Энн Уинстон - Вторая жизнь
Взятые по отдельности, все эти детали могут быть простым совпадением. Миллионы других людей на свете имеют какие-нибудь из этих причуд и привычек. Но все вместе! Прибавить к ним еще и манеру поведения, которой Марина напоминает Кэрри, — все это невероятно. А маленькие секреты их совместной жизни?!
Но тогда это значит, что она и есть Кэрри. Должен ли он хотеть ее возвращения? Хочет ли он?
Марину поразил его вопрос. Ее глаза заблестели, точно она сдерживала подступившие слезы. И так она выглядела весь вечер.
— Мне ничего не надо от тебя. — Голос у нее был тихий, но твердый. — Я не собиралась переезжать сюда, разрушать твою жизнь. Но когда увидела, что этот дом продается, то не могла пройти мимо. Я хотела всего лишь быть поближе к вам, чтобы иметь возможность время от времени видеть тебя и Дженни.
Под конец голос у нее стал более громким и высоким. Бен пришел в ужас, когда заметил, что слезы хлынули из ее глаз.
— Ты думаешь, я этого хотела? Неужели я так старалась бы вернуться к жизни, если бы знала, что лишусь всего, родного и близкого мне? Знать, что мой ребенок растет всего в нескольких ярдах от меня, и упускать возможность общения с ним? Жить рядом и постоянно помнить о том, что ты в конце концов влюбишься в кого-нибудь и снова женишься? Я сопротивлялась уходу навсегда только потому, что хотела успокоить тебя и сказать, что буду тебя ждать и что когда-нибудь мы снова будем вместе. Только ради этого и больше ни для чего. Если бы я знала, что меня ждет одиночество… — Она помедлила и обожгла его взглядом, выражавшим всю боль и страдание, которые она испытывала с того момента, как очнулась в больнице Мариной Деверо. — Я уйду, — закончила она с горечью. — Мне не надо было бороться за возвращение назад.
— Марина…
— Нет! — Не скрывая рыданий, она отвернулась от него, показав рукой на дверь. — Иди, Бен. Нет смысла затягивать все это.
Он должен. Он должен забыть всю эту путаницу, пойти домой и продолжать жить с тем, что осталось у него в жизни. Но…
Его жена здесь, в этой комнате!
Даже до того, как Марина рассказала ему о своем возвращении к жизни, она привлекала его больше, чем какая-либо другая женщина, кроме жены. Он собирал осколки своей жизни, разбитой вдребезги смертью Кэрри, и медленно склеивал их в прочное целое, когда на его пути появилась Марина. Она ускорила этот процесс, открыв перед ним какую-то перспективу, дав ему возможность ощутить теплоту, радость, близость, которые, ему казалось, он потерял навсегда.
И неудивительно! С самого начала его тянуло к ней, хотя его ум и сознание отказывались воспринимать это.
Поднявшись с кушетки, Бен шагнул вперед и положил руки ей на плечи. На какое-то мгновенье она напряглась от его прикосновения, а затем, рыдая, прижалась к нему. Обняв ее, он зарылся лицом в ее волосы. Его сердце приняло решение, которое отказывался принимать рассудок.
— С возвращением домой, моя любовь.
Следующий день, субботу, Бен просил ее провести вместе с ним и Дженни, и Марина проснулась, как только рассвело, в предвкушении встречи.
Накануне вечером Бен сидел у нее допоздна, и они проговорили несколько часов. Она была этому рада. Их отношения были новыми и не прошедшими испытаний; и она не считала возможным форсировать их. Безумная любовная страсть, которую они пережили позавчера, породила новые сомнения. Ее теперешнее тело очень отличалось от тела Кэрри. У нее была слишком маленькая грудь, что приводило ее в смятение, хотя длинные ноги и тонкая талия доставляли удовольствие. Ей очень не нравились ее волосы — короткие и развевающиеся. И она ничего не могла сделать, чтобы они превратились в густую вьющуюся копну волос, которая была у Кэрри. Которую так любил Бен и которую Дженни дергала, когда была совсем маленькой.
И это не было самым худшим. В дополнение к ее страхам, что Бену не понравится ее новое тело, она почти возмущалась тем, что Бен увлечен ею. Это казалось нечестным по отношению к ней… то есть к Кэрри. А как относился бы к ней Бен, если б она осталась жива?
Ожидание слишком выматывало ее. Она решила: они не возобновят физическую близость, пока не привыкнут друг к другу. Однако ее тело молило об обратном с тех пор, как» прошлой ночью он крепко обнял ее и один ушел к себе домой.
Она приняла душ, оделась и собралась сесть завтракать. И тут раздался стук в дверь черного хода, а Лакки залаяла как безумная. У Марины учащенно забилось сердце, и она поспешила отпереть дверь, уверенная, что это Бен.
Конечно же, это он стоял на крыльце. Волосы были влажными после душа и блестели. Зеленый спортивный свитер был под цвет его глаз, излучавших теплоту. Но он не прикоснулся к ней.
— С добрым утром.
Хотела бы она знать, выражает ли ее глупая улыбка то, что она чувствует.
— С добрым утром. Входи. — Она взглянула на часы, висевшие над раковиной. — Ты знаешь, что еще только половина восьмого?
— Да. — Он держался застенчиво. — Я прошел двором, чтобы не заметили соседи.
— Очень дальновидно.
— Не мог придумать ничего лучшего. — Он решительно вошел в кухню.
Марина отступила на несколько шагов, пропуская его, но не потому, что испытывала неловкость, а потому, что он был очень большой. Однако блеск в его глазах заставил ее отступать до тех пор, пока она не оказалась прижата к кухонному столу около раковины.
— Бен, я думала…
— Я тоже думал. Всю ночь. Дай мне рассказать, о чем я думал. — Он оперся руками о столик по обе стороны от нее и медленно, осторожно стал наклоняться к ней, прижимаясь все ближе и ближе, пока ее ноги не вынуждены были раздвинуться, чтобы впустить его бедра. Через ткань блузки она ощущала тепло его тела. Когда его бедра прочно вошли в развилку ее ног, губы Бена прикоснулись к ее уху. Ее затопило желание. Выразительные слова, которые он при этом прошептал, заставили ее покраснеть. Но он продолжал нежно покусывать мочку ее уха, и она содрогнулась, а все связные мысли вылетели у нее из головы.
— Не надо! Я… мы… — начала Марина, но тут Бен чмокнул ее в щеку, и она передала всю свою силу воли рукам, схватив Бена за густые волосы и оттянув его голову назад. — Бен, подожди!
Его глаза светились радостью и желанием.
— Я ждал целую ночь.
Она слишком хотела его, чтобы сопротивляться, а он еще крепче прижал ее к себе и стал искать ее губы. Раздвинув их языком, он настойчиво ласкал ее рот, требуя ответной ласки. Ее засасывал ад желания, возбуждение росло, почти болезненно напряглись соски, и тугие струны натянулись в животе. Надвигающаяся на нее горячая мужская сила побуждала ее уступить чувственной магии, просто соскользнуть вниз, на пол, и отдаться яростному напору, которого страстно жаждало ее тело.