Любовь поневоле (СИ) - Лошкарева Виктория Витальевна
Курьянов фыркнул – будто обиделся за то, что я собираюсь оставить свою родную фамилию, а потом вдруг выдал:
-Да Ивановой она была, Даш. Ивановой. А Войхецовской Регина стала всего за пару лет до знакомства с твоим братом. Как только из грязи вылезла.
-Между прочим, Иванова – хорошая фамилия, - решила я обидеться за всех Ивановых сразу. – Звучная, русская.
- Разве я сказал, что плохая? Этотвояродственница решила фамилией выделиться – не моя.
Мы закончили один танец, начали другой – и Курьянов вдруг первым не выдержал:
-Что, даже не спросишь, зачем она сменила фамилию?
- Ты же уже сказал: чтобы выделиться.
-Неужели не интересно?
-Интересно, - не стала я врать. – Но собирать сплетни о родных – последнее дело. Если что – то было не так, Андрей наверняка про это уже знает. И возможно это самое «что-то», чего знать ни мне, ни родителям не надо.
Курьянов резко остановился – и совершенно наглым образом поцеловал меня посередине гостиной.
-Знаешь, а давай зарегистрируемся на следующей неделе, сразу после того, как только выйдем из карантина? А на свадьбе устроим просто торжественное повторение клятв.
-Ммм… - кажется, шутка немного затянулась. – А зачем?
-Законы бизнеса, - прищурился Курьянов. – Когда находишь прекрасный актив, глупо оставлять его бесхозным даже на лишнюю минуту.
Я рассмеялась, нисколько не воспринимая слова Курьянова серьёзно.
-Как хорошо, что я не какой – то там актив, - покачала я головой. – И не бесхозная.
Михаил, конечно, шутил на грани - а ну как я сейчас восприму всё всерьёз и подловлю его на слове? И придется ему перед моим братцем извиняться… хотя скорее извиняться придется Андрею – за неотесанную сестру - деревенщину, которая по своей серости смогла перепутать безобидный флирт с реальным брачным предложением.
Нет, конечно, люди, статуса Курьянова просто так в ЗАГС «не ходют».
Михаил опять на какое – то время завис, внимательно всматриваясь в моё лицо (наверное, пытался понять, насколько я пьяная), а затем, покачав головой, тихо рассмеялся.
- Конечно… конечно нет, Дашунь.
Размеренный вальс внезапно сменился быстрой Тарантеллой – и я, вырвавшись из объятий Курьянова, сделала эффектный поворот, махнув руками - взглядом предлагая Михаилу присоединиться к моему танцу.
И да – он станцевал. Опять лучше меня.
А потом мы ещё выпили, а потом… Кажется, в спальню он тоже тащил меня на руках: я не очень это хорошо помню (не потому что написалась, а потому что уже засыпала на ходу).
Всё последующее могло быть только сном – ну никак не действительностью.
Нет, правда. Иначе я как только проснусь – удавлюсь от стыда.
Потому что когда Курьянов, осторожно положив меня на кровать, принялся снимать с меня обувь – в этот момент ( видимо, заскучав), я решила легонько огреть его подушкой – ну так, смеха ради… А потом он пытался меня поймать…а потом мы почему-то снова танцевали - уже на кровати.
К моему неимоверному счастью, дальнейшие мои воспоминания были безнадёжно утеряны. И вот честно: что бы там не происходило после этого: пожалуйста, не давайте мне этого воспоминать.
Не надо!
Потому что и так позора столько – что «отмываться» придется долго. А если я натворила что – то ещё…
Я заворочалась, пытаясь открывать глаза, и меня тут же прижали к жесткому, но горячему одеялу.
-Спи, - пробурчал мужской голос мне на ухо. – Рано ещё.
-Холодно, - пожаловалась я, пытаясь вжаться в это жесткое, но хорошо согревающее меня сзади, одеяло.
-Это я окно открыл, - пробубнил сонный Курьянов. – Чтобы голова с утра не болела.
На меня накинули что – то мягкое.
- Укутайся в плед, но лицо оставь открытым. А то похмелье замучает.
И вот в этот момент я окончательно открыла глаза. От ужаса.
Да что такое! Второй раз этот мужчина спал в моей постели – спал, закинув свою ручищу на мою талию и ногу – на моё бедро. Спал – хотя дальше по коридору его ждала прекрасная комната с отдельной кроватью!
Но…
Я не знала, кто в этот раз виноват в произошедшем.
Видимо, именно эта мысль (вместе с ужасом воспоминаний) заставили меня окончательно пробудиться… ну и протрезветь заодно.
Осознав, где и с кем я, собственно, сплю, я замерла – а затем принялась медленно, практически по миллиметру, высвобождаться из «объятий» Курьянова.
А когда я почти уже поднялась...
-Ты куда? – зевнул мужчина.
-На кухню. Попить.
- Вода в бутылках возле окна, - не открывая глаз, протянул Курьянов. – Если болит голова – выпей аспирин.
Если беспокоят воспоминания – сделай лоботомию.
Но показывать характер сейчас было глупо – если уж и злиться, то на саму себя.
-Ммм…. Я сока хочу, апельсинового. – Помедлив, я на всякий случай спросила. – Тебе принести?
Сначала на его лице расцвела довольная улыбка – так, будто он очень хотел сока, но затем Курьянов, зевая, отказался.
Зато я нашла причину быстро смыться из спальни.
Сока! Мне очень хотелось сока.
И ведь вот она привычка говорить правду- я и в самом деле спустилась на кухню, и в самом деле налила себе апельсиновый сок… Глядя через окно на то, как странная девица – курьер из ресторана пытается проникнуть в дом.
В самом посыльном, оказавшемся во дворе нашего дома, странного как раз ничего не было: Андрей загодя позаботился об том, чтобы курьеры, которые привозили нам провизию из ресторана, заходили на территорию дома, открывая калитку запасным ключом. Обычно они оставляли пакеты возле двери – где мы их сразу же забирали.
Но.
Эта девица, оглядывающая сейчас дом, во-первых, была без каких – либо сумок (где её доставка, а?), а во-вторых, мне такие курьеры ещё не встречались: в узких кожаных брючках, ботильонах на высоченном каблуке, и шёлковой по виду блузе, дамочка выглядела … ну совсем не как курьер.
Помянуя о том, что чего только в жизни не бывает – Курьянов, вон, тоже насчёт меня ошибся, я решила выяснить, что происходит – и подошла к двери.
-Простите, - открыв дверь, крикнула я девушке. – Мы недавно приехали из-за границы, поэтому сейчас находимся на карантине. Вы что-то хотели?
Как мне показалось, я сделала главное – предупредила девушку о карантине. То есть, если ей надо что – то выяснить или уточнить, мы просто поговорим на удалении друг от друга…Ну, это я так думала.
Ровно до тех пор, пока странная курьерша не обернулась – и не смерила меня взглядом.
А потом она бросилась ко мне.
Когда на тебя мчится разъяренная незнакомая женщина, надо как – то реагировать, но честно признаться, я всё ещё не пришла в себя после наших бурных ночных возлияний, а поэтому, просто замерла… Меня тут же больно ткнули в дверь – и почти сразу я услышала длинный трехэтажный мат, идентифицирующий меня как дамочку низкой социальной ответственности, человека с нехилыми психическими отставаниями – и просто дуру.
Ну, насчёт последнего я, пожалуй, могла бы даже согласиться: только дура будет принимать тычки под аккомпанемент оскорблений — и при этом ещё пытаться сообразить, что такого я могла сделать нападавшей?
-Простите, - растеряно произнесла я. – А вы адресом случайно не ошиблись?
Курьерша пролаяла что –то отвратительное – но по её тону я поняла, что она так не считает.
Хммм….
-А вы случайно не от Уваровых? – покосилась я в сторону соседского участка… который стараниями Курьянова был перепрофилирован во временный спортивный зал. – Я прекрасно понимаю ваше возмущение, но за землю заплатили, и…
-Не заговаривай мне зубы, - рыкнула девица, больно схватив меня за волосы. Несмотря на то, что мы с нападавшей находились в одной весовой категории, сопротивляться ей не получалось. Больно протащив меня наружи, она выпустила мои волосы у самого крыльца.
- Вали отсюда, - рявкнула девица, ногой пихая меня в спину – так, что я не удержавшись, упала на мокрую от ночного дождя землю. - Тебя здесь больше не хотят.
