Алина Дворецкая - Сказка о Снежной Королеве
— Мне нравится с тобой трахаться, — потом подумала и добавила:
— Вот и все.
— И все? — опешил Роман. Менее всего он ждал именно этого ответа. Он не смог бы сам точно сформулировать, чего конкретно он ждал, но эти типично мужские слова, произнесенные его подругой, были как ушат ледяной воды на его горячую голову.
— Тебе ведь тоже нравится со мной трахаться? — спросила Анжелика, улыбаясь.
— Да, — слово «разочарование» было слишком мелким для чувства, обрушившегося на Романа. — Да, конечно. Но я думал… Мне нравится и просто сидеть рядом с тобой.
— Ну, мне тоже нравится сидеть рядом с тобой, — небрежно сказала Анжелика. — И вообще. Ты меня возбуждаешь.
Сегодня явно мужчиной была она. Он — всего лишь женщиной.
Думал ли Роман когда-нибудь, думал ли он, в постели с Катей мечтая лишь о животном желании со стороны женщины, думал ли он, жестокий и сильный, солдат и зверь, думал ли он когда-нибудь, как больно его ранит такая — всего лишь животная — женская страсть?
— Тебя что, это разочаровало? — почувствовала Анжелика.
— Да нет, забудем, — отмахнулся Роман.
Она посмотрела на него внимательно и все поняла.
— А чего ты ждал? — спросила она удивленно. — Что ты ожидал услышать?
— Нет, ничего, — Роман отвернулся, чтобы не видеть ее глаз. — Ты сказала, что ты думала.
— Да, а что?
— Моя жена… — начал Роман.
Анжелика стукнула кулаком по панели приборов:
— Если я хоть раз еще услышу что-то о твоей жене… Рома, я устала. Тебе больше не с кем поговорить об этом?
— Ты хороший психолог, — сказал Роман обреченно, — мне хотелось говорить об этом именно с тобой. Прости, если я тебя утомил.
— Ром, просто это уже невозможно выносить, — скороговоркой проговорила Анжелика. — Я, как дура, уже два месяца к ряду спасаю твой брак. Зачем мне это нужно, как ты думаешь?
Роман пожал плечами.
— Я, как идиотка, уговариваю тебя жить с этой… с этой женщиной, прости, Господи. Ромочка, у тебя все будет хорошо, — передразнила она сама себя, — не волнуйся, не переживай… Если бы ты пришел ко мне в службу брака… слышишь? Если бы ты туда ко мне пришел, а не трахать меня, я бы сказала просто, что тебе надо развестись. Что спасти твой брак невозможно. Невозможно!
Когда-то он уже слышал эти слова от нее, но тогда они были сказаны с гораздо меньшей страстью.
— Ты так думаешь? — устало спросил Роман.
— А ты как думаешь? — она повысила голос. — За все время, что мы общаемся, ты не сказал ни одного положительного слова о своей жене, а я чисто из женской солидарности уговариваю тебя жить с ней!
— Ты много не поняла, — сказал Роман. — На самом деле у нас все не так плохо.
— Вот как? — издевательски переспросила Анжелика. — Судя по твоим рассказам, кроме бесконечных скандалов и истерик, там нет ничего. Это и есть «не так плохо»? Похоже, ты вообще ничего не знаешь о нормальных человеческих отношениях!
— Многое из того, что я говорил тебе, я говорил нарочно, — признался Роман. — Многое было надумано. Я специально подстраивал некоторые ситуации.
Глаза ее странно блеснули в темноте. Глаза рыси или пантеры, готовой к прыжку.
— Зачем? — спросила Анжелика.
— Чтобы видеть твою реакцию. Я хотел лучше узнать тебя.
— Ну и как? Узнал?
— Выражаясь языком компьютера, у меня весьма своеобразная система анализа, — сообщил Роман. — Я накапливаю информацию, накапливаю, и вначале ничего не происходит. Потом, когда информации становится достаточно, начинается собственно анализ. И тогда становится ясно, нужен мне человек или нет. Ему захотелось оттолкнуть Анжелику от себя, сделать что-то такое, чтобы она ушла сейчас и уже не вернулась; он бы попробовал возвратить ее назад, он бы даже страдал, и страдал мучительно; но толчок должен был быть сильным, чтобы она сама сказала «нет» навсегда. — И какие же выводы ты сделал насчет меня? — поинтересовалась Анжелика. — Ну, одно я понял точно, — честно сознался Роман, — для семейной жизни ты не годишься.
— Вот как? — протянула она, разглядывая его лицо так, будто видела его впервые. — Ну, это твое личное мнение.
— Ты не такая преданная, как моя жена, — Роман попытался объяснить свою точку зрения. — Может быть, она не такая красивая, как ты, и извилин в голове у нее меньше, но я знаю, что она никогда не бросит меня. Что бы ни случилось. Ты знаешь, что это за чувство — чувство уверенности? А у тебя все зависит… от настроения даже, может быть. Ты не смогла бы прожить с одним человеком всю жизнь. Ты привыкла играть с другими людьми, тебе нравится заставлять их подчиняться. Тебя не волнует результат. Тебе нужен сам процесс.
— Ты очень плохо меня знаешь, — сказала Анжелика.
— Я вообще тебя не знаю! — закричал Роман. — Я хотел бы узнать тебя получше! Хотел бы, но ты не даешь мне этого! Ты говоришь какие-то фразы, ты смеешься, улыбаешься, я теряю голову, а тебе это нравится… Я не могу напаивать тебя до бесчувствия всякий раз, когда захочу узнать хоть что-то о тебе и обо мне!
— Зачем? — спросила Анжелика.
— Что «зачем»?
— Зачем ты хочешь узнать меня лучше?
— Не знаю, — Роман покачал головой. — Но если я буду с тобой общаться, я должен узнать тебя, — он громко выдохнул воздух из легких, потом набрал его побольше, чтобы сказать самое главное: — Я не хотел расставаться с тобой сейчас. Но я тебя боюсь.
— Я вижу, — сказала Анжелика.
Роман уехал прочь от Анжеликиного дома с твердым намерением не видеть ее. Не видеть ее как можно дольше. Страх действительно занимал все большее место в их отношениях; невидимая какая-то пучина все глубже затягивала Романа, и не было сил противиться ее липким, сладким путам.
* * *Рома не звонил. Где-то сзади, затылком, Анжелика чувствовала, что что-то не так; не вину свою чувствовала, а отражение своего поведения в Ромином мозгу. Что-то где-то не так было сказано; а ведь она не лгала, отвечая на вопросы своего дотошного любовника, была искренна настолько, насколько это вообще было возможно; ее нетрезвость лишь усугубляла эту искренность….Пытаясь ощутить себя виноватой (в чем виноватой?), набрала Ромин номер.
— Привет.
— Привет, — ответили на том конце трубки.
— Как дела?
— Хорошо. Очень много работы.
Анжелика, полулежа на диване с чашечкой кофе, усмехнулась про себя. Как-то раньше тебе эта работа не мешала со мной встречаться.
— Да, я понимаю, — сказала послушно. — Ты поэтому не звонишь?
— Поэтому. А почему еще?
— Мне показалось, что ты обиделся.
Поморщилась, показала язык своему отражению в зеркале — может быть, и не стоило этого говорить.
