Это всё из-за тебя (СИ) - Анна Никитина
— Боже, сколько вкусностей! — заглядывая в пакет, улыбаюсь. — Спасибо.
— Рассказывай, как съездила? — интересуюсь у лучшей подруги, сидя с ней в кафетерии на первом этаже.
— Ну, новая жена моего папеньки мне понравилась больше, чем его предыдущая пассия. Мы с ней проводили больше времени, чем с отцом. Он все время в своей научной лаборатории пропадал. Там, конечно, красиво, но жить я бы там не смогла.
— А мама? — осторожно спрашиваю подругу.
— У мамы все стабильно: алкоголь и ничего больше нас не интересует. Даже собственные дети. Ладно я, мне уже не пять лет, но Мия еще маленькая смотрит на это всё. Кроме того, она этот год не платила по ипотеке за квартиру, и теперь там нарисовался долг, который нужно погасить. Хорошо хоть за учебу отец заплатил, — с тяжелым вздохом говорит Тина.
— Большой долг? — интересуюсь у подруги.
— Такой, что мне придётся работать без выходных полгода как минимум, а то и больше, чтобы погасить долг, а еще и проценты.
— Я могу чем-то помочь? — спрашиваю Тину. — У меня там нарисовалось две шабашки. Денег, конечно, не много, но хоть что-то.
— Спасибо, Анют, за помощь. Но не надо. Сама справлюсь.
Две пары я не наблюдала Кирилла в академии, как и его машину на парковке. Вижу его друзей. Но его самого не наблюдаю. Расстраиваюсь. И меня это удручает. Переодеваюсь неловко. Все время пребываю в своих мыслях. Почему не написал утром? Почему не сказал, что не придёт? Все время гоняю эти мысли в голове, даже когда собираю волосы в хвост.
— И с какого момента ты начала носить все в обтяжку? — вырывает из морока голос Тины.
— Что? — переспрашиваю подругу и лишь когда она, кивая на мой внешний вид, подхожу к зеркалу. Спортивная форма сестры одета на мне. Черт! Впопыхах, решив выйти раньше из дома, я захватила её пакет с формой. Теперь на мне обтянутые черные лосины и обтянутая белая спортивная футболка, из которых четко просматриваются все мои выпуклые зоны.
Анна Бурцева: Принеси мне мою форму. Я перепутала пакеты. Отправляю сообщение в надежде, что сестра захватила второй пакет.
Полина Бурцева: Я не в академии.
Анна Бурцева: А где?
Полина Бурцева: Секрет. Кстати, Сомов приехал в академию, когда я уходила. Так что он точно заценит твой прикид.
Откладываю мобильник. Злюсь на себя. На Кирилла. На сестру. Хотя они не причем. Перепутала пакет я. Но все мысли в голове крутились вокруг Сомова. Вот и накосячила сама же. Если бы не он в моих мыслях, такого бы не случилось.
Принимаю как данность и выхожу из раздевалки в пустой коридор, где пересекаюсь взглядами с Кириллом. Я стесняюсь саму себя. Максимально скрещиваю руки на груди, чтобы не так бросалась в глаза эта часть тела. Самой так странно выглядеть. Непривычно. Но Кирилл, не стесняясь, пожирает и раздевает взглядом в прямом смысле слова. Этот взгляд нахальный, самоуверенный и кричащий.
— Ты мог бы так не смотреть? — шепчу тихо и медленно выдыхаю. Будто у меня проблемы с легкими. Хотя, когда Сомов появляется на пути, мне кажется, проблемы в моем организме и правда существуют. Поскольку они живут какой-то совершенно отдельной жизнью и циркулируют по-другому.
— Как так? — усмехаясь, отвечает Кирилл, пряча руки в кармане спортивок.
— Вот так, как сейчас. — шумно втягиваю воздух и на выдохе уже отвечаю.
— А если хочу, что прикажешь делать? — подходит вплотную и притягивает к себе. Между нами мои скрещенные руки. Своим лбом упирается в мой. Глаза в глаза. Этот омут кружит голову.
— Закрыть глаза. — выдаю первое, что приходит.
— В них всё равно ты, — шепчет задушено. — Везде ты, понимаешь?!
Понимаю. Как никто понимаю. Ведь он тоже везде. Во мне. Внутри. На подкорке. Словно чип, который вживили под кожу. Он везде. В мыслях. Снах. В моем настроении. Везде.
— Это неправильно. — шепчу так же тихо.
— Что неправильного в том, чтобы любить? — спрашивает Кир, заглядывая в глаза.
— Всё неправильно, Кир. Даже то, что мы сейчас близко стоим, неправильно. То, что было ночью, тоже неправильно.
— Но тебе ведь понравилось? — спрашивает Кир.
— Да, — шумно выдыхаю.
— Сегодня повторим? — напирает Кир.
— Не знаю. Я боюсь. — говорю правду. — Вчера отец нас чуть не поймал.
— Обещаю, что верну тебя домой до утра.
— Хорошо. Сегодня повторим. — киваю головой, как болванчик. Кир улыбается. Так заразительно, что я отражаю эту улыбку. В его руках расслабляюсь. Смотрю на него неотрывно. Он мня собой заразил. И никакая вакцина не поможет. Я болею им. Я болею Кириллом Сомовым, и это походу не лечится.
— …Абакумов, Анохин, Варламов, Сомов, Клименцов, Тихомиров, Пехтяренко, Якименко, Юсупов. Десять шагов вперед, — задает команду Ремешков.
— В команду Абакумова и Анохина идут из сто пятой… В команду Сомова из сто третей идет: Васильева, Бурцева, Дубцова, Ермолаева, Игнатова, Тиназова. — становлюсь в строй по команде Ремешкова, пока он расставляет нас всех за наставниками из баскетбольной команды. И мы образовываем девять маленьких команд.
— Отрабатываем броски в кольцо с разных позиций. Каждая команда, — говорит Ремешков. — капитаны идут первые.
Слежу за тем, как Кирилл ловко отбивает мяч и расслаблено закидывает его со штрафной линии в кольцо. Все его движения четкие, легкие и уверенные. Он в своей стихии. И, черт возьми, я любуюсь его уверенными движениями и им самим. Каждый бросок точно в цель. Звание капитана оправдывает. Лавирует, подкидывает, вбрасывает.
— Молодец, Сомов! — хвалит его тренер. А у меня внутри буря поднимается. Гордость и радость зашкаливает за него. Такая, что подхватывает до небес. Порываюсь его обнять, но стою на месте, пока на его позицию становится Васильева. Мне честно плевать, как она играет. За ней не слежу, только иногда подмечаю, на какой она позиции, чтобы встать вместо неё. Переглядываемся с Сомовым. Он улыбается и подмигивает, а когда я теряю контроль и смотрю на игровую площадку, Сомов оказывается сзади меня, притягивает за талию к себе. Нас не видно. Команда закрывает от Ремешкова наши притирания.
Внутри все переворачивается. Ладони потеют. Бабочки поднимаются и порхают в невидимом танце. Сердце ускоряется, с шумом сучит, отдавая в виски. Дыхание спирает. Пошевелиться не могу. Примагничивает собой. Ощущаю сквозь ткань лосин упирающуюся плоть в ягодицы. Трусь. Хочется освободиться, но Кир держит меня основательно.
— Помнишь, что нужно делать? — спрашивает Кир тихо, пока Васильева меняет позицию.
— Вроде бы да, — отвечаю так же тихо. Но на него не смотрю.
— Все получится, не бойся, — напутствует Кир. — Главное, расслабься и сконцентрируйся на корзине.
— Бурцева на позицию! —
