Тереза Ромейн - Исполнение желаний
– Бледно-лиловый шейный платок, – сказала Луиза.
– Чепуха, – тут же произнес Локвуд с видимым облегчением. – У меня никогда и мысли не возникало о таком приобретении.
Хавьер не стал закатывать глаза, он лишь спросил:
– Почему вы так решили?
Свободной рукой Луиза указала на шляпу Локвуда с высокой тульей.
– Лорду Локвуду нравится идти в ногу с модой, и, я бы сказала, подавать в этом пример своим друзьям.
Маркиз в недоумении замигал.
– И потому, даже если вы пока еще не рассматривали возможность изменить традиционный цвет шейного платка на бледно-лиловый, мне кажется, что вам бы понравился результат и вы бы носили платок с удовольствием.
Речь Луизы была подобна испанской монете – красивая, блестящая и при этом не имеющая ровным счетом никакой цены. Локвуд стремился выглядеть франтом, и этого не могли не замечать все присутствующие. Впрочем, Хавьер подозревал, что именно этого маркиз и добивался.
Да, так и есть, Локвуд горделиво приосанился.
– Превосходная работа, мисс Оливер. Я всегда подозревал, что в вас кроются необычные таланты, – сказал маркиз.
И тут Хавьер не выдержал и привычно закатил глаза.
Если кто-нибудь еще и заметил пошлый намек в словах Локвуда, то предпочел его проигнорировать. Из чего следовало, что Луизе все же удалось впечатлить эту избранную публику.
Хавьер поймал себя на том, что сжимает кулаки так, что пальцы потеряли чувствительность. Расслабься, приказал себе граф. Стоит ли так переживать из-за посторонней девицы? Луиза не была ни его женщиной, ни даже близкой знакомой. Из того, что они провели вместе какое-то время и обменялись откровенными признаниями, еще ничего не следовало. Как и из того, что они договорились звать друг друга по имени.
Ни с того, ни с сего, Хавьеру вдруг стало холодно. По телу пробежал озноб. Единственное признание, которое ему удалось вытянуть из Луизы, это то, что она не испытывает к нему ненависти. Если это – лучшее, что мисс Оливер может о нем сказать, то пусть уезжает. А что до него, так он…
Признает поражение. И еще ему придется отдать десять фунтов Локвуду.
А этого нельзя допустить. Хавьер никогда не проигрывал. И, черт побери, он был Хавьером, а не Алексом, как она его называла. Граф не был тем сентиментальным слабаком, каким видела его Луиза, и ему не было дела до того, что она о нем думает, останется у него в гостях или нет. Ошибкой было признаваться ей в том, что ему нужны очки для чтения. Не надо было искать ее общества в библиотеке, даже если ему этого очень хотелось.
Лорд Хавьер никогда не позволил бы себе такой слабости.
Он скользнул взглядом по синьоре Фриттарелли. Певица выбрала наряд в красно-белой гамме. Цвета праздника, цвета Рождества. Она должна была стать его подарком на Рождество, подарком, который он сам для себя выбрал: роскошная женщина, чей бюст так аппетитно потрясывался, когда она смеялась.
Но Хавьеру даже поцеловать ее не хотелось, не говоря уже о чем-то большем.
– Хавьер, – донесся до него звонкий голос Джейн.
Вначале он решил, что кузина обращается к нему, но когда его имя стали повторять все присутствующие, до него дошло, что несносная Джейн предложила Луизе удостоить своим вниманием его, Хавьера.
Граф отреагировал единственно возможным способом, приняв выражение номер четыре: сдерживаемое страдание.
– Сделайте одолжение! Пусть мисс Оливер попробует угадать мои самые заветные желания, если ей так этого хочется.
Предполагалось, что Луиза смутится и растеряется, но этого не произошло. Она лишь с улыбкой покачала головой. И улыбнулась она не Хавьеру, а Джейн.
– Нет, это было бы ошибкой. Я не хочу компрометировать нашего дорогого хозяина.
– Как трогательно ваше стремление пощадить мои чувства, – криво усмехаясь, процедил Хавьер. – Впрочем, вы пробудили во мне любопытство.
Под безупречным костюмом денди часто и беспокойно билось сердце, но никому не дано догадаться, что твориться у него внутри.
– Не хотелось бы лишать вас какого бы то ни было удовольствия, – с едва уловимым сарказмом ответила Луиза. Скорее всего, она решила, что никто не узнает цитату из «Гордости и предубеждения».
Хавьер прищурился. Пустое. Не стоит устраивать сеанс саморазоблачения. О его начитанности никто не догадывается, и так тому и быть.
– Тогда что вы можете мне сообщить? – Он слегка склонил голову на бок, приподняв подбородок. Выражение номер один: завуалированное пренебрежение.
Луиза широко улыбнулась.
– Прошу вас поверить мне, милорд. Вам не понравится то, что я могу сказать.
Итак, они оказались там, где были в самом начале, с одним лишь исключением: в ее глазах вместо холодного презрения горело озорство.
– Возможно, мне удастся уговорить вас как-нибудь потом, – скучающим тоном произнес Хавьер. – А сейчас нам надо вернуться в дом, пока никто себе ничего не отморозил.
– Да тут есть, чем согреться! – жизнерадостно воскликнул лорд Везервакс, сделав очередной добрый глоток горячего пряного пунша.
– Но ведь мы должны выбрать победителя, не правда ли?! – воскликнула Джейн. – Я думаю, что выступление Луизы было лучшим.
– Я тоже за мисс Оливер. Было довольно интересно, – сказала леди Аллингем, одарив Луизу скупой улыбкой.
– Неплохо, но маловато драматизма, – высказалась леди Ирвинг. – Если бы не превосходный пунш, не знаю, смогла бы я вынести всю эту пустую болтовню или нет.
– Тетя, будьте милостивы. Я и о скандалах тоже говорила. – Луиза покинула импровизированную сцену и подошла к графине.
– Если никто не возражает и не желает представить на суд публики очередное выступление, то, похоже, победитель определен. – Хавьер говорил быстро. Ему не хотелось, чтобы кто-то влез со своими предложениями. Графу надоел весь этот фарс. И надоело менять маски тоже. Хотелось побыть собой, хотя бы недолго.
– Как приятно. – Луиза была сама любезность. Наблюдая за ней, Хавьер невольно задался вопросом, заметил ли еще кто-нибудь, как она перебирает пальцами, раздраженно пощипывая меховую оторочку пелерины. – Тогда я должна назначить всем наказание по своему выбору?
– Награду, – поправил ее Хавьер, и одновременно с ним Джейн сказала: – Ставку, а Локвуд добавил: – По моему выбору.
Хавьер на этот раз не стал закатывать глаза. Подобрав приличествующее случаю выражение бесконечного терпения, он сказал:
– Как вам будет угодно.
Луиза метнула на него колючий взгляд.
– Хорошо, – сказала она. – Тогда я желаю, чтобы мы все занялись чем-то праздничным, если никто не возражает. Предлагаю сегодня вечером разбиться на пары и отправиться на поиски зеленых веток. Победит та пара, у которой добычи окажется больше.
