Случайный брак с миллиардером (СИ) - Лав Агата

— А она с характером, — слышу его реплику за спиной.

— О, да, приятель. Держи дистанцию.

Константинов надвигается сзади уже у ступенек. Он прекрасно ориентируется, показывая, что бывал в резиденции друга не раз.

— Уже придумала, что будешь делать дальше? — произносит Константинов, наклоняясь к моему уху. — Если надумаешь бить посуду, то самый дорогой сервиз стоит в гостиной с камином. Хотя закатывать истерики пока рано, гости только собираются…

Константинов неожиданно подхватывает меня за талию и я взмываю наверх.

— Осторожнее, — комментирует он, опуская меня на пол. — Бросили провод для подсветки на улице.

Я оглядываюсь и понимаю, что он прав. Я чуть не споткнулась об стальную полоску, под которую спрятали провод.

— О чем мы говорили? — он хмурится.

А я замечаю, что он оставил ладони на моей талии.

— Тебе нравится прикасаться ко мне? — я запрокидываю голову, чтобы увидеть его глаза. — Все ждешь, когда я привыкну и перестану замечать?

— Ты уже не вырываешься, малышка.

— Ты сильнее, Константинов.

— Дело только в этом?

Я обхватываю его ладони и скребу ноготками. Но этому гаду хоть бы что.

— Ай, — он расщедривается на возглас, который звучит как поощрение моих силовых стараний.

— Ты не умеешь ухаживать, Константинов. Ты же красивый как бог, а потом еще ужасно разбогател. Девушки сами падали в руки и успели убедить тебя, что ты великолепен. Думаешь, я из упрямства сопротивляюсь? А на самом деле уже потеряла голову…

— Я уверен в этом.

— Боже, перепады высот плохо на тебя действуют.



— Мы можем проверить. Сколько можно тянуть, милая? Сейчас поднимемся в спальню и, если ты через десять минут останешься в одежде, я признаю свой проигрыш.

Глава 20

Я кручу в голове границы дозволенного. Я не хочу нарушать контракт и развязывать руки Константинову, хотя до конца не верю, что он может оказаться последним подонком и задавить меня неустойками. Мне хочется думать, что он не опустится до того, чтобы заставлять меня делать всё, что хочет, с помощью финансовых угроз.

Я не отказываюсь от роли невесты. Не вырываюсь из его рук и не собираюсь подтверждать слова Ольги своим поведением, я все-таки в одной команде с Максимом. Он платит мне и он мой босс. Но и безропотной игрушкой не буду. Буду той невестой, которой захочу, сама себе напишу роль и отыграю ее с чувством.

— Все-таки второй этаж, — шиплю недовольно, когда Максим поворачивает от лестницы на среднем этаже.

— Окна выходят на задний двор. И там огромная терраса, ты влюбишься.

Он считай несет меня. Как первобытный мужлан схватил добычу и тащит в покои. Впрочем, со стороны это выглядит как нетерпение молодоженов, очень мило и логично выглядит, вписываясь в нашу легенду. Только поэтому я позволяю ему держать себя на руках, а еще жду момент, когда дверь за нашими спинами захлопнется и я смогу разговаривать с Максимом прямо.

И я точно не собираюсь раздеваться. Ни через десять минут, ни через двадцать. Тут он обломится.

— Красиво? — выдыхает Константинов мне в висок, внося в комнату королевских размеров.

Я с трудом прячу детский восторг, здесь на самом деле красиво — приглушенные природные тона и утонченная мебель, которой место в музее. Вместо оханий я тренирую скептический взгляд и выставляю локоть под точным углом, чтобы попасть в самую болезненную точку на груди Константинова.

— Поставь меня на пол, — цежу с холодом.

— На кровать? — он делает вид, что не расслышал, и переспрашивает. — Сейчас, любимая.

Максим делает шаг к огромной кровати, лишь теснее прижимая меня к горячей груди. И каменной, чтоб ее! Я скорее свой локоть пораню, чем доберусь до чувствительного места и заставляю его испытать хотя бы что-то похожее на укус комара.

Сильный, наглый, самоуверенный и упрямый!

Этот коктейль ужасных качеств бросает меня на кровать и смотрит сверху вниз с победной улыбкой. Синева в его глазах плещется и переливается, будто солнце взошло на горизонт и озарило его великолепие.

— Я не умею ухаживать? — Максим понижает голос и щурит глаза. — И чем же я тебя обидел?

— Тебе еще и подсказки нужны? — я оглядываюсь по сторонам, намекая на то, что он только что притащил меня в номер и бросил на кровать. — Ты ужасен, Константинов.

— Тем, что хочу раздеть тебя? Хочу увидеть твое тело без одежды и сделать своей по-настоящему?

В горле начинает щекотать. Хочется нервно сглотнуть и отмотать наш разговор на пару реплик назад.

— А мое мнение не учитывается?

— А похоже, что оно не учитывается? — Константинов понижает голос еще и упирается коленом в матрас.

Но он держит руки при себе. Жадно смотрит на меня, стараясь не смущать и любоваться только лицом, но нет-нет и его глаза опускаются ниже. И тут платье с запахом оказывается ужасным выбором. Мне все-таки стоило переодеться. Ткань сбилась, оголив мои бедра, а верх так плотно облегает грудь, что я чувствую себя самым настоящим искушением.

— Мы снова разговариваем вопросами, — говорю, а сама держу под контролем руки, чтобы не начать торопливо поправлять платье.

Нет уж. Пусть мучается и смотрит. Это он спешил в спальню и верил, что случится что-то вне контракта.

— Мы однажды пересекались до бара, — роняет Константинов, зажигая мое удивление пополам с шоком. — Перед самой свадьбой с Ольгой я решил взглянуть на тебя…

Что?!

— Ты подрабатывала в кафе. У тебя были утренние смены по выходным, с девяти до двенадцати.

Да, было. Мне не хватало денег, чтобы смотреться хоть чуточку своей в престижном университете, и я нашла подработку. Константинов льстит, называя это кафе, обычный фаст-фуд, я стояла за кассой и мыла полы, маневрируя между бесконечными потоками посетителей. Потом мне повезло и я получила краевую помощь для студентов, с деньгами стало полегче и я даже смогла помогать сестре.

— Я не помню, — признаюсь честно.

— Пять лет прошло. Конечно, — он кивает. — Я всего раз зашел, взял кофе и выкинул его в мусорку у входа. Сам не знаю, чего хотел.

— Признаться? … Ты никогда не хотел позвонить мне или встретиться? — я приподнимаюсь на локтях, вглядываясь в волевое лицо Максима. — Тебя не тяготило прошлое?

Когда Константинов гасит вечную усмешку, становится очевидно, что он намного старше. Тринадцать лет разницы не могут пройти бесследно. Я вижу перед собой опытного повидавшего жизнь мужчину. Он может сколько угодно подшучивать, но суть не спрячешь. Он такой не просто так, скорее всего, прошел жестокую школу жизни и разучился двигаться мягкой поступью. Он давит и даже ломает, добивается своего и берет то, что выбрал.

— Первое время тяготило. Но нужно было молчать, мой босс пальцем щелкнул и сказал, что ничего не было. Никакой аварии. Да и не рвался я в ментовку. А потом… Потом я сам стал боссом. Слишком большим и влиятельным, чтобы дать ошибке молодости всплыть.

— Смерть моих родителей — ошибка твоей молодости?

— Если говорить по факту, то да.

— А я что тогда? Ошибка твоей зрелости?

Я отворачиваюсь и смотрю на кремовые подушки, которыми завалена кровать. Мысли скачут с одного на другое, но все они вмиг выветриваются, когда Максим касается меня. Он наклоняется и кладет пальцы на мой подбородок. Зажимает, но не грубо, и поворачивается к себе.

— Не хочу, чтобы ты была ошибкой, — говорит Константинов. — Я устал от них.

Он резко придвигается и накрывает губами мои губы.

Напористый жаркий поцелуй…

Максим обнимает мое лицо ладонями и вдруг оказывается, что он может быть нежным. Все то, что ему стоило произнести вслух, подобрав слова и вспомнив, что женщины любят ушами, он доносит через прикосновение. Ведет чуть огрубевшими подушечками пальцев по моей коже, успокаивая и распаляя одновременно, я погружаюсь в легкий транс, не готовая к тому, что он умеет не только в напор и давление, но и в деликатность. Константинов жестко и властно целует, подгибая под себя, но совершенно невесомо касается, очаровывая теплом сильных рук.