облегчением выдохнул, увидев, что на нее никто не смотрит. Сара была моей, черт возьми.
Она встала, и я облизнул губы, когда та потянулась к молнии своего свитера. Несмотря на расстояние, на котором я прислонился к старому дереву, показалось, что слышу щелчки зубчиков, расстегивающих молнию. Руки крепко сжались, умирая от желания прикоснуться к тому кусочку живота, который демонстрировал новый топ для бега. Я хотел провести
