Испорченный рыцарь - Трейси Лоррейн
На секунду, всего на секунду, я позволил своим мыслям вернуться назад.
Когда мой член снова начал возбуждаться от одних только воспоминаний, я, наконец, дотянулся до одеяла и натянул его на себя.
— Ты сказал это, когда вошел. Занимались сексом. Как и все вы, ублюдки, наверное, занимались, судя по тому, как вы все сношались, когда я уходил.
— Когда ты ушел? — спросил он, наморщив лоб.
— Что? Я не в настроении для загадок и игр. Если у тебя есть вопрос, задай его, мать твою.
— Ладно. Что случилось с Брианной?
— Я трахал ее. Много.
После моего заявления наступила тишина.
— Что? — Я наконец-то срываюсь, не выдержав напряжения.
— Ты должен кое-что знать.
Мои глаза расширяются, и любопытство берет верх. Я приподнимаюсь и сажусь у изголовья кровати. Тело тянет и болит как нельзя лучше, но, когда взгляд Тоби опускается на мои ноги, я понимаю, как сильно они болят.
— У тебя в них нет стекла? — спрашивает он с обеспокоенным видом.
Я пожимаю плечами, не желая говорить о своих ногах сейчас, когда он явно хочет что-то сказать.
— Продолжай, не останавливай себя, исповедуйся в своих грехах.
Мое сердцебиение учащается, когда я смотрю на своего лучшего друга, задаваясь вопросом, что, черт возьми, он может хотеть мне сказать.
У нас нет секретов. И никогда не хранили. Ничто не стоит того, чтобы рисковать нашей дружбой. Но что-то подсказывает мне, что все может измениться, когда выражение его лица темнеет.
— Брианна будет работать учителем в Найтс-Ридж.
Вдох.
Выдох.
Вдох.
— Ты знал? — Я стараюсь сохранять спокойное выражение лица, но это чертовски трудно.
Очевидно, прочитав что-то на моем лице, он опускает голову и проводит рукой по затылку.
— Я все подстроил, — признается он.
Весь воздух вырывается из моих легких, когда я смотрю на него.
Проходит несколько секунд, но в конце концов он поднимает глаза от пола и снова смотрит на меня.
— Когда? — требую я.
— После того, как на прошлой неделе сорвалось ее второе распределение.
— И ты не подумал сказать мне?
— Она сама хотела. Она пришла в четверг вечером, чтобы сказать тебе, но…
— Но что? — рявкнул я, мое сердце начало выходить из-под контроля, когда я подумал о том, что произошло в четверг вечером. Не то чтобы она пришла и сказала мне, что собирается стать моим учителем, это было бы лучше. Скорее, хуже. Если это вообще возможно.
— Я не знаю, ты скажи мне, что ее отвлекло. — Его глаза опускаются к моему члену, на губах появляется ухмылка.
— Она была вчера на уроке английской литературы, — признаюсь я, отчего кровь отхлынула от лица Тоби. — Да, вот видишь. Ты должен был мне сказать.
— Что случилось? Я имею в виду, что все не могло быть так плохо, если ты провел ночь, трахая ее.
— Ничего не случилось. Я не заходил в класс.
— Это всего лишь пара недель, — уверяет меня Тоби. — Просто не мешай ей, позволь ей делать то, что ей нужно, и сосредоточься на своих экзаменах. В любом случае, не похоже, что ты вообще посещал школу. Что-то мне подсказывает, что ты не собираешься вдруг превратиться в добросовестного ученика.
— Возможно. Если мой учитель будет иметь к этому хоть какое-то отношение.
— Нико, — предупреждает Тоби, услышав мои невысказанные слова громко и четко.
— Что? Думаю, мы оба согласны, что я провел достаточно времени, хандря здесь. Может быть, пришло время вернуться в мир и понять, как сдать эти экзамены.
— Ну, ты не можешь их провалить. Твой отец будет очень разочарован, — говорит Тоби, не сводя с меня глаз.
— Ты дрянь, — шиплю я, ненавидя то, как больно прозвучали эти слова.
— Но я ведь не ошибаюсь, правда?
Я бросаю на него взгляд, воздух между нами становится мрачным, но если Тоби и чувствует это, то откровенно игнорирует.
— Поднимай свою задницу. Мы идем в спортзал, а потом на работу.
— Работа? — переспрашиваю я. Мысль о том, чтобы надеть костюм и отправиться на работу, приводит меня в ужас.
— Ревизия, — поправляет он. — На фронте реальной работы пока все тихо. Дэмиен все еще работает со Стефаносом и Галеном.
Меня охватывает чувство вины за то, что меня там нет. Что я не участвую в планах по уничтожению этих ублюдков.
— Все в порядке, Ник, — уверяет меня Тоби. — Они понимают. Не торопись.
— Но ведь этого, блядь, недостаточно, — шиплю я, наконец скатываясь с кровати, выхватываю у Тоби совок и щетку и несусь в ванную, сердито захлопывая за собой дверь. Подошвы моих ног горят, напоминая мне о событиях прошедшей ночи, и я корю себя за то, что мой член подергивается.
— А-а-а, — кричу я, гнев, печаль и полная бесполезность снова сталкиваются.
Я быстро привожу себя в порядок, потом отливаю, чищу зубы и неохотно иду в душ.
Как бы ни бесила меня эта назойливая женщина, я не хочу смывать с себя ее сладкий запах.
Пока теплая вода бьет меня по плечам и мчится вниз по телу, я пытаюсь загнать воспоминания о двух предыдущих ночах с ней в канализацию.
Сделав несколько глубоких, стальных вдохов, я выключаю воду, беру полотенце и возвращаюсь в спальню.
Тоби нигде не видно, но я слышу, как он двигается в гостиной, поэтому, натянув спортивную одежду, я отправляюсь туда, чтобы найти его… убирающимся.
— Какого хрена ты делаешь?
— На что это похоже? — сплюнул он, перекладывая грязные стаканы и тарелки с кухонного стола в посудомоечную машину. — Ты ведь не впускал Каролину? — спрашивает он, имея в виду уборщицу, которая работает между всеми нашими квартирами в этом доме.
— Я никого не впускал. Я думал, это было достаточно очевидно, когда я изменил права доступа в системе безопасности. А вы, похоже, проигнорировали.
— Ты не можешь меня не пустить, брат. Ты уже должен это знать.
Будучи дрянью, я запрыгиваю на свой барный стул и позволяю ему продолжить.
— Это место — дерьмо. Удивительно, что Бри захотела здесь остаться.
— У нее не было никакого интереса к моей квартире, Тобс, — язвительно заметил я. — Ее глаза были устремлены исключительно на приз.
— Свинья.
— Кто бы говорил.
— Эй, меня это оскорбляет. Я отношусь к Джоди именно так, как она того заслуживает, — возражает он.
— Сейчас так и есть. Но, так было не всегда.
— Ну да. Я облажался. И я потрачу каждый день оставшейся жизни, чтобы исправить это, если она мне позволит.
— Вот видишь, в чем разница. Мне не нужна эта херня до конца жизни. И плевать, что она думает о моей грязной квартире. Пока она
