Я не знаю тебя! - Василиса Васильева
— У меня к тебе несколько заданий. Нужно проверить вот это, — я протянул ему листок с набранными данными. — И нужно мне это сегодня к пятнадцати ноль ноль.
Когда парень протянул руку к листку, я едва успел заметить пластырь на его ладони, который был телесного цвета. В моей голове что-то щелкнуло, и я, практически мгновенно взяв себя в руки, быстро отвел взгляд. Сделал вид, что смотрю на дочь.
В это время Камилла разговаривала по телефону. У неё было очень несчастное лицо. Извинившись перед айтишником, поднялся из-за стола и быстрым шагом подошёл к ребёнку. Забрал телефон, посмотрел на дисплей.
Про себя выругался и, скорее всего, все мои мысли отразились на моём лице. Камилла только затравленно на меня смотрела, хлопая своими глазищами, втянув голову в плечи.
Я слушал английскую речь своей бывшей. Её голос раздражал. И эти её властные нотки, которыми меня-то точно не запугать. А вот дочь сидит и трясётся, как осиновый лист.
Я только поднёс мобильник к уху и стал слушать. Благо, бегло говорю по-английски и понимаю собеседника. Бывшая, не повышая голоса, распекала дочку. Говорила, что она бездарная, самовлюбленная эгоистка, и совсем не хочет помочь матери перебраться обратно в Россию.
На этом моё терпение лопнуло. Я, только предельно чётко выговаривая каждое слово, сказал ей:
— Goodbye, Сюзанна, — и, нажав на отбой, вернул телефон малышке. — Если она тебе ещё хоть раз позвонит, я разрешаю тебе не брать трубку, — улыбаясь, сказал я ребёнку.
У неё уже в глазах стояли слёзы, и хрупкие плечики подрагивали. Краем глаза уловил, что айтишник потихоньку вышел из кабинета, оставив меня наедине с дочерью. Понятливый гад!
— Ну что ты, милая. Не плачь, — прижал к себе малышку и погладил по голове. — Ты мне расскажешь, что она от тебя требовала? — на что Ками только кивнула и сильнее расплакалась.
Во мне бурлила раскалённая и всепоглощающая злость. По венам растекался огонь ненависти. В тот момент мне захотелось не то что бы стукнуть, а придушить эту стерву, которая использовала ребёнка. А вот какие она преследовала цели, мне ещё предстоит узнать.
— Я ей сказала “нет”, — тихо прошептала малышка, — но мама настаивает.
Я накрыл её губы рукой, заставляя помолчать.
— Мы обсудим это позже, побудь, пожалуйста, с Маргаритой, мне срочно нужно уехать. И не переживай так! Я все проблемы с твоей мамой обязательно решу.
— И я буду по-настоящему твоей дочкой? — заглядывая в глаза с затаённой надеждой, спросила она.
— Обязательно будешь по документам, а сейчас ты и так моя настоящая дочь! — прижал к себе рыдающую Милу и поцеловал её в макушку.
— Спасибо, — всё так же шёпотом сказала она и отпустила полы моего пиджака, за который всё это время держалась.
***
Выйдя в приёмную, я попросил Маргариту присмотреть за Камиллой, сообщив, что мне нужно отлучиться ненадолго.
Доехал до дома действительно быстро. Заметил машину Гора ещё издалека, он уже ждал меня на уличной парковке. Кивнув, что заметил, въехал в подземный паркинг.
Как всегда, подождав несколько минут в машине, делая вид, что ищу что-то в бардачке, пошёл к лифту. На первом этаже, как и предполагал, зашёл сослуживец. Выйдя на нужном этаже, открыл дверь, пропуская первым Гора.
— Ну как, что ты узнал? — с порога начал расспрашивать его.
— Да подожди ты. Дай хоть пройти, — запыхтел он как самовар. — И вообще, мог бы кофе для начала предложить, — как всегда, попенял он.
— Ты же знаешь, что для меня ждать очень сложно, — ответил я.
— Ага, ждать и догонять, это я помню, — хмыкнул мужчина. — Столько лет вместе прослужили.
Гор прошёл в гостиную и, сев на диван, пристроил рядом с собой кожаный чемоданчик, в котором, как я не то что догадывался, а точно знал — лежат те самые документы. И я хотел бы сейчас же их просмотреть, так, что руки зачесались. Но пока не напою друга кофе — любая попытка что-либо выяснить бесполезна.
Прошёл на кухню и, включив кофемашину, быстро соорудил нам бутерброды. Поставив две чашки с кофе на поднос и тарелку с перекусом, пошёл в гостиную.
— Вот, — поставил перед ним на стол взятку напитком и едой. Только друг не торопился, сидел, щёлкая пультом, перелистывая каналы, и гаденько так улыбался. Сел в кресло напротив и стал ждать, попивая горячий напиток. Обратив-таки на меня внимание и отложив пульт, взяв в руки чашку, он отмалчивался, пока не допил свой кофе. А я сидел, зная, что бесполезно его расспрашивать, и также то, что друг точно попросту меня заставляет ждать. Привычка у него такая. Отставив наконец-то чашку, он потянулся к портфелю и протянул мне небольшую стопочку листов, напечатанных на печатной машинке. В этом весь Гор, он не доверял информацию компьютерам, только машинка и собственноручно. Также в файле лежала пара фотографий.
— Так вот! — жуя бутерброд, начал он. — Маргарита твоя не так проста, как кажется.
"Как будто бы я сам этого не знал", — подумал я. Но вслух не произнёс, начал быстро листать текст. Где училась, с кем дружила в институте, и всё!
Я вопросительно посмотрел на друга, на что он только пожал плечами.
Догадки мои подтвердились, Маргарита столичная штучка.
Просмотрев фотографии, начал злиться. На одном из них она стояла в обнимку, и с кем бы вы подумали? С моим айтишником! Почему я сейчас начал злиться? Непонятно, но фото, которое держал в руке, превратилось в смятую бумажку. На следующем фото Маргарита стоит около учебного заведения со всей группой.
Пробежавшись по тексту, понял, что они одногруппники. А вот рядом стоявший парень меня заинтересовал. Кажется, я его где-то видел. Сейчас не вспомню, но чуть позже точно!
— Больше, к сожалению, на данный момент я не могу ничего сказать. Ещё раз повторюсь, что ощущение такое… Скрывают её, в общем. Кто? Зачем? И почему? Мне самому теперь интересно, и предстоит ещё разобраться. Но ты меня знаешь, я всегда докапываюсь до сути, — ухмыльнулся бывший напарник. — Так, зачем я камеры притащил? — доедая последний бутерброд, спросил он. — Может, ты всё-таки расскажешь? И, причём, срочно. Признаюсь, ты меня заинтриговал, — приподняв бровь и уставившись на меня карими всезнающими глазами, немного подавшись вперёд, спросил Гор.
— Слушай, тут такое дело… Пойдём, я тебе кое-что покажу, — встал и пошел на террасу.
— Ничего себе, — присвистнул он. — Вот это да! И кто у нас там живёт внизу? — когда мы уже спускались по лестнице, едва различимым
