Ты только для меня - Ульяна Николаевна Романова
Провела ладонью по яркой вязи узора, начинающегося на запястье и заканчивающегося у ключицы. Снова обвела шрам на груди… Чувствуя его боль словно наяву. А Грозовский расслабленно лежал, позволяя мне делать то, что я хотела.
– Твоя очередь, – лениво пробормотал Дэн.
– Я еще скучнее.
– Да-да, – скептически скривился Дэн, сильнее обнимая меня.
И несмотря ни на что, мне стало очень тепло и спокойно. Словно я там, где мое место – в его руках. Иррациональное чувство правильности происходящего затопило с головой, успокаивая, умиротворяя.
– Чебурашка, не спи, – потребовал Дэн.
– Я тебя покусаю, если ты еще раз назовешь меня Чебурашкой, – грозно сдвинув брови, предупредила я, приподнимаясь на руках, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Ну Снежинкой-то можно? – сделав вид, что испугался, попросил Дэн.
– Снежинкой можно, – смилостивилась я.
– Что за амулет? – Дэн взял кругляш в руки и задумчиво покрутил.
– Подарок.
– От кого? – его глаза зло сузились.
– От папы, – грустно улыбнулась я.
– Ты снова мне вкручивала, и папа жив? – индифферентно поинтересовался Дэн.
– Нет, – ответила серьезно. – Просто я некоторое время амулет не носила.
Дэн внимательно посмотрел мне в глаза, кивнул своим мыслям и снова уложил мою голову себе на грудь. Зарылся пятерней в волосы, невесомо поглаживая, массируя кожу головы. Заметив, что я ежусь от холода, протянул руку, снимая с подголовника дивана мягкий плед, и укрыл нас обоих.
И я, немного поерзав, сладко уснула, нежась в таких уютных и теплых объятиях.
Глава 19
Утром проснулась от звонка будильника. Дэн лениво отключил звук и снова задремал, а я с трудом собрала все свои вещи, ибо лежали они в самых неожиданных местах.
Приняла душ и привела себя в порядок, а когда вышла, громко позвала:
– Дёнь, у тебя есть кофе?
Ответом мне была звенящая тишина, а затем послышался хрюкающий звук, словно кто-то с трудом сдерживал смех. Сердце забилось сильнее, и я поспешила в кухню.
За столом сидел Иван, который прикрывал рот ладонью, с трудом сдерживаясь. Дэн стоял у окна. Заметив меня, потушил сигарету и с укором глянул на своего друга.
– Дёня!.. – заржал Иван, не выдержав. – Не могу… Ты его, главное, при парнях так не зови, всю репутацию мужику своему похеришь, – сквозь смех попросил он.
– Капа, – тихо, но проникновенно прошипел Дэн, награждая друга многозначительным взглядом.
– Что Капа? Капа овса принес, Капа хороший, – продолжал измываться Иван.
– И себе насыпать не забудьте, – вежливо посоветовала я.
Смех прекратился. Иван снял очки и вытер несуществующие слезы.
– Простите, Снежана, а Вы меня к какой породе коней причислили? – полюбопытствовал он.
Пришла мысль, что о конях он знать не должен, но надолго в голове не задержалась.
– К пони, – подумав, сообщила я, устраиваясь за столом прямо напротив Ивана.
Тот обалдело на меня посмотрел, а затем снова засмеялся.
– Не обращай внимания, – попросил Дэн, ставя возле меня дымящуюся кружку с кофе. – Он слегка контуженый. А ты следующий раз гарцуй мимо по утрам, – это уже Ивану.
– Ну или освойте, наконец, как пользоваться мобильным, – подсказала я.
– Это сложно. Он копытцами по кнопочкам не попадает, – веселился Дэн.
Капа посмотрел на нас заинтересованным взглядом, прекратив смеяться.
– Остряки, – фыркнул он. – А я, вообще-то, по делу пришел.
– Потом, – резко обрубил Дэн.
Капа опустил голову и схватился за свою кружку. Мы молча пили кофе, пока Дэн не ушел в ванную комнату. Тогда Иван отставил кружку и очень серьезно на меня посмотрел.
– Мой друг счастлив, – сообщил он.
Я просто кивнула, не понимая, куда он клонит.
– И я должен напомнить, что врать нехорошо!
– Благодарю, что освежили память, – язвительно фыркнула я.
– Мою визитку сохранили? – испытующе посмотрел на меня Иван.
– А как же. В рамочку вставила и на самое видное место повесила.
Не нравились мне его намеки. И взгляд не нравился. Холодно от него было, словно в душу заглядывали без спроса.
– Зря, лучше бы с собой носили, – пожал плечами Иван, никак на мою колкость не отреагировав.
– Снежинка, ты готова? – послышался голос Дэна. – Поехали, на работу отвезу.
Я с готовностью поднялась, стараясь на Ивана не смотреть. Быстро собралась и потопала вслед за Дэном к его машине.
В салоне было тепло, Грозовский за несколько минут до выхода завел мотор и включил печку с брелка сигнализации. Иван сел в свою машину и тронулся за нами.
– Дёня, значит? – поинтересовался Дэн, выезжая со двора.
– Раз я Снежинка, быть тебе Дёней, – я выдала свою лучшую улыбку.
– Норм, – просто кивнул Грозовский, сосредотачивая внимание на дороге.
– Откуда твой друг знает про коней? – вспомнилось мне.
– Не знаю. Он вообще умный, энциклопедии всякие читает.
– Грозовский, ты понял, что я имела в виду!
– Нет, – покачал головой Дэн, но его губы так и норовили разъехаться в ехидную улыбку.
– Не прикидывайся дурачком, у тебя плохо получается.
– Снежинка, спрячь колючки, мы почти приехали. И на вот ключи от моей квартиры. Если забрать не успею, сама откроешь, – он вытащил из кармана комплект ключей и протянул мне.
– Не надо, – испугалась я. Сама не знала, чего именно, но от слишком стремительного развития наших отношений начинала кружиться голова.
Грозовский скосил глаза и недовольно свел брови у переносицы. Притормозил у входа в офис, всучил мне связку ключей, поцеловал в нос на прощание и потребовал, чтобы я с работы ехала к нему. А когда я вышла на улицу, тут же сорвался с места в только ему известном направлении. Я пожала плечами и отправилась совершать трудовые подвиги.
Марта Сергеевна с Дашей тут же принялись задавать вопросы о том, зачем меня давеча в полицию вызывали. Пришлось снова врать, что у соседей ограбили квартиру. Моим ответом дамы были удовлетворены, и после традиционного утреннего распития кофе обе принялись за работу.
Мне было, о чем подумать, но Марта Сергеевна так загрузила работой, что мы не успели даже пообедать. А перед самым концом рабочего дня пришло сообщение:
Дэн: «Забрать не успеваю. С работы приезжай ко мне!»
Я: «Мне нужно заехать домой – переодеться!»
Дэн: «Ок. Освобожусь, и сам заеду за тобой!»
По дороге домой пыталась сообразить, что меня зацепило в утреннем разговоре с Иваном. Но близость Грозовского, судя по всему, напрочь отключила мою умственную деятельность, потому что перед мысленным взором то и дело возникали картинки не самого приличного содержания. От них сбивалось дыхание, и томно ныл низ живота, мешая рассуждать здраво.
Витая в облаках, автоматом добрела до своей квартиры, переоделась и закинула в сумку кое-какую косметику. А потом
