Горничная для тирана - Наталья Евгеньевна Шагаева
Что этим мужчинам от меня нужно?
Вокруг полно девушек, женщин, гораздо красивее меня, Женщин, которые с удовольствием ответят им взаимностью.
Что за охоту они затеяли?
Сильные мира сего теперь так развлекаются?
Быстро принимаю душ, сушу волосы феном и наспех натягиваю на себя одежду. На завтрак нет времени, выпью кофе в торговом центре, где находится бутик, в котором я работаю. Выбегаю из дома, спеша на свою теперь единственную работу. Хозяйка бутика звала меня на полный рабочий день, придется пока согласиться – из ресторана меня культурно попросили. До сих пор не дают покоя мысли об основаниях моего быстрого увольнения, но так и не нахожу видимых причин.
Выхожу из метро, замечая на стоянке торгового центра тот самый белый внедорожник, который преследовал меня вчера.
Или не тот самый...
Но сердце начинает колотиться в два раза быстрее. Перед входом в торговый центр оглядываюсь, замечая, как из внедорожника выходит мужчина. Сердце останавливается, моя паранойя набирает обороты, поскольку это тот самый мужчина. Снова срываюсь на бег. Вместо эскалатора залетаю в лифт, нервно жму на кнопку перед лицом спешащей женщины.
«Здесь меня не тронут», – повторяю себе, как мантру.
Здесь не тронут, а домой я как поеду?
Боже, пусть это будет совпадение, сон, галлюцинация - все что угодно, только не реальность!
Захожу в свой бутик, извиняюсь перед администратором за опоздание, быстро переодеваюсь, заступая на работу. Пришел новый товар, меня отправляют на склад сортировать одежду. Все валится из рук. В какой-то момент не выдерживаю и набираю номер Савелия. Ну не к кому мне больше обратиться и попросить защиты. Но номер Савелия недоступен. Звоню ему каждые пять минут - ничего. А другого номера я не знаю...
Меня опускают на обед. Беру себе салат и морс. Есть не хочется совсем, ковыряюсь в тарелке и снова набираю номер Савелия, но ничего, номер по-прежнему недоступен.
У меня есть еще полчаса положенного отдыха. Дышу глубже, пытаясь прийти в себя. Кажется, схожу с ума и ничего страшного не происходит, я сама себя накручиваю. Задумываюсь, рассматривая гуляющих людей.
– Такие нежные птички не должны питаться мусором, – вдруг раздается мужской голос, и я прекращаю дышать. Медленно поворачиваю голову и натыкаюсь на сальные глаза восточного мужчины. Резко начинает тошнить, то ли от голода, то ли от паники, то ли от сладкого запаха духов этого мужчины. – Пойдем в ресторан, накормлю тебя достойной едой, – указывает глазами на верхний этаж. Опускаю глаза, натыкаясь на большое вычурное кольцо на пальце мужчины.
– Спасибо, я на работе. Мне пора, – пищу. Пытаюсь встать из-за стола, но мужчина резко хватает меня за руку, сжимает ее с такой силой, что я вскрикиваю и сажусь на место. Мужчина ослабляет хватку, но не отпускает. – В глаза мне смотри! – требует он уже угрожающим голосом. Поднимаю глаза. – В общем так, сейчас мы идем в ресторан, вкусно ужинаем, пьем хорошее вино, договариваемся с тобой, а потом ты садишься со мной в машину и едешь ко мне. И все будет хорошо, мама твоя будет жива и здорова, подарки ей будешь достойные дарить, радовать ее. И с тобой тоже будет все хорошо, устрою тебя на достойную работу. Тоже обслуживание, как ты привыкла, только для одной персоны. То есть меня.
Не могу сказать и слова, ком в горле мешает, только мотаю головой и глотаю подступающую истерику.
– А будешь сопротивляться - тоже найду тебе работу, без ресторана, подарков и разговоров, и обслуживать надо будет не только меня, а человек десять в день, – ухмыляется мужчина и притворно нежно поглаживает меня по руке. А у меня кожа горит от его касаний, кажется, на нее вылили серную кислоту.
– Я не хочу, – мотаю головой. – Зачем я вам? Не надо...
И правда чувствую себя птичкой, которую загоняют в клетку.
– Тсс, – качает головой мужчина. – Ты не решаешь свою судьбу. Все будет хорошо. Ты еще спасибо мне скажешь и руки целовать будешь, – тянется к моему лицу, но я отшатываюсь.
– Можно мне подумать? – заикаясь, спрашиваю.
– Можно, птичка моя, тебе все можно, я добрый хозяин, если ты послушная. Час тебе даю, иди сама уволься с работы, внизу тебя будет ждать машина, – все-таки дотягивается до моего лица и поглаживает, а мне кажется, бьет наотмашь. – Только не вздумай снова бежать, птичка. На цепь посажу! – произносит с ехидной улыбкой и уходит. А я так и сижу посреди зала в толпе ничего не подозревающих, беззаботных людей и не могу сдвинуться с места.
Поднимаюсь на негнущихся ногах и медленно бреду в сторону своего бутика.
– Дарина! Ты опоздала, – отчитывает меня администратор. – Нельзя думать только о себе! Все хотят на обед! Дарина? Что с тобой? Ты почему плачешь? – ее тон меняется на обеспокоенный.
А я плачу?
Провожу пальцами по лицу - точно слезы. И тут меня прорывает, я рыдаю уже навзрыд, в голос:
– Да что случилось?!
Мотаю головой, не в силах сказать и слова.
Куда мне деться?
Я не могу выйти из этого центра.
А если я не выйду, за мной придут.
Боже, за что мне это?
Почему я?
На меня обращает внимание посетительница нашего бутика, спрашивая, что случилось. Администратор хватает меня за руку и тащит в свой кабинет. Она поит меня водой и какими-то спиртовыми каплями, но истерика не проходит. Мне стыдно за эту истерику, но ничего поделать не могу.
– Так! Спокойно! – кричит на меня Света. – Хватит мне тут сопли разводить. На, еще выпей и рассказывай, – снова сует мне воду с каплями. Выпиваю ещё стакан, давясь слезами. Заикаясь, рассказываю ей о том, что меня преследуют. О том, что ничего не могу с этим сделать и никто не сможет меня защитить. – Охренеть! – выдыхает Света. – Так, а полиция на что?
Она берет телефон и кого-то вызывает.
– Все, не реви! Скоро приедет полиция. Сиди здесь, успокаивайся. А мне работать надо, в том числе и за тебя.
Света оставляет меня одну в тесном кабинете. А я обнимаю себя руками и жду.
«Сейчас приедет полиция, и все решится», – говорю я себе, утирая слезы.
