Терпеть тебя не могу (СИ) - Бокарева Мария
— Извините за опоздание, Виктор Павлович. Разрешите войти?
Седовласый мужчина поднял глаза от журнала и взглянул на меня строгим, изучающим взглядом.
— Леденцова? — посмотрел на часы, которые висели прямо над доской и ещё уже свёл свои кустистые брови. — Урок начался уже семь минут назад, потрудитесь объяснить, почему вы опоздали?
Я молча уткнула взгляд в полосатый галстук преподавателя и, неловко переминаясь с ноги на ногу, виновато закусила губы.
— Я вас спрашиваю, — ещё раз потребовал от меня ответ.
— Простите, так вышло.
— Как вышло, Алиса? Между прочим, ваш отряд в данный момент пишет контрольную работу, а где гуляете вы?
Я снова не нашлась с ответом, по-прежнему не решаясь посмотреть в глаза физику и отвлеклась только на настойчивый звук щёлкающей ручки откуда-то с последних парт.
— Ладно, Леденцова, садитесь! — устало выдохнул Виктор Павлович, махнув рукой в сторону парт, и я резво припустила на свободное место, крепко прижимая рюкзак к груди. — Все задачи написаны на доске, подготовьте двойной листок и решайте второй вариант. И имейте в виду, ваша оценка за эту контрольную уже точно будет на бал ниже.
Я, согласившись, кивнула, села за парту и, бросив взгляд на доску, уже поняла, что оценки ниже той, что я заслуживала, получить было просто невозможно.
Учитель снова склонился над журналом и сделал в нем какую-то пометку, а я уже представила, как буду краснеть перед родителями, которые обещали приехать в ближайшую субботу на родительский день.
Безусловно я соскучилась по ним, но сейчас совсем не то время, когда я могла похвастаться своим рейтингом, в котором занимала достойное место, разве что, с конца. Когда я ехала в этот лагерь, я очень хотела, чтобы мои родители гордились мной, а не искали меня на нижних строчках среди всех отстающих. Моя успеваемость по точным наукам всегда оставляла желать лучшего, несмотря на то, что моя мама в школе преподавала математику и была одним из лучших педагогов в городе. И сейчас я усиленно заставляла свой мозг работать, чтобы не упасть перед ней в грязь лицом. Хорошая оценка за эту контрольную была бы очень даже кстати, но выше головы, как известно, прыгнуть невозможно.
До конца урока оставалось каких-то десять минут, а на моем листочке появился только текст с заданием и моя фамилия в уголочке. Печально вздохнув, уже смирилась с тем, что двойка мне обеспечена и устало бросила ручку на стол, привлекая к себе внимание соседних парт. Но все быстро отвернулись, продолжив царапать ручкой по тетрадному листку, чтобы успеть до конца урока записать решение. И только один взгляд, кажется, не прекратил прожигать мой затылок, заставляя даже волосы на голове шевелиться. А может, мне просто этого хотелось. Я уже привыкла чувствовать на себе взгляд Артема и думала, что уже никогда ни с чем не спутаю это ощущение, когда в затылок, словно впивается тысяча маленьких иголок, а сердце тут же откликается, совершив фуэте.
Я уговаривала себя не оборачиваться всеми возможными силами, но какое-то чудовищное любопытство взяло вверх, и я осторожно повернула голову, чтобы бросить взгляд на последнюю парту, за которой, вытянув под столом свои ноги, сидел Артем.
И не удивительно, что ему на меня было совершенно плевать. Он сложил руки на парте и, уткнувшись в них лицом, беспечно ожидал звонка. Видимо, двойка в нашем отряде за эту контрольную обеспечена была не только мне.
Урок закончился, и все ломанулись сдавать свои работы. Кто-то очень неосторожно столкнулся возле меня, завалившись с руками на парту, и мой пустой листочек вместе с ручкой посыпались в самый проход, где ещё суетились ребята.
Не знаю, почему я так испугалась, что на мою очень трудоёмкую контрольную работу кто-то наступит, но я так резко бросилась поднимать ее с пола, что нелепо запнулась об ножку парты и позорно растянулась в проходе.
Кто-то засмеялся во весь голос, кто-то просто прыскал смехом, но по-настоящему стыдно стало только тогда, когда я краем глаза заметила рядом с собой знакомые кроссовки с известным логотипом.
Медленно поднялась и скользнула взглядом выше по крепкой мужской фигуре, лишь на секунду схлестнувшись с колючим стальным взглядом Шолохова. Щеки тут же охватило каким-то адским пламенем, я словно провалилась в преисподнюю, сгорая от позора и ругая себя всеми бранными словами за свою неуклюжесть.
Боже, ну почему я нырнула именно к этому гаду в ноги? Но, кстати, нужно отдать Шолохову должное, его даже не улыбнуло мое нелепое падание, в отличие от остальных.
Конечно же, необходимость поднять этот бесполезный листок тут же отсеклась. Едва справляясь с нервным термором, взяла со стула рюкзак и уже готова была самоустраниться, как его широкая смуглая ладонь припечатала мой грязный пустой листок к парте у меня перед самым носом. Я даже вздрогнула от неожиданности и почувствовала, как в груди провернулось что-то колючее и очень горячее. Из легких куда-то делся весь воздух, а тело сковало каменным напряжением, и только командный тон преподавателя вывел меня из этого ступора.
— Леденцова и Шолохов, — простучал ручкой по столу. — Я только вас жду! Сдаем работы и покидаем аудиторию, мне нужно запирать кабинет.
— Секунду, Виктор Павлович, — прозвучал рядом со мной сухой голос Артема и он, сняв с плеча рюкзак, плюхнулся на соседнюю парту, положив перед собой листок с объемной контрольной работой. — Я забыл подписать.
А я подхватила с парты свой грязных листок, смяла его в кулак и, когда учитель отвернулся к окну, что-то внимательно перебирая в своём кожаном портфеле, я просто молча и незаметно выскользнула из класса, смирившись с тем, что рейтинг свой я все-таки уронила.
Глава 27
— Раз, два, три, поворот! Раз, два, три…. Отлично. Давай ещё десять ровненьких, хорошеньких пируэтов с возвратом в позицию.
Тренировка сегодня была не совсем обычной. Инна Олеговна предложила мне выступить в субботу на концерте, на котором будет присутствовать весь лагерь со своими родителями. От каждого отряда требовалось по два номера, и я с радостью согласилась. Мама с папой будут просто счастливы, если я в этот день буду выступать в «Энштейне» для них, поэтому сегодня на тренировке я прикладывала по максимум усилий, подбирая движения под музыку и отрабатывая технику. Наш преподаватель по танцам оказалась очень требовательной и в меру строгой женщиной. Она так же, как и я, получала удовольствие от того, чем занимается, а для меня это одно из основных качеств хорошего тренера.
— На сегодня закончим, Алиса, завтра после уроков продолжим. Если ты, конечно, не передумала.
— Что вы, — сквозь усталость закачала головой. — Нет, конечно!
Я поблагодарила педагога за тренировку и села на скамейку, чтобы развязать пуанты, а когда оказалась в зале одна чуть ли не подпрыгнула, услышав в тишине мусжской голос:
— Неплохо двигаешься!
Глеб Стогов стоял у самого выхода, скрестив ноги и облокотившись плечом на дверной проем. Конечно я удивилась, увидев его в зале хореографии, но виду не подала. Подхватила за лямки свои балетные туфли и подошла к нему ближе.
— Что? Тоже увлекаешься танцами? — усмехнувшись, спросила.
— О, нет, — он засмеялся, а потом добавил. — Танцы — это, конечно, хорошо, но прыгать на сцене в колготках… — скривился, толкнувшись от стены. — Ни один нормальный пацан не станет этого делать добровольно. Мне как-то по душе водная стихия.
— Интересно! Тогда почему ты сейчас в зале хореографии, а не в бассейне?
— Ну, тебе как? Честно?
— Хотелось бы.
— Вообще-то я заблудился, — пожал плечами и склонил голову на бок. — Я просто первый раз в этом корпусе, не покажешь дорогу?
Я улыбнулась, глядя на новенького, и кивнула.
— Сейчас только на ноги что-нибудь надену. Подождёшь?
Глеб поднял ладони к верху и вышел из зала, а я быстро подбежала к своему шкафчику, забросила пуанты и сунула ноги в привычные балетки.
Зал хореографии находился не так далеко от бассейна, на одном этаже, но эти коридоры в спортивном корпусе, правда, были похожи на сложный лабиринт, в котором могли заблудиться не только новенькие. Но я уже здесь ориентировалась неплохо, поэтому быстро доставила Глеба в нужное место. После дискотеки мы так и не общались, а сейчас у нас как-то легко получался диалог, но после того, когда я спросила причину их драки с Артёмом, он вновь стал серьёзным и резко перевёл разговор на другую тему:
