Вера Колочкова - Ключи от ящика Пандоры
Вспомнился тут же давний разговор с тетей Сашей: как она учила ее, маленькую, смотреть на себя со стороны. «Представь, Ирочка, будто ты про саму себя кино смотришь. Ну, не про саму себя, а просто – кино. Сидишь в зале, а на экране твоя жизнь разыгрывается, ну или похожая, допустим. Как ты будешь реагировать: хвалить, осуждать, оценивать поступки героини? А иногда и усмехаться и посмеиваться? Например, плюхнулся человек в лужу – смешно же, когда из зала смотришь, правда? У него неприятность, а тебе – смешно. Вот так надо на себя все время со стороны смотреть. Тебе же со стороны все по-другому казаться будет, объективно, смешно и трезво. Вот этот поступок – явно плохой, а вот тот – хороший. А этот – совсем уж дурацкий. Надо научиться смотреть на себя со стороны, Ирочка, и жить станет легче!»
Да уж, хорошее у нее сейчас кино, если со стороны посмотреть. Главной героине муж изменил, а она вся в переживаниях. Ох, как же она страдает, бедненькая! Ах, как страдает! А с другой стороны – муж-то у героини не такой подлец оказался, смотрите-ка! Ребенка не бросил, хорошим честным отцом оказался. Другой бы бросил, а этот – нет. А главная героиня зря так убивается, потому что больше о себе да о своих переживаниях думает, дальше своего носа не видит. Вот же смешная, ей-богу! Таких мужиков, наоборот, уважать надо. Не понимает, не ценит своего мужа героиня. Хорошее, хорошее кино…
Фу, ерунда какая. Нет, трудно это – смотреть на свою ситуацию, «как в кино». Трудно преодолеть субъективную сторону, практически невозможно. Хотя… Наверное, из этого и состоит пресловутая бабская мудрость – из природной способности не плясать от своей печки. Надо собрать волю в кулак, выдавить из себя, как прыщи, гордыню, рефлексии да обиды.
Нет, не получится. Перебор… Ладно, с другой стороны зайдем. Делом надо заняться, вот что. Обыкновенными домашними заботами-обязанностями. Главное, надо начать, заставить себя, сдвинуть с мертвой точки. А там уж – как пойдет.
Заставила. Сдвинула. Не пошло. В доме к обеду образовалась чистота идеальная, и стиральная машина выплюнула из нутра кучу белья, а на душе все осталось по-прежнему. Не принимала она нового знания, сопротивлялась горячими всплесками негодования, аж дух захватывало! И ползла по спине испарина, и руки принимались дрожать, выискивая себе дополнительную работу.
Потом успокоилась немного. Заглянула в холодильник, задумалась: надо бы запас продуктов пополнить. Обида обидой, а семейный ужин никто не отменял. Надо в супермаркет ехать.
Она быстро оделась, подкрасилась, вышла из дома. Полуденное солнце, разорвав серые облака, радостно облизывало стволы сосен, высушивая их теплым языком. И лужицы на дорожке высохли, обнажив насыпавшиеся хвойные иглы – надо бы потом метелкой пройтись. Вот и еще одна работа, чтобы отвлечься. Давай старайся, переноси горестное душевное в усталое физическое. Может, будет результат! Старайся изо всех сил, хоть до вечера дотерпи, а там видно будет!
Войдя в азарт, Ирина нагрузила в супермаркете полную тележку, с трудом доволокла до машины. Движения были суетливыми, будто опаздывала куда. И дышала тяжело, как загнанная кобылица – сев за руль, она жадно припала к горлышку бутылки с минеральной водой. Уже повернув ключ зажигания, девушка подняла глаза к ветровому стеклу, и… Оп-па! Вот это картина маслом – знакомые, однако, все лица!
Стоящую невдалеке машину загружали продуктами двое. Красивая, между прочим, на первый взгляд парочка – Стелла и этот парень. Будто кадр из голливудского фильма любовь на стоянке супермаркета. Она продукты в багажник кидает, а он копытом бьет от нетерпения, поцелуй на лету успевает перехватить. И оба хохочут, брыкаются шаловливо, потом коротко обнялись, парень протянул руку, захлопнул багажник… Стелла села за руль, умело выехала в узкий промежуток между машин, порулила на трассу. Иру будто черт за правую руку дернул – за ними свернула, хотя надо было, наоборот, сдать в обратную сторону. Пристроилась им в хвост, не отдавая отчета – зачем?
А с другой стороны – вроде как отвлеклась приключением. Да и любопытство злорадное одолело, захотелось до конца спектакль досмотреть. Как ты там давеча выражалась, красавица? Замечательно тебе с Петром Яковлевичем живется, да? Он тебя любит и никогда на сторону не пойдет, потому как хороший муж, а не породистая лошадь? Не-ет, милая, он у тебя не лошадь, а олень с рогами, вот он кто!
Усмехнулась и тут же ужаснулась своим мыслям. Что это с ней происходит такое? Никогда не была злой, тем более злобно-любопытной. Но поздно уже мысли думать, вон Стелла во двор свернула. И ей надо свернуть, не бросать же приключение на полпути.
Остановилась невдалеке, за худосочной рябиновой порослью. Парень вышел из машины, сгреб из багажника пакеты с едой. Хотя не только с едой – вон из одного пакета блестящее фольгой горлышко шампанского торчит. Стелла ждала его у открытой двери подъезда, гордо не обращая внимания на старушек, сидящих на скамеечке и пронзающих парочку любопытными взглядами.
И что? Все, что ли? На этом, господа, занавес, приключение закончилось? Нет уж, надо это дело до конца довести. Получить необходимую информацию. Пусть и кричит внутри совестливое чистоплюйство – зачем это тебе? А низачем… Так надо. Пусть оно заткнется, если все в жизни так скоропостижно меняется.
Ирина вышла из машины, пошла к подъезду, будто прогуливаясь. Улыбнулась приветливо одной из бабуль, что сидела на скамейке, спросила, как бы между прочим:
– А кто этот парень, что сейчас с девушкой в подъезд зашел? Вы его не знаете, случайно?
– Так отчего ж не знать, знаем, – бодро откликнулась бабулька, разглядывая ее с интересом. – Это Глебка из пятнадцатой квартиры. А тебе зачем, красавица?
– Да так… А что он за человек?
– Да обыкновенный, парень как парень, молодой, резвый. Тот еще кобелина.
– Кобелина? В каком смысле?
– Да в самом что ни на есть кобелином – дело молодое, неженатое, вот.
– А… Понятно. И часто к нему девицы захаживают?
– Да уж, Глебка – он у нас такой, – подхватила сидящая рядом старушка. – Все девки за ним гоняются. И эта долговязая туда же. А ты, красавица, опоздала, значит? Сама, что ль, вместо этой хотела? Так погоди, он девок как перчатки меняет, глядишь, через недельку и твой черед придет. – И, нахально хихикнув, добавила язвительно: – Потерпи, потерпи ишшо…
– Да не, – махнула рукой третья бабушка, сухонькая, как грибок-опенок. – Зря ты на Глебку волокешь, Ивановна. Эта, что с ним в подъезд вошла, нынче постоянная, я уж сколь раз ее тут наблюдала. Не, она уж почти год к нему наведывается! Я аккурат под его квартирой живу, знаю. Правда, она редко бывает, наскоками. Но уж когда появляется, у меня потолок ходуном ходит! И чего они там творят, бессовестные…
