Наши хрупкие надежды (СИ) - Бланш Мэри

— Все сложно, — вздыхаю я.

— Вовсе нет. Где он живет? — Мина что-то печатает в телефоне.

— В Нью-Йорке.

— Отлично! Три часа на самолете, — улыбается она и показывает на экран телефона. — Только не говори, что об этом не думала.

Я сжимаю губы в улыбке и смотрю в пол, решая не спорить. Ведь я действительно думала полететь к Адаму, когда написала, что на время в Майами. Мина подмигивает и выглядывает в окно за моей спиной.

— Детка, скоро уже солнце сядет, пойдем на солнышке погреемся. И, да, если тебе все же некомфортно в купальнике, держи. — Она что-то ищет в большой соломенной сумке и в итоге вручает мне длинную голубого цвета накидку.

— Голубой твой любимый цвет, ведь так?

Я киваю и надеваю поверх купальника. Поглядываю на себя в зеркало и размышляю, что, возможно, у меня получится быть сильной и вернуть ту уверенность и самооценку, что были у меня раньше.

***

Ощущаю песок под ногами и слышу хруст ракушек, которые трескаются и ломаются, когда на них наступают. Золотые лучи вечернего солнца сменяются багровым закатом. Делаю фотографию на память и слышу, как Мина кричит Федерико, чтобы Бин не плескался в воде.

Сразу же отправляю фото заката Адаму, и он тут же просматривает сообщение. Он отправляет эмодзи, где сердечки вместо глаз, и что-то печатает. Мое волнение поднимается с каждой секундой, и на миг я задумываюсь над словами Мины. Ведь она права: ничего сложного нет! Ну, по крайней мере, я в состоянии полететь к нему на оставшиеся четыре дня. Адам, кажется, хочет написать мне целую речь, и, пока я не передумала, пишу ему.

“Я готова прилететь в Нью-Йорк завтра. Встретишь?” — отправляю я, хотя даже билет не купила, и сразу же вижу его сообщение. Мы отправили одновременно.

“Я хочу тебя увидеть. Прилетишь?”, и сразу же добавляет после прочтения моего смс: “Боже, да! Конечно!”

От эмоций я закрываю лицо рукой, одновременно улыбаюсь и плачу. Значит, он хотел меня увидеть?! Сердце пропускает удар, и я на эмоциях подбегаю к Мине, которая пьет коктейль Пина Колада, хватаю за руку и увожу в сторону от ребят, которые смеются над чьей-то шуткой.

Пока она не успела ничего произнести, я показываю ей переписку, и через минуту она визжит на весь пляж.

— Да! Видишь, он сам хотел, чтобы ты прилетела! Ты уже купила билет?

— Сейчас этим займусь.

Мина касается моего горячего от загара плеча.

— Не волнуйся, ясно? Если будешь готова, расскажешь ему все, если нет — то нет. Ты сама поймешь, когда готова. И запомни, что всегда есть шанс, пока есть чувства. — Мина улыбается своей фирменной улыбкой, а я, не сдержавшись, крепко ее обнимаю.

30 ГЛАВА

АДАМ

Зря я надел рубашку, мартовские лучи солнца освещают холл аэропорта. После жуткого мороза, который редко бывает у нас, мы должны благодарить, что солнце вышло к нам, хоть и безумно жарко.

— Пап, а скоро уже она придет? — Голос сына возвращает меня к жизни, и я киваю.

Не знаю, как описать чувства, когда она написала, что приедет. Мы подумали одновременно об одном и том же, и вот спустя пять месяцев встретимся. Я не знаю, что меня ждет. Вдруг она приехала без намека на отношения. Господи, а может у нее уже кто-то есть?!

— Папа! Мишель! Мишель! Мишель! — кричит Чарльз, показывая пальцем на рыжие волосы.

Девушка откликается на имя и разворачивается, заметив нас. Даже на таком большом расстоянии я понимаю, что она стала только краше. Ее тело облегает черное спортивное платье, на ногах такого же цвета ботинки. Она похожа на рок-звезду.

Мишель подбегает к нам, точнее, к Чарльзу, так как он выскочил прямо в толпу людей, чтобы добраться до нее.

— Боже, как ты вырос, — сияет она и трепет его волосы.

Спустя секунду наши взгляды встречаются. Посмотрев в ее голубые, как океан, глаза, я начинаю постепенно в них утопать.

— Привет, Адам! — подойдя ко мне, она хватает меня в объятия и долго не отпускает.

Я даже не успеваю ей вручить букет. От нее исходит знакомый фруктовый аромат. Отпустив меня, она не перестает улыбаться и замечает букет пионов, и тут я наконец даю голос:

— Это тебе!

— Ты не забыл, что я люблю их.

Мишель хватает букет и вдыхает аромат цветов. Когда-то она их принимать не хотела… Я смотрю на нее и осознаю, что той сломленной девушки больше нет. Или по крайней мере, она покидает девушку, которую я вижу сейчас. Яркую, жизнерадостную. Без слез, которыми ее глаза были наполнены почти каждый вечер. Да, ее улыбка что на фото, что в жизни настоящая. И я рад, что у нее все получилось.

***

Уже стемнело, сын, обрадовавшись подаркам, пошел спать, а мы с Мишель устроились на диване, после ужина, который я приготовил специально по случаю ее приезда. Ей очень понравился дом и то, как мы обустроили комнату Чарльза.

Я уговорил ее остаться у нас, чтобы не тратить деньги на отель. Мишель согласилась, и, думаю, была не удивлена моим предложением.

— Я так рада за тебя, не представляешь. — Мишель крутит в руке бокал вина, к которому едва притронулась, облокотившись на спинку дивана. Ее кожа загорела, хотя не удивительно, ведь она отдыхала в Майами.

— А я рад за тебя.

Она не перестает мило смеяться, она слишком энергична для человека, который пролетел тысячу километров. Наш диалог звучит так по-детски, что я, не подумав, спрашиваю:

— У тебя есть парень?

На лице Мишель удивление, а на моем неловкость, я уже собираюсь сказать, что она может не отвечать, но она, улыбнувшись, говорит:

— Нет. У меня никого нет. — Мишель возвращает стакан с вином на круглый стеклянный стол. — И я надеялась, что у тебя тоже никого нет, — продолжает она.

Насколько я знаю, Мишель не считает себя смелой, но всегда знал, смелости у нее хоть отбавляй. И сейчас она выглядит уверенной и смелой, произнеся эти слова, но по ее лицу видно, что она готова только на один ответ, который будет ей по душе.

— Нет, у меня тоже никого, — наконец отвечаю.

Гостиную окутывает напряженная тишина. Мишель теребит край своего платья, и я замечаю на ее бедре татуировку.

— Красивое тату.

Мишель дергается, одаривает меня улыбкой, но она выходит вымученной.

— Спасибо, — шепчет она и спрашивает: — Могу я на минутку пойти в ванную?

— Конечно, — слишком уверенно отвечаю я и показываю, куда направляться.

31 ГЛАВА

МИШЕЛЬ

Захожу в ванную и быстро запираюсь, прислоняюсь спиной к двери и пытаюсь восстановить дыхание. Сердце стучит так сильно, что, кажется, взорвется.

Подхожу к зеркалу и опираюсь двумя руками о раковину. Закрыв глаза, пытаюсь успокоить дыхание. Вдох, выдох. Открываю глаза и поднимаю взгляд к зеркалу. Да уж, попытки притворяться, что все хорошо, чертовски выматывают. Но я улыбаюсь своему отражению, перекидываю волосы на бок, обнажив шею и вдохнув полной грудью, возвращаюсь к Адаму.

— Ты в порядке? — волнуется он, убирая ненужное на кухне.

Мысленно улыбаюсь, наблюдая за ним. Ему идет быть погруженным во всю эту домашнюю суету. Он кладет полотенце на кухонный стол и смотрит на меня, до меня доходит, что я не ответила на вопрос.

— Да, все прекрасно. Ты вроде хотел узнать, как там в Лондоне. — Я сажусь на барный стул и не спускаю глаз с Адама, который так и стоит, облокотившись руками на стол.

— Тебе нравится там, да? Я очень рад, что ты нашла друзей, — искренне говорит Адам.

Из моих губ вырывается неуместный смешок.

— Сначала все было сложно, — вздыхаю и смотрю в пол, понимая, что не хочу вспоминать первые месяцы в другой стране.

Адам неожиданно подходит ко мне, я поднимаю взгляд и понимаю, что на моем лице все написано. Он не касается меня, но его глаза дают понять, что он беспокоится.

— Ты точно в порядке? — Он явно понимает, что я что-то не договариваю, но не лезет с расспросами.

Я встаю со стула и притворно улыбаюсь.

— Просто устала из-за перелета.