Не оставляй меня, Малыш! - Бочарова Татьяна Александровна
Ася решила воспользоваться моментом и высказать ему то, что беспокоило ее с самого утра.
— Леш, с завтрашнего дня нужно искать другую работу. Тебе нельзя долго сидеть дома.
— Я знаю, — легко согласился Алексей.
— Ты завтра походи сам, посмотри, может что-нибудь подвернется. И я тоже погляжу.
— Хорошо.
Они немного помолчали.
— Леша, — Ася взяла его за руку, — скажи… ты хотел бы, чтобы я была твоей женой?
— Ты и так моя жена. — Алексей по-хозяйски обхватил ее за локти, притянул к себе. — Холодно, Малыш, — Он поглядел на нее тем особенным взглядом, долгим, пристальным, от которого у Аси по спине ползли мурашки и начиналось сладкое головокружение, и повторил: — Холодно. Пошли домой, согреемся.
Обнявшись, они дошли до дверей квартиры.
Ася едва успела повесить пальто, как Алексей настойчиво подтолкнул ее в комнату:
— Проходите, сударыня.
— Я же в сапогах!
— Меня это не напрягает.
Он уложил ее на диван. Его ладони были прохладными и касались ее тела медленно, не спеша, будто изучая на ощупь. Ася судорожно сглотнула и потянулась привстать.
— Тс, не рыпайся. Лежи смирно. Поняла?
— Да, — почти беззвучно прошептала она, — я тебя люблю.
Алексей погладил ее по голове, потом так же, не торопясь, стянул с нее джемпер. Нагнулся, расстегнул сапоги, снял узкую короткую юбку.
Она лежала совсем без одежды и сгорала от желания.
— Пожалуйста… Алеша…
Алексей склонился над ней, невозмутимо пожал плечами.
— Чего изволит мадам?
— Я… умираю…
Он улыбнулся.
— Все будет хорошо, мадам, вы останетесь живы.
Ася с силой рванула его рубашку. Раздался треск.
Теперь внезапно все изменилось, точно ударил электрический разряд, разделив пространство на магнитные полюса.
Они сжимали друг друга в объятиях с такой силой и яростью, словно хотели причинить боль, возможно большую и ощутимую. Никогда прежде Ася не испытывала столь ошеломляющих, ярких, пугающих чувств.
Она не узнавала себя, презирала себя, восхищалась собой. Она боготворила себя…
17
— Ты что, завела любовника? — спросила Кристина на одной из репетиций.
Ася замерла, держа в руке только что вынутую из магнитофона кассету.
— Я? Любовника? Кристя, ты в своем уме?
— Какая-то ты странная стала последнее время. Взгляд отрешенный, то и дело вздрагиваешь, смотришь на часы. И глаза…
— Что — глаза? — повторила Ася с вызовом.
— Как у русалки. — Кристина одернула юбку и скрестила руки на груди.
— Глупости, — решительно произнесла Ася, пряча кассету в шкаф, — сама не знаешь, что плетешь. По-твоему, я способна обманывать Сережку?
— Ну хорошо, — Кристина поднялась со стула, — где тогда ты была в тот вечер, после фестиваля?
— Господи… — Ася с досадой развела руками. — Ну какая тебе разница? Просто…просто купила торты и встретила одну старую знакомую.
— Ага, — Кристина усмехнулась, — и умотала с ней на три часа.
— Представь себе, умотала. мы бог знает сколько не виделись.
— Чего ж тогда ты мне сразу не сказала? И почему наши не должны были об этом ничего знать? Что за секреты?
— Никаких секретов, — Ася подошла к подруге, мягко обняла ее, — мне просто было неловко перед всеми. Перед Игорем — он же просил, чтобы я осталась.
— Хотелось бы верить, — с сомнением голосе произнесла Кристина, освобождаясь от Асиных объятий.
— Вот и верь. — Ася обезоруживающе улыбнулась и закрыла шкаф.
Она не переставала удивляться самой себе, той легкости, с которой научилась врать и изворачиваться, той отчаянной смелости, даже бесшабашности, с которой шла на риск, просиживая у Алексея все вечера после работы и возвращаясь домой гораздо позже обещанного мужу срока.
Их поиск работы пока не принес результатов. В близлежащем районе вакантных мест не было. Однако Аса не унывала. Она без устали листала рекламные газеты, тщательно перечитывала все расклеенные на столбах объявления и даже не ленилась заходить в маленькие магазинчики и кафе — вдруг там требуется грузчик или сторож.
Сам Алексей также не сидел без дела, воодушевленный Асиной энергией, однако день ото дня его спокойствие и уверенность постепенно сходили на нет. Деньги, которых и так было немного, таяли на глазах, и Асе приходилось выдерживать целые баталии, прежде чем получить от Алексея разрешение купить продуктов на собственные средства.
Вообще отношения их были неровными и непредсказуемыми: часто они ссорились по всяким пустякам, он становился грубым и до ужаса циничным, она едва сдерживалась, чтобы не сорваться и не высказать вслух все что накопилось. Зато на следующий день наступало жаркое примирение, и тогда Асе казалось, что нет женщины счастливей ее.
Дома она была как во сне: готовила, стирала, спорила с Нинюсей, ночами покорно терпела ставшие до омерзения пресными ласки Сергея — все это сквозь какой-то туман, через дымку, притупляющую эмоции.
Реальным осталось лишь общение со Степкой. Асе казалось, что мальчик растет не по дням, а по часам. Он без умолку говорил, сыпал вопросами, иногда вдруг настойчиво и требовательно заглядывал Асе в лицо. При этом в глазах его она видела какую-то неясную, едва уловимую тень, которой не замечала раньше.
Ася старалась быть с сыном каждую свободную минуту, сняла с Нинюси обязательство ходить со Степкой на прогулку и повсюду таскала его с собой — на рынок, в сберкассу, в магазин. Степка, прежде ненавидевший людные места, теперь охотно следовал за Асей, куда бы она его ни позвала.
В один из вторников, свободных от репетиций в ДК, они привычно курсировали по окрестностям, занимаясь хозяйственными делами. Степка болтал не закрывая рта, Ася слушала его, думая о своем.
— Жвачку хочу, — вдруг безо всякого перехода потребовал Степка.
Они проходили мимо небольшого круглосуточного мини-маркета, открывшегося в их краях совсем недавно.
— Хочешь — значит, получишь, — весело проговорила Ася и потянула Степку к дверям магазина.
На стекле висело объявление, набранное крупным компьютерным шрифтом: «Срочно требуется охранник». Внизу, помельче, значилась сумма оклада.
Ася перечитала объявление несколько раз, не обращая внимания на приплясывающего от нетерпения Степку. Затем вошла в помещение.
За прилавком скучала пожилая продавщица аккуратном кружевном фартучке.
— Пожалуйста, проходите, — она приветливо улыбнулась Асе, — что-нибудь хотите купить?
— Детский «Орбит». — Ася ткнула пальцем в витрину, за стеклом которой громоздилась целая пирамида разноцветных упаковок с жвачками.
— Какой желаете? Клубничный, земляничный, абрикосовый? — Продавщица посмотрела на Стёпку.
— Клубничный, — солидно проговорил тот, польщенный обращением на *вы».
— Вот, держите. — Продавщица протянула ему розовую пластинку.
— Скажите, — спросила ее Ася, — с кем я могу поговорить по поводу объявления? — Она кивнула на дверь.
— Насчет охраны? — Женщина вышла из-за прилавка и толкнула дверь в торце зала. — Идите сюда. Заходите. Директора зовут Инна Николаевна.
Ася сделала было пару шагов, но остановилась нерешительно глядя на Степку.
— Ребенок путь со мной постоит, — предложила продавщица, — пойдешь ко мне, мышонок?
— Я не мышонок, — обиженно пробурчал Степка, — я Степан.
— Прости пожалуйста, — серьезно проговорила женщина, — смотри, Степан, какие у меня есть шоколадки.
Степка тут же заинтересовался и подбежал к прилавку. Ася вошла в узенький коридорчик. Слева оказалась другая дверь с надписью «директор».
Ася постучала.
— Да-да, — тут же отозвался приятный и низкий женский голос, — заходите.
Ася заглянула внутрь. За столом сидела полная немолодая дама с открытым и миловидным лицом. В ушах у нее покачивались огромные серьги-кольца, пухлые пальцы были унизаны крупными кольцами. Пышную грудь украшала богатая брошь в виде стрекозы.
